– Минэгиси. Ты слышал о нем? Ты, по крайней мере, должен знать это имя.

Несколько мгновений Нанао вообще не понимает, о чем говорит ему Мария, затем в его голове что-то щелкает, и когда это происходит, его желудок скручивает спазм.

– Минэгиси? Ты хочешь сказать, тот самый Минэгиси?

– Не знаю, что ты имеешь в виду под словами «тот самый».

– Тот, который отрезал руку женщине за то, что она опоздала.

– На пять минут. Всего на пять минут опоздала.

– Он один из тех персонажей, которые всегда появляются в страшных историях, которыми пугают молодых гангстеров. Я слышал разные сплетни. Говорят, он ненавидит, когда люди выполняют свою работу недостаточно хорошо… – Нанао чувствует, как на него накатывает волна дурноты. В сочетании с тем, что пол под ним непрестанно раскачивается, этого почти достаточно, чтобы он сейчас упал в обморок.

– Понимаешь? – говорит Мария. – Понимаешь теперь, что я имею в виду? У нас неприятности. Ведь мы выполнили нашу работу недостаточно хорошо.

– Не может быть, чтобы это все происходило на самом деле! Ты уверена, что главный заказчик – Минэгиси?

– Не на сто процентов, но мне кажется, что так оно и есть.

– Если тебе просто кажется, тогда мы не можем знать наверняка.

– Это так. Но наш клиент был просто в ужасе, как будто боялся, что Минэгиси с ним сделает. Я сказала ему – что случилось, то случилось, и, если ты сойдешь в Омия, это не будет такой уж большой проблемой, так что ему нужно утереть свои слезы и держать подбородок повыше.

– Ты думаешь, Минэгиси знает, что произошло? Я имею в виду, что я не вышел в Уэно. Что я не выполнил работу правильно.

– Сомневаюсь. Полагаю, это зависит от того, как наш клиент с этим справится. Возможно, он слишком напуган, чтобы сообщить обо всем Минэгиси, – а возможно, наоборот, бросится со всех ног ему признаваться, боясь, что в противном случае с ним произойдет что-нибудь еще более ужасное.

– Послушай, был же кто-то, кто позвонил тебе и сообщил, где конкретно находится чемодан? – Нанао вспоминает этот момент: сразу после того, как синкансэн покинул станцию Токио, Мария получила информацию о том, что чемодан находится в багажном отделении между третьим и четвертым вагонами. – А это значит, что тот, кто передал тебе информацию, все еще может находиться в поезде.

– Возможно. И что, если так?

– А то, что этот человек на моей стороне, он в нашей команде охотников за чемоданом. Верно? – Мысль о том, что у него в поезде есть союзник, обнадеживает Нанао.

– Я бы на твоем месте не рассчитывала на это. Работой этого человека было просто подтвердить местонахождение чемодана и позвонить мне. Скорее всего, он вышел на Уэно. – (Нанао должен признать, что она, скорее всего, права). – Ну что, ты уже начал немного нервничать насчет того, что, если не выполнишь эту работу, у тебя будут серьезные неприятности?

– Я всегда делаю все, что в моих силах, чтобы выполнить работу как следует. – Произнося эти слова, Нанао сам себе утвердительно кивает.

«Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь когда-либо настолько старался, чтобы все прошло идеально. Конечно, это зависит от того, что понимать под словом “идеально”, но я никогда не витаю в облаках, я всегда делаю шаги последовательно, я никогда не жалуюсь на то, какими бедными были мои родители, я никогда не поддаюсь отчаянию и не сваливаю вину за мои неудачи на преследующее меня проклятие; я просто украл тот футбольный мяч и старался как можно лучше научиться им владеть… Почему, почему вместо уважения окружающих я получаю лишь их насмешки?»

– Ты и выполняешь свою работу как следует. Просто ты невезучий. Не знаю, что еще может произойти.

– Все будет хорошо. – Конечно, он говорит это в большей степени себе, нежели Марии, пытается убедить свою судьбу в том, как все должно сложиться… – Я спрятал чемодан. Мы почти что прибыли в Омия. Как только я сойду там, работа будет выполнена. У Минэгиси не будет причин для ярости.

– Надеюсь, ты прав. Но я уяснила одну важную вещь с той поры, как мы начали работать вместе. Жизнь полна невезения; оно просто где-то подстерегает нас и ждет удобного момента. Дело, которое на первый взгляд невозможно провалить, может неожиданно обернуться неприятностями. Но даже если с самим делом всё в порядке, всегда может произойти еще что-нибудь ужасное, помимо этого. Каждый раз, когда ты отправляешься на задание, я обнаруживаю все новые и новые варианты, как все может обернуться крахом. Закон подлости срабатывает всякий раз – вот что я твердо выучила.

– Но каждый раз ты повторяешь мне, что это простая работа.

– И каждый раз говорю тебе правду. Это ведь не моя вина, что, куда бы ты ни пошел, тебя всюду преследуют неприятности. Ты можешь постучать по каменному мосту молотом, проверяя его на прочность перед тем, как переходить реку, но этим же молотом ты заденешь пчелу, мирно сидевшую на мосту, она разозлится, ужалит тебя, и ты свалишься в воду. С тобой всегда так. Держу пари, ты никогда не играл в гольф, я права?

«С чего это она вдруг?» – удивленно думает Нанао.

– Что?.. А, ну да, не играл.

– И не играй. Ты загонишь мяч в лунку, потом сунешь туда руку, чтобы достать его, из лунки выскочит крыса и вцепится тебе в палец.

– Глупость какая. Откуда крысе взяться в лунке для гольфа?

– Потому что это ты будешь играть в гольф. Говорю же тебе: ты просто гений по части того, как влипать в неприятности.

– Ты должна подыскать мне работу, в которой заданием будет провалить задание. Возможно, тогда все пройдет идеально, – шутит Нанао.

Но Мария не смеется.

– Нет. Потому что именно в этом случае идеальное исполнение окажется провалом.

– Закон Мерфи.

– Ты про Эдди Мерфи?

Нанао внезапно охватывает тревога.

– Я должен проверить чемодан. – Он смотрит в сторону головы поезда.

– Хорошая идея. Когда речь идет о тебе, высока вероятность, что спрятанный чемодан может исчезнуть.

– Не пугай меня, пожалуйста.

– Будь осторожен. Твоя проверка тоже теоретически может привести к каким-нибудь неприятностям.

«Тогда что же мне делать?!» – хочет закричать Нанао, но ему приходится признать, что у Марии действительно есть основания так говорить.

Он освобождает руки и лодыжки Кимуры от скотча, и теперь тот свободен, но Принц совсем не ощущает по этому поводу беспокойства. Если Кимура поддастся эмоциям и даст волю своему гневу, жизнь его сына окажется в опасности. Он это прекрасно знает. И, скорее всего, ему не приходит в голову, что Принц блефует. Возможно, он понимает, что Принц – не тот человек, чтобы лгать о чем-то подобном. И теперь Принц попросил Кимуру о помощи, так что если тот выполнит свою работу хорошо, то может надеяться, что это спасет его сына. Из этой ситуации Кимура может извлечь для себя немало пользы, так что шансы, что он сознательно подвергнет своего сына опасности, исчезающе малы. До той поры, пока человек надеется, что все еще может обойтись, он не попытается совершить ничего отчаянного.