Фаргелон давно заметил, что эти раскатистые, словно у мурчащего кота «р» Тича благоприятно воздействовали на большинство женщин.

Чародей тем временем сделал шаг в сторону, достал из специального мешочка горсть какого-то блестящего порошка, прошептал над ним что-то на неизвестном присутствующим языке и резко бросил его вперед. Вопреки всем законам тот не посыпался в одном, пусть и довольно размытом направлении, а распределился по всей комнате где-то на уровне глаз стоящих. Образовался почти невидимый, но постоянно сверкающий то здесь, то там ковер. Он словно колыхался, но не опускался. Моро повел руками в разные стороны, будто рисуя волны, расходящиеся от центра в стороны, и порошок потихоньку начал осыпаться. Если он достигал пола, то мгновенно пропадал. Скоро стало видно, что кое-где поблескивающие частицы осели на невидимых до этого полосах-лучах, как ни странно это звучит. Несколько сейчас сверкающих неощутимых лент пересекали комнату в пяти направлениях, не касаясь друг друга. Располагались они на разном расстоянии от пола и друг от друга. Не зная о них и не видя их, вряд ли кому-нибудь удалось бы сделать хотя бы пару шагов, чтобы не попасть в поле действия какой-либо из них.

– Да, так я и думал, – удовлетворенно кивнул Тич. – Просто и надежно. Это достаточно распространенное заклинание, настраиваемое на любого, кто его пересекает, или на конкретного человека, – пояснил он присутствующим. – Поставлено вполне профессионально. Случайно его не обнаружишь. Кто-то серьезно подошел к вопросу.

– Я так понимаю, здесь оно настроено на Барентона Крауса? – уточнил Эрни.

– Насколько я вижу, да. Для этого им всего лишь нужна была какая-то его вещь. Любая – от носового платка до выпавшего волоса.

– Манихинге Краус, ваш муж недавно ничего не терял?

Оба мужчины повернулись к Ханне и на один краткий миг опешили – столько ненависти было в ее взоре.

– Мерзавцы! – прошипела она. – Расставили на него сети, как на дикого зверя! – Женщина сжала кулаки и не отрывала взгляда от посверкивающих в дневном свете линий. – Не выйдет! Это мой муж, и никакие ублюдки его не получат!

«Вот, Вивьен, и ответ на твой вопрос», – мысленно обратился к подруге Эрни.

В это время, не подозревая о том, что ее приятель думает о ней, Вивьен сидела у родителей в гостиной и дулась. Ее отправили сюда брат с Эрни, доставив к порогу, да еще и Улиса с Ульрикой заставили присматривать за ней. Якобы им так спокойней будет. Ремесленница мало понимала, о какой опасности идет речь. Пока, кроме нена Стирсона, ее никто не обижал. Вивьен искренне надеялась, что никто иной и не появится. Ренс, как у него водится, ничего не объяснил, лишь расцеловал мать, обнял отца, выдал им десятиминутный рассказ о своих делах, под конец которого куда-то убежал. Эрни, которому всегда были рады Ким с Леоной, больше шептался с Улисом и Ульрикой. Объяснить что-либо он тоже не удосужился. Однако эти мерзавцы не постеснялись взять с нее обещание до их прихода никуда из дома родителей не выходить. То, что ей пришлось сегодня закрыть магазин, их не волновало! Ким с Леоной отнеслись к несколько необычной просьбе «сыновей» со свойственными им философским спокойствием и радостью. Мигом организовали праздничный стол, наполнив шумной суетой все свободное пространство. Улис с Ульрикой мгновенно были в нее вовлечены, похоже, искренне наслаждаясь неожиданным выходным.

А Вивьен сидела на диване и дулась. Она не понимала, почему должна пребывать в неведении. Ее раздражало, что все решили без нее. В конце концов, брат мог подольше побыть с нею, они и так мало видятся.

– Ой, смотри, что нам Лориренс привез! – Мать в совершеннейшем восторге рассматривала кружевную, с цветной вышивкой скатерть. – Если не ошибаюсь, такое где-то на островах делают, да?

Вивьен мстительно улыбнулась. Ренс ненавидел свое полное имя. Всегда, патетически воздевая руки к небу, вопрошал у родителей, за что они так с ним. Ким с Леоной каждый раз искренне удивлялись и говорили, что у него замечательное, звонкое как колокольчик имя, он должен гордиться им. Тогда испытывающий совсем иные чувства Ренс спрашивал, почему у его сестры имя нормальное? Ответ родителей всегда приводил ее в полный восторг: «Ну к тому моменту мы стали умнее».

– А что тебе Лориренс подарил? – Вопрос матери вырвал девушку из сладких грез и заставил вновь злиться, напомнив, какой дивный подарок всучил ей этот пройдоха.

– Он!.. – Вивьен запнулась. Она даже не знала, как рассказать матери о последней выходке ее сына. – Этот гад!.. Знаешь, что этот бессовестный мерзавец мне подарил?! Белье, как своим шлюхам!!!

– Да-а? В самом деле?

Мама не выглядела ошарашенной, и Вивьен решила, что надо уточнить:

– Только черное!

– Мм… хотела бы я взглянуть. – У Леоны даже глаза загорелись.

– Мама, ты не понимаешь! Оно такое… кружево, шелк, да оно даже ничего не прикрывает! Скорее, наоборот. Мама, а пояс с подвязками… ты бы это видела! Это просто бордельная униформа, честное слово!

– Восхитительно. – Леона прижала руки к груди и с восторгом посмотрела на дочь. – Эрни должно очень понравиться!

Сказанное казалось настолько абсурдным, что некоторое время Вивьен даже не знала, что ответить. Лишь смотрела на мать, то открывая, то закрывая рот.

– Мама! Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! – наконец сообразив, как глупо выглядит, еще больше разозлилась девушка. – При чем тут вообще Эрни?!

– Как при чем? – Леона решила пойти ва-банк. – Он отличная для тебя партия и давно тебя…

– Мама!!! – Вивьен даже вскочила с дивана. – Не говори ерунды! Как ты себе это представляешь? Мы друзья! Он мне почти как брат! И вообще, мне нужен кто-то, кто превзойдет даже Ренса. Чтобы надежный был, как он, сильный такой же! Я не хочу… чтобы… чтобы… было плохо, – скомканно закончила она.

– Вив, моя дорогая, ты же такая разумная девочка, а в некоторых вещах сущий ребенок, – покачала головой мать. Вивьен привыкла, что именно на ней лежит обязанность быть серьезной, решать все важные вопросы, следить за тем, чтобы родители не путались в документах, счетах, чтобы у них не возникало каких-либо неприятностей. Поэтому ей так непривычно было видеть у матери такой взгляд, каким она смотрела на дочь сейчас. – Ты все с ног на голову перевернула. Кто может быть надежней Эрни? Кто лучше о тебе позаботится? Он всегда это делал. Лориренс любит тебя, но он никому и никогда не будет принадлежать, пока не изменится. Даже своей «Шалунье». Он ветер, он удача, он азарт. Он весь в риске – и в восторге от этого. Ты же уже не маленькая девочка, чтобы так этим восхищаться. Твой брат очень харизматичен, весьма хорош, я как мать горжусь, что он мой сын. Но, девочка моя, что ты знаешь о нем? Ты всегда смотрела на него с обожанием. У вас большая разница в возрасте, так что это было нормально. С годами ты бы разобралась, что к чему. Но он рано ушел из дома, и этот образ стал для тебя идеалом. А ты трясешься над ним, не допуская никого до своего сердца. Оно у тебя за такой стеной, что мне даже страшно. Так не должно быть, доченька. Я не говорю, что ты должна быть ветрена. Но пора уже стать хоть немного женщиной. Подозреваю, для этого тебе Лориренс и привез такой подарок. Так что пора посмотреть на мир не из-за своих укреплений, а открыто. Увидеть других мужчин и наконец понять, что Эрни влюблен в тебя уже долгие годы. Иначе зачем ему проводить столько времени с тобой? Зачем так защищать? Так заботиться?