– А если кто-нибудь приедет?

– Нет, сегодня ко мне никто не приедет...

«А завтра?» – хотел спросить Кирилл. Но промолчал.

3

– Кирилл, ты где пропадал? – набросился на него Смоляев. – Я тебе весь вечер домой звонил...

– Что, киллера взяли?

– Мудиллера!.. Тут из главка звонили. А еще шишкарь какой-то к Толстопяту приезжал. Короче, тут такая каша...

– А если конкретней?

– В общем, тут политикой завоняло, хоть нос затыкай. Арсеньев и Соболев таких тузов обслуживали. А если Соболева дальше колоть, сам понимаешь, какие картинки всплывут...

– Ну и пусть всплывают. Велика ли беда, если туз шестеркой станет...

– А хочет ли туз становиться шестеркой, вот в чем вопрос... Короче, Толстопята попросили оставить Соболева в покое. Да и не только Толстопята – Самого попросили. А ты сам знаешь, как у нас не любят с политикой связываться. В общем, нам откат дали. А самого Соболева у нас забрали.

– Куда?

– А хрен его знает... Может, грохнут где, чтобы много не болтал.

– Ты это серьезно?

– Кирилл, ты в какой стране живешь?

– Да страна у нас веселая, обхохочешься... А как с Арсеньевым? Дело закрывать не собираются?

– Да нет. Сказали, все остается в силе. Только особо усердствовать не стоит... Да и не будет усердия. Как, скажи, без Соболева на киллера выйти, не знаю... Слушай, ты так мне и не ответил, где вчера был.

– А я, Юра, место работы поменял. Как знал, что работать нам не дадут, так и решил, что пора от вас уходить...

– Кирилл, ты эти шутки брось!

– Какие шутки? Я серьезно... Я, кстати, за служебной характеристикой пришел. Для нового места работы требуется...

– Кирилл, и без твоих приколов голова гудит как с похмелья...

– Юра, я телохранителем при одной мадам устроился. Семьсот долларов в месяц!

– Ты что, серьезно? А как же рапорт, приказ?.. Тебя ж пока уволят...

– А не надо меня увольнять. Я остаюсь при исполнении... Ты Соболева спрашивал про Марину?

– Про какую Марину?

– Про Зуеву. Ты же сам распечатку мне давал...

– А, вспомнил... Нет, не спрашивал. Не до того было...

– А мне до того... Я к ней вчера домой ездил. Поговорить хотел. А тут такая петрушка... В общем, она меня своим телохранителем наняла. Нет, честно, на полном серьезе. Даже оклад назначила – семьсот баксов...

– Зачем тебе это?

– Забудь про Соболева. Через него мы на киллера не выйдем. Через Марину танцевать нужно. На нее оба трупа замыкаются...

– Как два? Один!..

– Да нет, уже два... Вчера к ней из МУРа приходили. Я еще подумал, при чем здесь МУР, если Арсеньевым занимаемся мы. А оказалось, они из-за какого-то Яблоновского приходили. Мужика в подъезде собственного дома грохнули. Убийство с целью ограбления... Только муровцы, похоже, сомневаются в этом. Заказчиков ищут...

– Пусть ищут. Мы-то здесь при чем? Или они хотят это дело к нам скинуть?

– Боюсь, что эти два дела объединять придется. Этот Яблоновский был любовником Марины. И погиб в один день с Арсеньевым. Всего три-четыре часа разницы...

– Давай, двигай мыслю дальше. Я весь внимание.

– Марина – бывшая проститутка, – издалека начал Кирилл. – Но сейчас с этим вроде как завязала. Но любиться-то хочется. Вот она и любилась. С Яблоновским и с Арсеньевым. И с тем и с другим сразу... Все бы ничего, но у нее спонсор есть, который ее содержит...

– Так, живет с одним, а спит с другими. Безобразие...

– Вот, тебе не нравится. А каково спонсору?..

– Да я б на его месте убил заразу!

– Потому что ты женоненавистник. А спонсор Марину любит, он с нее пылинки сдувает. И если он кого и может наказать, то только ее любовников. Чтобы им неповадно было...

– Ревность, конечно, это серьезный мотив... Ты этого спонсора видел?

– Нет. Он с Мариной не живет. Купил ей дом на Рублевке, «Мерседес», обеспечил всем, а сам в сторону. Иногда только появляется...

– Да это понятно. Семья, дети, работа, все такое... Видно, богатый дядька, если дом на Рублевке купил...

– Не знаю, как насчет семьи. Но то, что денег у него куры не клюют, – это видно... Тут еще одна важная деталь. Этот человек не совсем нормальный. Не могу сказать, как у него с головой. Но с внешностью у него большие проблемы. Может, карлик, может, паралитик какой-то... В общем, ты сам должен знать, что на почве внешнего уродства у человека частенько образуется сдвиг по фазе. И если у него с головой не все в порядке, то он запросто мог заказать любовников своей содержанки...

Версия Кирилла звучала очень убедительно. Поэтому пришлось повторить ее, но уже в кабинете Толстопята.

Полковник обрадовался и даже не стал скрывать этого. Версия с загадочным любовником Марины устраивала его на все сто. Можно было с легкой душой отключаться от Соболева и от всего, что с ним связано...

– Быть, капитан, тебе майором, – довольный, похлопал он Кирилла по плечу. – А с телохранителем ты хорошо придумал. Даже очень хорошо... Пусть все остается как есть. Служебную характеристику тебе дадим. Фальшивку с твоим увольнением организуем. С ночным клубом что-нибудь придумаем. Нельзя, чтобы твоя агентурная легенда разрушилась... В общем, давай внедряйся глубже и копай, копай под злостного ревнивца...

– А глубже внедряться – это как? – шутливо спросил Смоляев. – Эта Марина – очень красивая женщина. Мужчин очень любит. И недра у нее, должно быть, глубокие... Боюсь, Кирилл вас правильно поймет, товарищ полковник. А так и до греха недолго. Как бы высокий моральный облик российского милиционера не пострадал...

– Нет, так внедряться, как ты говоришь, не стоит, – не принял шутки Толстопят. – Для пользы дела оно можно. А если ревнивец и на Кирилла собак спустит?..

Юра, конечно, пошляк. И острил он тупо, шутки ради. Но он натолкнул Толстопята на правильную мысль. Если Кирилл согрешит с Мариной, то этим может подписать себе смертный приговор...

– Пусть спускает, – усмехнулся Смоляев. – Кирилл у нас профи. Он сам любую собаку на части порвет... Тьфу, тьфу...

* * *

После встречи с муровцами Марина впала в депрессию. У нее были каникулы. Поэтому она могла весь день пропадать дома. Что она и делала. До полудня спала, затем обедала, снова спала или валялась в своей комнате перед телевизором. Иногда плавала в бассейне, нехотя крутила педали велотренажера в спортзале. Но за всю неделю ни шагу не сделала со двора.

Она постоянно о чем-то думала. И ничего, казалось, вокруг себя не видела. Где-то рядом постоянно находился Кирилл. Но она его не замечала.