«Только вот ты этого не видишь. И даже не знаешь, что все это из-за тебя».

— Габриэль!

Он обернулся и увидел Мауру. Доктор Айлз подошла так тихо, что он даже не заметил.

— Я предпочел убраться подальше от этого балагана, — объяснил он. — Иначе я бы не сдержался и свернул шею этой дамочке. Жаль, вместо нее досталось оператору.

— Я слышала. — Она замолчала. — Приехали родители Джейн. Я видела их на стоянке.

— Они звонили мне сразу после репортажа.

— Они ищут вас. Надо бы пойти к ним.

— Я не могу сейчас с ними разговаривать.

— Боюсь, у вас еще одна проблема.

— Какая?

— Здесь детектив Корсак. Он, мягко говоря, недоволен тем, что его не поставили в известность.

— О Боже! Только его здесь не хватало.

— Корсак ее друг. Он знаком с ней столько же, сколько вы. Может, вам он и несимпатичен, но ему небезразлична судьба Джейн.

— Да, я знаю. — Он вздохнул. — Я знаю.

— Здесь собрались все, кто ее любит. Вы не одни, Габриэль. Барри Фрост маячит здесь весь вечер. Даже детектив Кроу явился. Мы все переживаем за нее. — Маура помолчала. И добавила: — Я боюсь за нее.

Он посмотрел в сторону больницы.

— И вы хотите, чтобы я всех их утешил? Меня самого впору утешать.

— Вот именно. Вы взвалили всю тяжесть на свои плечи. — Маура тронула Дина за руку. — Пойдемте к ее родителям. К ее друзьям. Вы сейчас нужны друг другу.

Он кивнул. И, глубоко вздохнув, зашагал обратно к больнице.

Первым его заметил Винс Корсак. Ньютонский детектив в отставке решительно двинулся Габриэлю навстречу. В свете фонаря Корсак казался сердитым троллем с бычьей шеей и свирепым взглядом.

— Почему ты мне даже не позвонил? — сурово спросил он.

— Так получилось, Винс. События разворачивались слишком быстро…

— Мне сказали, она уже целый день там.

— Послушай, ты прав. Я должен был позвонить тебе.

— Должен, не должен — все это слова. Какого черта, Дин? Ты совсем меня в расчет не берешь? Думаешь, меня не касается все, что здесь происходит?

— Винс, успокойся. — Он протянул Корсаку руку, но тот со злостью отмахнулся.

— Она мой друг, черт возьми!

— Я знаю. Но мы пытались пресечь утечку информации. Мы не хотели, чтобы пресса разнюхала, что среди заложников есть коп.

— Думаешь, я бы кому-нибудь разболтал? Неужели ты считаешь меня таким болваном?

— Нет, конечно, нет.

— Тогда ты должен был позвонить мне. Пусть ты ей муж, Дин. Но я тоже переживаю за нее! — Голос Корсака дрогнул. — Я тоже переживаю, — повторил он тихо и отвернулся.

«Я это знаю. Я знаю и то, что ты влюблен в нее, хотя никогда и не признаешься в этом. Вот почему мы никогда не сможем стать друзьями. Мы оба хотели быть с ней, но женился на ней я».

— Что там происходит? — спросил Корсак сдавленным голосом, все еще не глядя на Дина. — Кто-нибудь знает?

— Нам ничего неизвестно.

— Эта сука проболталась в эфире полчаса назад. С тех пор похитители не проявлялись? Никаких выстрелов… — Корсак запнулся. — Никакой реакции?

— Может, они не смотрели телевизор. И не знают, что удерживают копа. Я надеюсь только на это.

— Когда они выходили на связь в последний раз?

— Они позвонили около пяти, предложили сделку.

— Что за сделка?

— Они хотят интервью в телеэфире. В обмен на двух заложников.

— Так сделайте это! Чего вы ждете?

— Полиция не хочет запускать туда гражданских. Ведь репортер и оператор окажутся под угрозой.

— Я сойду за оператора, если мне покажут, как управляться с этой чертовой камерой. А ты сыграешь репортера. Пусть пошлют нас.

— Речь шла о конкретном журналисте. Его зовут Питер Лукас.

— Ты имеешь в виду того парня, что пишет для «Трибьюн»? Почему его?

— Это мы и хотим выяснить.

— Что ж, так давай действовать. Надо вызволять ее оттуда, а не то…

Зазвонил сотовый Габриэля, и он поморщился, подумав, что это наверняка родители Джейн. Разговор с ними больше нельзя откладывать. Он достал телефон и нахмурился, взглянув на дисплей. Номер был ему незнаком.

— Габриэль Дин, — ответил он.

— Агент Дин? Из ФБР?

— Кто говорит?

— Это Джо. Думаю, вы знаете, кто я.

Габриэль оцепенел. Он видел, как насторожился Корсак, наблюдавший за ним.

— Нам нужно поговорить, агент Дин.

— Откуда вы узнали…

— Ваша жена говорит, что вам можно доверять. Что вы держите слово. Мы надеемся, что это правда.

— Дайте мне поговорить с ней. Дайте услышать ее голос.

— Через минуту. Как только вы дадите обещание.

— О чем вы? Скажите, чего вы добиваетесь!

— Справедливости. Мы хотим, чтобы вы дали обещание исполнить свой долг.

— Не понимаю.

— Нам нужно, чтобы вы были свидетелем. Чтобы вы нас выслушали, потому что вряд ли нам удастся пережить эту ночь.

Дин почувствовал, что его знобит. «Они самоубийцы. Неужели и всех остальных потащат за собой?»

— Мы хотим, чтобы вы сказали миру правду, — продолжил Джо. — Вас послушают. Заходите вместе с репортером, агент Дин. Поговорите с нами. А потом расскажете всем то, что услышали.

— Вы не должны умирать. Так нельзя.

— Думаете, нам самим хочется? Мы пытались скрыться от них, но это невозможно. У нас нет другого выбора.

— Но зачем идти этим путем? Зачем ставить под угрозу жизнь невинных людей?

— Иначе нас никто не послушает.

— Вам просто нужно выйти! Освободить заложников и сдаться.

— Но живыми мы не останемся. Они найдут логическое объяснение нашей гибели. Как всегда. Сами увидите это в новостях. Они заявят, что мы совершили самоубийство. Мы умрем в тюрьме, не дожив до суда. И все подумают: «Что ж, тюрьма есть тюрьма». Это наш последний шанс привлечь к себе внимание мировой общественности, агент Дин. Рассказать людям правду.

— Какую правду?

— О том, что произошло в Эшбурне.

— Послушайте, я не понимаю, о чем вы говорите. Но я сделаю все что захотите, если вы отпустите мою жену.

— Она здесь, рядом. С ней все в порядке. Я даже позволю вам…

Связь внезапно оборвалась.

— Джо! Джо!

— Что случилось? — встрепенулся Корсак. — Что он сказал?