Джелли закусила губу.

– Он выглядит странно, и он очень злой.

– По-моему, он превращается в кого-то другого.

Озвучив свою теорию, Хеди вдруг поняла, что права.

– Что? – пискнула Джелли. – Хочешь сказать, он одержим?

– О чём это вы шепчетесь? – вмешался Спенсер.

– Хеди думает, что дедушка одержим духом, – ответила Джелли, – и именно поэтому он такой несносный.

У Спенсера отвисла челюсть.

– Задай ему какой-нибудь вопрос, чтобы проверить, он это или нет.

Девочки переглянулись, и Джелли показала Спенсеру большой палец.

Они пошли за дядей Питером, который направлялся обратно в дом.

– Дедушка, – сказала Джелли ему вслед, – что бабушка готовит на ужин? Я забыла.

Спина дяди Питера напряглась. Он ответил через плечо:

– Не помню. Наверное, то же самое, что и всегда.

В глаза ребятам он не посмотрел.

Джелли схватила кузенов за руки.

– Бабушка живёт в Новом Орлеане, – тихо напомнила она. – Она уехала туда ещё до того, как я родилась! Это не он!

– Тогда кто? – в ужасе спросил Спенсер.

– Подумай сам. Кто может быть таким злыднем? – мрачно намекнула Хеди.

И Спенсер всё понял.

– Никто.

Глава 23. Композиция

– Как нам его выгнать? – Задавая вопрос, Спенсер дрожал, словно его облепил гнус. – Что, если он отрубит дяде Питеру голову?

Хеди посмотрела на Джелли – как она надеялась, ободряюще.

– Не отрубит.

– Не хочу к нему подходить, – сказал Спенсер.

Хеди тоже не хотела, да и Джелли – особенно услышав про «отрубит голову». Злоба Альберта Никто, его рассказ о дедушке Джоне, обезглавленные игрушки, то, что он делал с дядей Питером – всё это вызывало в голове у Хеди дикие мысли, что им нужно бежать, и подальше. Нужно ли?

Сверху послышался спор.

– Давай, я тебе помогу, – предложил дядя Питер.

– Нет-нет, я справлюсь, – ответил дедушка Джон.

– Слушай, ты возьми музыку, а я – стул. Я посильней тебя, старик.

– Глупости. А, да ладно, чёрт с тобой. Не сломай.

Дедушка Джон, похоже, всё равно волновался за свои вещи.

– А почему бы и не сломать, в самом деле? – фыркнул дядя Питер. – Ты всё равно его вот-вот сожжёшь.

Потом дядя Питер – точнее, его тело – спустился по лестнице, держа в руках стул Симона. За ним шёл дедушка Джон с большой стопкой нотной бумаги. Наверху лежал свёрток, перевязанный лентой цвета морской волны: композиция Симона.

– О, это же наши послушные, услужливые внуки, – насмешливо сказал дядя Питер. – С дороги.

Ребята отступили на несколько шагов, уставившись на дядю Питера. Его шея удлинилась; когда он проходил мимо Хеди, то зацепился чем-то за большую пуговицу на её пальто. Это оказались золотые карманные часы на цепочке. Точно такие же, как те, что они со Спенсером достали из люстры Альберта Никто.

Бах. Лицо дяди Питера – нет, напомнила себе Хеди, Альберта Никто – было очень довольным, когда он бросил стул музыканта на кучу вещей дедушки Джона. Дедушка с трудом донёс громоздкую стопку нот, положил её на землю и выпрямился, потирая кулаком спину.

– Дедушка Джон, можно мне забрать ноты? Пожалуйста! – воскликнула Хеди. Она схватила перевязанный лентой свёрток, но дедушка Джон протянул руку, чтобы забрать его.

– Его нужно уничтожить, Хеди. Нельзя делать исключения для того или для другого. Если бы я остановился и стал думать обо всех маленьких вещицах, которые, возможно, безобидны, и их, наверное, можно оставить, то вообще не смог бы ничего донести до места.

На последних словах его голос надломился. Разведя костёр, он уничтожит вместе с вещами и часть самого себя.

– Это же просто музыка, – взмолилась Хеди, сжимая ноты в руке.

Чья-то твёрдая рука вырвала у неё ноты, да так, что девочка упала на землю.

– Питер! – возмутился дедушка Джон.

– Ой, незадача, – протянул дядя Питер, который на самом деле не был им. Зелёные глаза с любопытством разглядывали Хеди. Он протянул ей руку, чтобы помочь, но Хеди отказалась.

– Давай начнём, – сказал он, сунув ноты в костёр вместе с другой бумагой – из них получатся хорошие фитили. – Джон, ты уже начал разбирать свой безумный горемычный ящик?

Дедушка Джон, помогавший Хеди встать, побледнел и сунул руку в карман. Хеди увидела, что там лежит какой-то предмет в форме куба.

– Джон? – Безжалостные глаза дяди Питера, словно лазеры, сверлили карман дедушки Джона. – Она никогда не вернётся. Стоит признать, держать что-то такое у себя дома чертовски жутко. Ты должен был обо всём забыть ещё много лет назад.

Он подошёл к дедушке и протянул руку.

– Дай мне этот кубик, и я помогу тебе принести сюда и все остальные, один за другим. Возможно, нам понадобится вся ночь, чтобы избавиться от этого ящика, но мы сделаем это вместе. Мы разорвём твои цепи.

Дрожащей рукой дедушка Джон достал из кармана блестящий кубик – один из многих, что Хеди и Спенсер на несколько мгновений увидели в тайной комнате, кубик из «Калейдоса».

– Я смог принести только один, – пробормотал он. – Не знаю, найдутся ли у меня силы принести другие.

– Один – уже хорошее начало, – вкрадчиво сказал дядя Питер. Он забрал кубик и положил его на костёр, потом извлёк из кармана зажигалку.

– Нет! – отчаянно крикнула Хеди, когда дядя Питер зажёг огонёк в нескольких сантиметрах от музыки Симона. – Дедушка, это не дядя Питер. Внутри него Альберт Никто, это он заставляет его всё это делать!

Странные зелёные глаза сузились, и голова дяди Питера покачнулась.

– Она врёт, – сказал он ошеломлённому дедушке Джону, потом протянул руку и поджёг нотную бумагу.

– Нон! – раздался громкий голос. Все повернули головы в его сторону. Из перевёрнутого стула появился Симон. Изрыгая проклятия на французском, призрак свернулся вокруг композиции, и огонь тут же погас, лишь слегка опалив край листа.

Дядя Питер раздражённо зарычал и наклонился, чтобы поджечь другой измятый комок нот, но прежде чем он успел снова чиркнуть зажигалкой, Спенсер бросился вперёд и ударил ногой по кулаку дяди Питера. Зажигалка отлетела в сторону. Дядя Питер пару мгновений стоял неподвижно, удивлённый, но потом схватил Спенсера за плечи и грубо оттолкнул. Спенсер отлетел на несколько метров, неуклюже развернулся, пытаясь защитить спящего птенца в кармане, и врезался головой в раму картины из коридора.

– Питер! Ты с ума сошёл?! – загремел дедушка Джон.

Хеди охватила ярость. Она опустила голову и бросилась на дядю, но тот оттолкнул её предплечьем, она отлетела на Джелли, и обе девочки упали на землю. От удара у Хеди вышибло дух. Она попыталась встать и с ужасом увидела, что дядя Питер собирается взять зажигалку, но потом случилось нечто невероятное.