Через несколько минут из гущи болотников выскользнула сгорбленная тень. Ум светился в ее глазах, блестящих, словно от лихорадки. Чудовище ощерилось, опять показывая жалкие ряды маленьких, черных, разрушенных зубов.

– Если хочешь что-то сказать, Чудовище, говори быстрее, – рявкнул мастер. – Я должен вернуться в лагерь.

– Зови меня Сэм, – ответило Чудовище. – В конце концов, это мое имя. Ты помнишь, что я рассказал тебе об истинной природе ваших богов?

Роука зазнобило.

– Такого не забудешь.

– Что ты знаешь о городе Боле?

Старый мастер уставился на Чудовище. Оно казалось еще более бесплотным, еще менее реальным в этом месте холода и теней.

– Сказка, миф – затерянный город богов, где был сотворен этот мир. Это фантазия.

– Бол существует.

Чудовище продолжало говорить, а Роук внимательно слушал.

Урсу

Урсу вспомнил смерть: он вспомнил воду, затягивающую его в глубину. Он не знал, как его вынесло из подземных пещер на открытый воздух. Он понятия не имел, как долго тащила его река, пока не выбросила на берег.

Воспоминания были туманными. Юноша припомнил голос, зовущий его, заставляющий прыгнуть в колодец – безумный, самоубийственный поступок. Подобравшие его кочевники сказали Урсу, что он был мертв, но вернулся к жизни, воскрешенный богом, которого сжимал в руках, когда его нашли.

Его спасители принадлежали к одному из многих тысяч кочевых племен, чьи пути пролегали по ледяным пустыням между великими городами севера. Пути эти считались священными – ими шли мигрирующие ледовики задолго до эпохи городов. Ныне повсюду торчали огромные каменные столбы, обозначающие эти маршруты. Одним племенам горожане доверяли больше, другим меньше, но все они в той или иной степени промышляли торговлей, перевозя товары между городами. Древние торговые тракты вились по долинам и горным перевалам.

Очнувшись, Урсу не увидел идола Шекумпеха. Непослушными губами он пытался назвать имя бога ухаживающим за ним кочевникам, но ответа не получил. Они говорили только на своем языке, которого юноша не понимал.

Когда Урсу очнулся в первый раз, связанный, в полной темноте, он мог только высунуть язык. Нащупав языком сухую, грубую ткань, юноша понял, что его засунули в какой-то мешок. Его руки и ноги были туго стянуты веревками. Прошли долгие часы – куча времени для весьма пессимистических размышлений.

Лишь с наступлением ночи с него срезали путы. Освобожденный, Урсу зажмурился. Огромный жемчужный обруч Короны Хеспера, протянувшийся поперек горизонта, ослепил глаза своим холодным летним сиянием. Когда зрение вернулось, юноша увидел, что лежит в центре становища, окруженный шатрами, а между ними в полутьме горят костерки.

Я где-то далеко в тундре, решил Урсу. Он поднял глаза и увидел вдали уходящую к горизонту гряду низких холмов – странно знакомых. На переднем плане, рассыпанные по подножиям холмов, росли снежные яблони. Но росли довольно упорядоченно – свидетельство того, что некогда их посадили там длинными ровными рядами. Теперь их душил дикий плющ и омела пила их соки. Урсу понял, что это городской фруктовый сад.

Откуда-то появились несколько взрослых женщин со своими ковыляющими отпрысками – после недавнего внедрения они только учились непривычному искусству хождения на двух ногах. Невнедренные кантры носились тут и там на четвереньках, их длинные морды подрагивали на холодном воздухе. Отдаленный шум воды указывал на Тейв, питающий и этот фруктовый сад. Видимо, часть бесконечного пути этого племени пролегала вдоль реки. Женщины подошли к Урсу и обработали его раны – одни незначительные царапины да шишки. Они рассказали юноше историю о том, как его нашли.

Пока это происходило, двое взрослых мужчин сидели рядом, внимательно наблюдая за Урсу. В звездных сумерках поблескивали их глубоко посаженные темные глаза. Традиционные племенные ножи – короткие зазубренные лезвия с кожаными рукоятками, натертыми сушеной ледянкой, чтобы блестели в ночи, – лежали в пыли прямо перед ними.

– Где я? – просипел Урсу.

– Жрец? – спросил голос позади него.

Урсу повернулся и встретился взглядом с парой настороженных глаз. Молодая женщина, немногим старше его самого. Она указала на его грудь.

– Ты жрец?

– Да. Я не знаю. Нет. – Кто же он на самом деле? – Раньше был.

Один из мужчин, более молодой, что-то пролаял девушке на своем языке, и она что-то прошипела в ответ. Затем повернулась к Урсу.

– Он хочет знать, не тебя ли ищут солдаты.

Урсу поборол могучий инстинкт прижать уши к голове. Почувствовав, что они мелко дрожат, юноша резко насторожил их, пытаясь скрыть этот жест страха.

– Какие солдаты?

Девушка разглядывала его с недоверием.

– Ты из города, – твердо сказала она, – и у тебя было с собой кое-что. Я думаю, солдаты очень хотят это заполучить. Эйф тебя нашел у реки. – Она указала на молодого мужчину, который с ней говорил.

Эйф внимательно рассматривал пленника, и выражение его лица не было приятным.

Урсу спросил первое, что пришло на ум:

– Я могу уйти?

Казалось, молодую женщину это позабавило. Она повернулась к Эйфу и что-то пробормотала ему. Эйф уставился на жреца с презрением, но почему в его глазах мелькнул страх?

Урсу понял, что девушка расспрашивает его от лица всего племени, которое насчитывало, вероятно, чуть больше тридцати членов всех возрастов, от самого молодого до самого старого, не считая кантров.

– Но ты же наш гость, – заявила девушка и прыснула.

– Что вы хотите сделать со мной? – устало спросил Урсу. Ему вдруг стало все безразлично.

– По обстоятельствам, – ответила девушка. – Мой отец надеется продать тебя солдатам. Он бы уже сделал это, но рассчитывает поднять цену. Отец уверен, что вещь, которую ты нес, – это тот самый бог, которого ищут солдаты, и у них вполне хватит глупости заплатить за него кучу денег… и за тебя тоже.

Урсу заморгал. Шекумпех у них?

– Он все еще у вас?

– Да, твой глиняный божок у нас, – ответил старший из мужчин, его отличало обилие драгоценностей в ушах. Может, отец девушки? Стало быть, она не единственная, кто умеет говорить на цивилизованном языке.

– Вы… продадите его солдатам?

Пожилой мужчина придвинулся к нему быстрым ловким движением. От страха Урсу инстинктивно прижал уши, но заставил себя сохранять спокойствие. Это далось нелегко. Мужчина слегка кивнул, как бы одобряя.

– А ведь солдаты сняли шкуру с некоторых ваших жрецов, чтобы узнать, где он.

– Я не знаю, что там творится.

– Ты знал достаточно, чтобы сбежать с вашим богом. – Пожилой мужчина сел на корточки и поднес свой кинжал к уху Урсу. – Вот что мы сделаем. Ты знаешь, что будет означать, если я отрежу тебе одно ухо?