Ее голос пропал в треске помех, когда Ким вошла в светящийся коридор. «Еще одна ходка. Принести оттуда еще одну вещь – и все». Быть может, секрет вечной жизни. Быть может, что-то вроде биоимплантата Наблюдателя или еще более поразительное. Еще одна вещь.

Ким что-то нашла и понесла к выходу. И когда повернулась, обнаружила к своему удивлению, что Сьюзен последовала за ней. Она увидела мельком лицо Сьюзен: маска бесстрастности слетела, и Ким почувствовала странное облегчение, увидев там гнев. Она поняла, что именно этого она давно пыталась добиться: прорваться через ту маску спокойствия. В полном молчании обе женщины вынесли то, что успели схватить.

– О'кей, вот так, – сказала Ким. – Теперь уходим отсюда. Я…

Мир рухнул. Ким в ужасе смотрела, как конец коридора, ближайший к разбросанным артефактам, сначала прогнулся, затем обвалился, потолок устремился навстречу полу.

– Поехали, скорее! – крикнула Ким, и они вскочили на трактор, Оделл уже гнала его вверх по длинному скату туда, где размещался Фитц. Грохот передавался через колеса, через скафандры, почти сотрясая мозги в черепах.

Фитц уже включил мотор другого трактора.

– Бросайте это барахло, все бросайте, – велел он. – Поехали. – На пустом темном экране позади него аварийно-красным цветом вспыхивал какой-то значок.

Ким взглянула на первую партию артефактов, привезенную Оделл из коридора. Она двинулась к ним, подняла одну штуку.

– Ким, отсюда надо немедленно уходить! – потребовал Фитц высоким, надтреснутым голосом.

– Нет, подожди. Нельзя все это здесь оставить. – Ким настороженно посмотрела на огромные каменные плиты стен и потолка, на их шершавые поверхности с вырезанными символами и инопланетными надписями. – Можно загрузить оба трактора.

Ким повернулась к Сьюзен и вспомнила… вспомнила, что на самом деле она не здесь. А следом пришло знание о том, что сейчас случится. Ким взглянула на высокий потолок и увидела, как он разваливается и начинает падать, и время, казалось, замедлилось до черепашьего темпа, и в подробностях было видно, как огромные каменные плиты обрушились на Оделл и Сьюзен. Приборы заискрили и погибли под сокрушительной тяжестью… и все погрузилось во тьму. Чья-то рука схватила Ким и дернула в сторону.

– Ким, давай руку! – Это был Фитц. Рушащаяся каменная кладка раздавила под собой и Оделл, и Сьюзен, и один из тракторов. Лампы закоротило, и Ким с Фитцем остались в полной темноте.

Ким вспомнила, что у нее на бедре пристегнут электрический фонарь. Она достала его, включила. Зрелище оказалось ужасным. Оделл раздавило огромной глыбой, и вокруг того темного пятна, что виднелось из-под камня, растекалась лужа крови. Сьюзен лежала под несколькими камнями поменьше, но лицевая пластина ее шлема разбилась, открытые глаза смотрели в пустоту. Ким шагнула к ней, еще слишком заторможенная, чтобы почувствовать настоящий ужас. Фитц попытался столкнуть камень, придавивший Сьюзен.

Ким бросилась на подмогу. «Слишком поздно», – подумала она, глядя на расколотую лицевую пластину. Мертвые глаза Сьюзен уставились на нее с упреком. Все же Ким принялась деловито помогать Фитцу. Медицинские технологии способны творить чудеса – нельзя терять надежды.

Она цеплялась за эту мысль, когда помогала Фитцу вытащить Сьюзен.

Фитц побежал к уцелевшему трактору и вытащил спасательный кокон – длинную трубу из гибкого пластика, которая могла также контролировать жизненные показатели. «Но защитит ли кокон от охлаждения? » – подумала Ким. Она не знала. Она помогла снять с Сьюзен скафандр, делая все, что было в ее силах.

«Мы кладем в эту штуку труп, – подумала она, запихивая тело Сьюзен в кокон. – Как будто ворочаешь мешок камней». Земля снова задрожала. Они погрузили Сьюзен и то, что удалось поместить на трактор, и рванули обратно вверх по длинному скату к ближайшему самому высокому уровню, к выходу.

«Это из-за нас», – внезапно подумала Ким, когда стены коридора скользили мимо. Предстояло проехать еще мили, но рев звучал далеко позади, хотя Ким могла поклясться, что он приближается. Она посмотрела на Фитца, сидящего на открытом водительском сиденье, – он был мрачен. Фитц взглянул на нее и снова отвернулся.

Ким опять подумала о Говарде Картере и о всех своих предшественниках. О мертвых фараонах, оставивших ловушки для воров и любопытных. «Это из-за нас, – подумала она снова. – Мы вызвали все это одним своим присутствием. Наверное, кто-то не хочет нас сюда пускать». Впоследствии она уже не была в этом так уверена, но иногда до сих пор так думала.

«Во всем виновата я», – подумала Ким и только теперь заметила у себя на руке уже частично подсохшую кровь – а она даже не поняла, что поранилась. Рука налилась тупой болью, голова закружилась. Оглядевшись, Ким увидела откидной столик и очертания крошечной каюты, в которой она жила, такой клаустрофобной и такой узкой.

Действие Книги еще не прошло, и Ким казалось, что она все еще мчится на полной скорости через затерянные коридоры Цитадели рядом с мертвой любовницей. «Кто я? » – спросила себя Ким и не могла точно ответить.

Элиас

Через три дня после прибытия на Станцию Ангелов Элиас нашел Эдуардеса.

Микрогравитационная среда пробудила неприятные воспоминания.

Элиас внимательно наблюдал за живущими здесь людьми. Казалось, они не столько ходят, сколько прыгают между стенами и потолком, передвигаясь по герметизированным зонам тора. Элиас последовал их примеру и вскоре освоился. Прямо как в старые времена.

Эдуардес перебивался случайными работами на Станции и вокруг нее. Несколько лет он провел космическим отшельником среди астероидов, затем вышел на местный черный рынок, поставляя наркотики и незаконную генную терапию сменяющимся солдатам. Станция давала великолепные возможности для нелегальных торговцев: каждые шесть месяцев прибывал новый контингент, которому негде было тратить свои деньги, кроме этой Станции Ангелов.

Как и Элиас, Эдуардес жил под дюжиной фальшивых имен, и за это время нашел свою нишу. Элиасу повезло, что Эдуардес оказался в той самой системе, куда он прилетел.

– Никогда не слышал об этом малом, – сказал Эдуардес, щелчком возвращая ему фотографию. – А что ты вообще здесь делаешь? Нелады с законом?

– Да, типа того.

Эдуардес посмотрел на него долгим, изучающим взглядом.

– Генная терапия на меня не подействовала, но для военных властей это не имеет значения. Ты – человек со сверхсилами. Ты и Паченко. Если с кем-нибудь договорился меня сдать, то у меня полно друзей, которые тебя прикончат в секунду – ты даже не успеешь понять, что превратился в фарш. Ты меня слышал, Элиас.

– Слышал. Я не собираюсь тебя сдавать – это правда. Эдуардес сверкнул глазами.

– Может, правда, а может, нет. На всякий случай запомни, что я сказал.

– Запомню.