– Можно, – Феликс сделал заказ и сел поудобнее, так, чтобы площадь и гостиница просматривались со всех сторон.

– Спросить чего-то хочу, – сказал Никанор. Достав сигарету из пачки, он принялся тщательно разминать ее в пальцах.

– Спрашивай.

– Куда едем, там как – берега, места дикие али людные?

Феликс повернул к нему голову, и черные стекла очков уставились на старика.

– Сейчас конец октября, в это время везде места дикие. А почему интересуемся?

– Накопилось у меня. Нагнетается.

– Что у тебя нагнетается? Говори толком, не хочу сюрпризов. Официант принес воду, мороженое, пожелал приятного аппетита и удалился.

– Так не оборачивался давно, вот силушка-то и поднакопилась, гнетет, тянет, выхода ищет.

Никанор взял стакан с водой и посмотрел на жидкость сквозь стекло. Вода заволновалась, пошла мелкой рябью и стала закручиваться маленькой вихревой воронкой.

– Поставь стакан, пожалуйста, – сдержанно произнес Феликс. – Ты там что хочешь сделать – обернуться и побегать на четырех лапах или шторм устроить?

– Полностью-то обернуться – нет. – Отставив стакан, Никанор взял вазочку с мороженым и ложку. – Хотя бы так, частично трансформироваться да остальную силушку в воду скинуть. Ежели и шторм получится, то маленький совсем.

Феликс подумал и сказал:

– Там территория частных особняков и пляжей. Хозяева разъехались до следующего лета, но вполне могут оставаться сторожа и собаки. А собаки могут устроить переполох.

– А то я их не передушу, что ли?

– Нельзя! Нельзя душить собак! – И, посмотрев на старика, хмуро ковыряющегося в вазочке с мороженым, добавил: – Придумаем что-нибудь, в конце концов, прогуляемся подальше, найдем место.

– Так бы сразу, – проворчал Никанор и принялся уплетать десерт.

Из гостиницы показались сотрудники агентства с пляжными сумками и целлофановыми пакетами. Гера с Сабуркиным переоделись в майки и шорты-бермуды, Арина – в пеструю тунику до колен, Алевтина нарядилась в широкий цветастый сарафан до пола и соломенную шляпу с целым букетом алых маков.

Феликс расплатился с официантом, и они с Никанором поднялись навстречу коллективу.

Дойдя до конца площади, команда перешла через дорогу и остановилась у обочины, рядом с памятником господину в длинном пиджаке и шапочке. Господин стоял, устремив руку вверх и, несомненно, указывал ею светлый путь грядущим поколениям. На шапочке сидел здоровенный ворон и смотрел вдаль. Глянув на птицу, Феликс досадливо тряхнул головой, решив, что еще рано выискивать в каждой встречной вороне знакомые черты.

Часы показывали, что София с подругой должны подъехать с минуты на минуту.

– Феликс, а ты с собой ничего не взял? – кивнула Алевтина на его пустые руки.

– Что я должен был взять?

– Ну… плавки там, полотенце.

– Я купаться-загорать не собираюсь.

– Да ладно! На море быть и не купаться?

– Отстаньте от меня. Очень вас прошу.

В этот момент к обочине одна за другой подъехали две машины – серебристый «Мерседес» и черный внедорожник «БМВ». Из «Мерседеса» выглянула сияющая София и помахала Феликсу, а у черного внедорожника распахнулась передняя дверца, выпуская из салона клубы дыма вперемешку с грохотом танцевальной музыки. Из машины показалась худенькая пожилая дама с короткой стрижкой, ярко накрашенной ниточкой губ и громадными золотыми серьгами. Помахав рукой с гирляндой звенящих браслетов, она весело крикнула на ломаном русском:

– Садитесь, куклятки! Поехали гулять!

Вилла Софии оказалась небольшим двухэтажным домом посреди огромной зеленой территории с гранатовыми деревьями, пальмами и целой оливковой рощей. Металлическая ограда с белыми плафонами фонарей отделяла участок от песчаного берега и стеклянной воды электрически-голубого цвета.

Пока гости выгружались из машин и вытаскивали из багажников пакеты со всевозможной снедью и звенящими бутылками, Феликс отчего-то продолжал сидеть в машине, глядя на дом. Облупившаяся штукатурка, проржавевшие решетки балконов, пустой бассейн с брошенной на дне деревянной лодкой… Если бы не подстриженная трава с ухоженными деревьями, можно было бы решить, что особняк давно заброшен.

– Феликс, ты идешь с нами? – заглянула в салон София. Мужчина вышел из машины и огляделся по сторонам.

– Что здесь случилось?

– Ничего, – пожала она плечами. – Просто я не хотела ничего менять.

– С каких таких пор ты не хотела ничего менять?

– Идем. – Она лукаво улыбнулась, взяла его за руку и повела к ступенькам веранды.

Они поднялись наверх, к стеклянным дверям с металлическими жалюзи. Не выпуская ледяных пальцев из сухой горячей ладони, женщина провела Феликса за угол дома, и он увидел некогда белый столик с ажурными металлическими ножками и два таких же стула. На изъеденной ржавчиной столешнице стоял треснувший стеклянный бокал.

– Нет, София, – медленно произнес Феликс, – ты должна была хоть немного прибраться.

– А я пыталась, – в карих глазах запрыгали веселые искры, – но он не захотел. Не двигается.

Она коснулась мутного стекла пальцами, затем схватилась за ножку и подергала как следует. Бокал стоял, будто примороженный к железу.

– Но этого не может быть. За столько лет… это же всего-навсего стекло.

– Как видишь – может. Не такой уж хрупкий материал это стекло. И я решила ничего тут не менять. Понимаешь? Ничего.

Феликс обнял ее за плечи и привлек к себе, не опасаясь испугать гиблым запахом талого снега, который не мог перебить никакой искусственный аромат. Женщина прижалась щекой к его рубашке и закрыла глаза.

– А если бы я никогда не приехал?

– Ты же приехал.

– Это случайность. Если бы не детективное агентство…

– Значит, тебе понадобилось создать целое детективное агентство, чтобы я наконец дождалась. Ты сам говорил, что не бывает случайностей. Их просто не существует.

Феликс поднял руку, чтобы погладить ее по волосам, но увидел, с какой тщательностью уложены легкие, как пух, кудри, и не решился нарушать этот порядок.

– Люди, вы куда пропали?! – донесся голос Алевтины. – Мы тут мангал уже разжигаем! А Мария в дом попасть хочет, там, говорит, стаканы взять надо, а то из бутылки пить при гостях некрасиво!

– Какая же она замечательная, твоя Мария, – улыбнулся Феликс.

– Лучшая подруга, – тихонько рассмеялась София. – Идем, откроем все двери, все окна, включим музыку…

– И принесем стаканы.

Выпустив Софию из объятий, Феликс взял бокал со столика и швырнул его через ограду. Бокал улетел далеко в море и исчез, едва потревожив его безмятежное спокойствие.