Детали столкновения никому не известны, знаем только результат: Бог на небе, Люцифер – на земле. Ссора произошла из-за человека, которого Бог назвал своим наместником, что очень обидело ангелов. Теперь стараются всеми силами подосрать человеку и доказать Богу, что тот сильно ошибся, отдав землю и весь мир человеку, а не им, более совершенным созданиям.

Главное же в том, что Бог в самом деле, что бы там церковь ни говорила о чудесах и явлениях, оставил человека наедине с Сатаной. Вдохнув в него душу, то есть частицу себя, он полагает, что этого достаточно. Люцифер же уверен, что если самого Бога чуть-чуть не свергли, то человека, в котором огонек едва теплится, намного проще накрыть мокрым одеялом чувственной страсти, пороков, пристрастий, чревоугодия и прочей похоти.

Я отвлекся от высокого, услышав, как далеко по коридору Макс жизнерадостно крикнул:

– Сэр Растер! Я там внизу велел наносить горячей воды в бочки! Пойдемте, искупаемся?

И едва слышный густой голос Растера:

– В бочках? Что это за купание?.. Я люблю в реке или в озере…

– В реке здорово, – послышался затихающий голос Макса. – Или в тихом озере, когда плывешь, как по зеркалу… Но сейчас же зима!

И ответ Растера:

– Да сколько той зимы?

Я вздохнул. Зима вообще-то всегда тянется бесконечно. Но потом да, как будто и не было. И все потому, что зимой ничего не происходит. А вот мне надо успеть многое. И не за зиму.

Приоткрыв дверь, я сказал вытянувшемуся стражу:

– Тут только что сэр Растер прошел. Пригласи его, если он не утопал далеко.

Послышались удаляющиеся голоса, я вернулся к столу с расстеленной картой. Как и вся Европа во времена Средневековья, Армландия, покрыта, можно сказать, сплошным лесом, что прерывается то широкими реками, то горными цепями, а где стеклянными глазами озер.

Потому те изолированные участки вселенского леса именуются местными по-своему: вот знаменитый Арденнский лес с жутким монстром-вепрем, на другом конце отмечен лес Оденвальд, а там, если память не изменяет, великий герой Костяной Зигфрид наклонился испить воды у ручья, и предатель Гаген нанес удар копьем в вышитый кленовый листок на спине, единственное уязвимое место…

Когда был в Тарасконе, кто-то рассказал мне, что в непроходимом лесу обитал чудовищный тараск, что пожирал всех путешественников, паломников и просто охотников. Его прокляла святая Марта, он издох, а на месте его гибели выстроили город, названный Тарасконом.

Вот этот лес, судя по названию, зовется Броселиандом, хотя это вряд ли тот самый. Скорее всего, реминисценция, ибо в настоящем Броселианде жили Мерлин с его Вивиан… ага, а вот и лес Оберон, знаменитое место чародейств… чувствую, придется пролить немало поту, очищая эти дебри и стараясь сделать их доступными для жизни. В Обероне Гуон Бордоский поддался чарам гнома, а в мрачной чаще Гекалла сгинул отряд христианских рыцарей вместе с доблестным бароном Луисом Корваланом во главе и приором Эрдочетом, который должен был защищать рыцарей от темных сил…

Сэр Растер явился с лязгом и грохотом. Он даже на отдыхе обычно в доспехах, чтобы не разнеживаться, шумно поприветствовал лорда и сюзерена и сразу завертел головой в поисках второго стола с яствами и кувшином доброго старого вина.

– Сэр Растер, – сказал я, – раз уж вы шли мимо, топайте ближе… В Армландии я новичок, а вы здесь не одного медведя съели. Нужна консультация.

Он приосанился.

– Ну да, кто же еще расскажет про здешние дороги? Знаю все до единой тропки! Разве что в Орочий Лес не заглядывал да в Зачарованный как-то не довелось. Просто не довелось, но собирался.

Я отмахнулся:

– Очистим и Орочий, и Зачарованный, и вообще все места сделаем пригодными для экономической экспансии. А орков приспособим камень добывать в каменоломнях! Камня понадобится много.

Он ахнул, опасливо посмотрел по сторонам и пугливо прикрыл рот ладонью.

– Я ничего не слышал, – заверил он. – Господи, да если это получится… вот где слава, вот где подвиги! Сэр Ричард, располагайте мною. Я хоть и старый конь, но моя остывающая кровь вскипает, когда растопыренные уши ловят звуки боевой трубы.

– Да это что, – ответил я почти равнодушно, – это наведение порядка в доме. А потом надо будет и с соседями… гм… подружиться покрепче. Чтоб без всякой автотаркии. Экономика и фрейдизм правят миром, а мы будем править экономикой и этим самым, если духу хватит. Он посмотрел на меня с великим уважением:

– Как много вы знаете, сэр Ричард… Я скривился:

– Истинный рыцарь, как бы он ни был беден, никогда не унизится до какой-либо полезной работы. Потому мы так хороши в сражениях, их полезным делом назвать трудно… Да ладно, не оглядывайся с таким испугом, мы тут одни, никто не слышит такой крамолы. Сэр Растер, я все изучаю карту… Как вы думаете, можно будет одновременно решить проблему бунтующих лордов и безопасность границ Армландии?

Он сказал осторожно:

– Как подскажет Господь. Я покачал головой:

– Бог думает о нас, но он не думает за нас.

Карта растянута на всю столешницу, Растер заходил то с одного конца, то с другого, хмыкал, крутил головой, иногда рассматривал что-то с таким вниманием, словно наблюдал за красивой мужской дракой.

– Да, чудесная карта, – сказал он, – как будто лечу на драконе и рассматриваю все с его спины.

– Да, – согласился я равнодушно, – здесь, как я понимаю, мы граничим не с Турнедо?

Он наклонился над картой.

– Где?.. А здесь, в самом деле, нашим соседом является королевство Шателлен. Столица там Дартмут, это я так, на всякий случай. А то вдруг не спросите, а мне осведомленность показать хочется.

– Что за королевство? – потребовал я. Он пренебрежительно отмахнулся:

– Да так, самое обычное, вдобавок мелкое. Меньше, чем Фоссано Барбароссы, меньше, чем Турнедо Гилленберга. Даже меньше, пожалуй, Армландии. Но все-таки королевство. Там достаточно графств и герцогств, чтобы считаться королевством. Земли населены неплохо.

Я в недоумении всматривался в карту.

– Не понимаю, – сказал я. Растер повернул голову ко мне.

– Чего, сэр Ричард?

– Полоска тоненькая, – пояснил я. – И длинная. Тянется между Хребтом и королевством Гиллеберда.

– Верно, сэр Ричард. Наша Армландия соприкасается с Шателленом полосой не шире, чем в три-пять миль. А то и меньше.

– Не понимаю, – повторил я. – Для меня странно, что воинственный Гиллеберд не перехватил этот коридор, чтобы отрезать любые дороги из Армландии! Тем более что королевство Шателлен, как вы говорите, маленькое и слабое. Ведь слабее, чем Турнедо?

– Слабее, – подтвердил Растер. – Король Роджер Найтингейл, он правит сейчас Шателленом, воевать не любит. Сразу отдал бы Гиллеберду, если бы тот попытался отнять те земли.