Он пришпорил лошадь, но Джоанна схватилась за поводья, остановив его.

– Это замужество погубит меня. – Она говорила быстро и тихо, так что никто не мог слышать ее. – Если ничего нельзя сделать, чтобы отменить его, то хотя бы отложите на месяц!

Епископ сделал попытку ехать дальше, но Джоанна крепко держала поводья. К ней бросились двое охранников, чтобы убрать с пути, но епископ отстранил их.

– Две недели! – взмолилась Джоанна. – Умоляю, ваше преосвященство, дайте мне две недели! – Намереваясь держаться твердо, она, к своему ужасу, вдруг громко разрыдалась.

У Фулгентиуса, слабого, многогрешного человека, было доброе сердце. Взгляд его смягчился, когда он наклонился, чтобы погладить Джоанну по золотистым волосам.

– Дитя, я ничем не могу помочь тебе. Покорись своей судьбе, которая, в конце концов, совершенно естественна для женщины, – он склонился и прошептал, – я узнал про молодого человека, который должен стать твоим мужем. Он добрый парень, тебе с ним будет хорошо.

Епископ подал сигнал стражникам, они оторвали руки Джоанны от поводьев и утащили ее в толпу. Перед ней расступились. Она шла, стараясь скрыть слезы, и слышала, как тихо посмеиваются крестьяне.

Позади толпы Джоанна увидела Джона и направилась к нему, но он отшатнулся.

– Не подходи! – крикнул он, – Я ненавижу тебя!

– Почему? Что я сделала?

– Ты знаешь, что сделала!

– В чем дело, Джон? Что случилось?

– Мне придется покинуть Дорштадт! – завопил он. – И все из-за тебя!

– Не понимаю.

– Одо сказал: «Ты больше не учишься в школе», – Джон передразнил гнусавый голос учителя. – Сказал, что мне разрешили учиться только ради сестры.

Джоанна была потрясена. Она так сосредоточилась на своих проблемах, что не подумала о последствиях для Джона. Он был плохим учеником, и его держали только потому, что она привязана к нему.

– Не я придумала эту свадьбу, Джон. Разве ты не слышал, что я только что сказала епископу?

– Мне безразлично! Это ты во всем виновата. Ты всегда во всем виновата!

Джоанна пришла в недоумение.

– Тебе же так не нравится учиться. Почему ты боишься, что тебя выгонят из школы?

– Ты не понимаешь. – Он посмотрел мимо нее. – Ты никогда ничего не понимала.

Джоанна обернулась и увидала мальчиков из школы, стоявших группой. Один, показывая на них, что-то шептал другим. Раздался смех.

«Значит, они уже все знают», – подумала Джоанна. Конечно, Одо не станет щадить ее чувства. Она пожалела брата. Ему, должно быть, трудно из-за того, что придется из-за нее расстаться с друзьями. Он всегда был на их стороне, и Джоанна понимала почему. Джону больше всего хотелось быть принятым в их общество.

– Все будет хорошо, Джон, – ласково сказала она. – Теперь ты волен вернуться домой.

– Волен? – резко рассмеялся Джон. – Вольный, как монах!

– Что ты имеешь в виду?

– Мне придется отправиться в монастырь в Фульде! Отец сообщил свое решение епископу, когда мы прибыли сюда в первый раз. Если со школой ничего пе получится, меня должны отправить в монастырь Фульды.

Значит, вот почему недоволен Джон. Став монахом, он никогда не сможет покинуть монастырь. Теперь ему не быть воином, не служить в императорской армии, как он мечтал.

Брат с ненавистью смотрел на нее, губы его шевелились: он искал слова, которые выразили бы его чувства.

– Лучше бы… лучше бы тебя вообще не было на свеге! – И Джон убежал.

В полном отчаянии Джоанна направилась в Вилларис.

* * *

Джоанна сидела у ручья, где обнималась с Джеральдом лишь несколько недель тому назад. С тех пор прошла целая вечность. Она взглянула на солнце, до шести часов оставался час-другой. Завтра в это время она будет уже замужем за сыном коновала.

Если только…

Она обвела взглядом вершины деревьев на краю леса. Дорштадт окружал густой и большой лес. В таком лесу можно прятаться много дней. До возвращения Джеральда оставалось не более двух недель. Удастся ли ей прожить в лесу так долго?

Лес полон опасностей, там водятся дикие кабаны, зубры и… волки. Джоанна вспомнила, какой свирепой была мать Лука, когда бросалась на клетку, ее острые зубы, мерцающие в лунном свете.

«Возьму Лука с собой, – подумала она, – он будет защищать меня и поможет охотиться». Молодой волк был уже опытным охотником на кроликов и другую мелкую дичь.

«Джон, – подумала она. – Что же будет с Джоном?» Джоанна не могла убежать, не сообщив ему, где она.

Он может убежать со мной! Конечно! Это отличное решение проблемы. Они спрячутся в лесу и дождутся возвращения Джеральда. Джеральд все правильно рассудит, найдет выход не только для нее, но и для брата.

Ей надо связаться с Джоном. Они встретятся в лесу сегодня ночью, у него есть копье, лук со стрелами и меч.

План был отчаянный, но ничего иного не оставалось.

Дуоду она отыскала в дортуаре. Несмотря на свои десять лет, она была уже большой девочкой, хорошо развитой и очень похожей на свою сестру Гилзу. Девочка обрадовалась появлению Джоанны.

– Только что узнала! Ты завтра выходишь замуж!

– Нет, если удастся предотвратить это, – призналась Джоанна.

Дуода очень удивилась. Гилзе так хотелось замуж.

– Он что, старый? – Лицо ее исказил детский страх. – Беззубый! У него золотуха?

– Нет, – Джоанна невольно улыбнулась. – Говорят, что он молодой и миловидный.

– Так почему?…

– Некогда объяснять, Дуода. Хочу попросить тебя кое о чем. Ты умеешь хранить секреты?

– О да! – Дуода была заинтригована.

Джоанна достала листок свернутого пергамента.

– Это письмо для моего брата Джона. Передай ему. Я бы сама это сделала, но мне нужно примерить свадебное платье. Ты сделаешь это для меня?

Дуода смотрела на записку. Так же как мать и сестра, она была неграмотна.

– А что там написано?

– Не могу сказать, Дуода. Но это очень важно, очень.

– Тайная записка! – Лицо ее засветились от восторга.

– До школы всего две мили. Ты обернешься за час, если поспешишь.

Дуода схватила записку.

– Успею еще раньше!

Дуода побежала через главный двор, стараясь не столкнуться со слугами и мастеровыми, которых всегда было много во дворе в это время дня. Ей так нравилось это приключение! Она ощущала в руке прохладный гладкий пергамент, и ей ужасно хотелось знать, что там написано. Умение Джоанны читать и писать восхищало ее.