Я открыл дверь и увидел, как Лайза вынимает из стенного шкафа и ставит на пол дорожную сумку.

— Лайза! Что ты делаешь?

— А ты не видишь?

— Ты не можешь уйти!

— Почему нет? Совсем напротив. Я не могу оставаться, — бросила она, запихивая в какой-то мешок платья, белье и туфли.

— Лайза, я прошу прощения за все, что говорил. Не уходи. Умоляю, останься. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Я подошел к сумке и попытался вернуть ее в шкаф.

— Оставь! — взвизгнула жена и потянула сумку к себе.

Со стороны сцена выглядела абсолютно абсурдной. Поссорившиеся супруги делят имущество.

— Отпусти, Саймон! — кричала Лайза.

Что ж, если она решила уходить, то силой мне ее не удержать. Я отпустил ручку.

— Спасибо, — почти спокойно произнесла Лайза, возвращая сумку на пол. — Позволь мне закончить сборы, и я скоро перестану тебе докучать.

— Куда ты собралась?

— Я пока поживу у Келли, — ответила она, задергивая молнию. (Келли была подруга по работе.) — Остальное я заберу позже.

— Лайза…

Она двинулась к дверям, волоча за собой изрядно распухшую сумку.

— Прощай, Саймон.

За ночь я почти не сомкнул глаз. Мне надо было уйти из дома, поэтому я явился на работу настолько рано, насколько это позволяли приличия. Я принялся читать документы «Тетраком», но вникнуть в их смысл не мог. В целом мне удавалось не обращать внимания на Джона и Дэниела. В девять пятнадцать (к этому времени Лайза должна быть в лаборатории) я подошел к Джону. Тот говорил по телефону, а Дэниела в комнате не было.

— Я отлучусь минут на пятнадцать, — сказал я Джону, и тот в ответ, не отрываясь от трубки, махнул рукой.

Я накинул пиджак, спустился в лифте на первый этаж и вышел на Федерал-стрит. На улице было тихо, если не считать доносившегося даже сюда шума так называемой Большой Копки — героических попыток городских властей убрать под землю пересекающий Бостон участок скоростной автомобильной дороги. Я врубил свой мобильный телефон, набрал номер коммутатора «Бостонских пептидов», и меня тут же соединили.

— Это телефон Лайзы Кук. Чем могу вам помочь? — произнес незнакомый голос.

— Могу я поговорить с ней?

— Сейчас узнаю. Кто говорит?

— Саймон.

Обычно в таких случаях следовал ответ: «Она сейчас подойдет». На сей раз все было по-иному, и я даже не очень удивился, услышав, что Лайза занята и говорить не может.

Засунув руки в карманы и переминаясь от нетерпения с ноги на ногу, я выждал еще пять минут, а затем повторил процедуру.

— Номер Лайзы Кук, — услышал я.

Это был другой голос. Отлично. Я призвал на помощь свое самое лучшее американское произношение и бодро начал:

— Привет. Позовите Лайзу. Мне надо с ней потолковать. Скажите, что это ее брат Эдди.

— Секунду.

Телефон затих, но вскоре в трубке послышался знакомый голос:

— Салют, Эдди. Ты сегодня очень рано поднялся.

— Это не Эдди. Это я…

— Впредь, Саймон, никогда не смей выдавать себя за моего…

— Послушай меня, Лайза. Вчера вечером мы оба были сильно расстроены. Нам надо все обсудить снова, в более спокойной атмосфере.

Повисло молчание. Я молил Бога, чтобы жена не бросила трубку. Наконец я снова услышал ее голос:

— Подожди немного, я переведу тебя на другой аппарат. — Раздался щелчок, и трубка умолкла. Снова она ожила секунд через тридцать. — Вот теперь я могу говорить, — сказала Лайза.

— Думаю, что нам надо встретиться, чтобы все обсудить как следует.

— В этом, Саймон, нет никакой необходимости. Мы все обсудили вчера вечером, и я приняла окончательное решение.

— Но ты же не можешь вот так взять и меня бросить!

— Напротив, я не могу с тобой остаться. Я должна уйти, поскольку думаю, что ты, возможно, убил папу.

— Но ты же говоришь «возможно». Ведь ты в этом вовсе не уверена, не так ли?

На другом конце провода возникла пауза, а затем яуслышал:

— Я вообще перестала что-либо понимать. Чувствую себя отвратительно. Некоторое время мне надо побыть без тебя.

— Прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь, но попробуй хотя бы на время оценить события с моей точки зрения. Я имею право знать причины, в силу которых ты так поступаешь. Почему бы нам не встретиться за чашкой кофе, чтобы ты смогла все объяснить?

— Боюсь, я ничего не смогу объяснить, Саймон.

— Попытайся. Уж этого я наверняка заслуживаю.

В трубке снова наступила тишина, но уже через несколько секунд яуслышал:

— О'кей. Думаю, ты прав. Ты можешь сюда подъехать прямо сейчас?

— Да, — поспешно ответил я. — Скоро буду.

К счастью, мне сразу удалось поймать такси. Несмотря на свое название, «Бостонские пептиды» располагались не в Бостоне, а занимали грязноватое одноэтажное здание в заброшенном квартале Кембриджа, между Гарвардом и Массачусетсским технологическим институтом. С одной стороны от «Пептидов» находилась небольшая литейная мастерская, а с другой — пустырь, временно выступавший в качестве футбольного поля. У переднего края поляны работала бетономешалка.

Лайза ждала меня на ступенях. Ее лицо несло на себе печать усталости и печали — выражение, которое за последнее время стало для нее привычным.

— Давай пройдемся, — предложила она, и мы направились в сторону футбольного поля, на котором две команды мальчишек — одна в зеленой, другая в красной форме — гоняли мяч. Когда-нибудь, подумал я, Соединенные Штаты смогут выставить на первенство мира приличную команду.

Мы присели на невысокий каменный парапет и несколько минут молча наблюдали за игрой. И Лайза, и я нервничали, не решаясь начать разговор. Рядом с нами пыхтел и позванивал механический культиватор.

— Итак? — нарушила молчание Лайза.

— Почему ты вчера ушла?

— Мне надо некоторое время побыть без тебя, чтобы во всем разобраться.

— Понимаю, — сказал я, изо всех сил заставляя себя говорить спокойно и медленно. — Но почему это обязательно делать без меня? Может быть, тебе лучше остаться, чтобы я помог тебе решить проблемы?

— Саймон, думаю, что самая большая проблема для меня — ты.

— Нет, Лайза. Это вовсе не я. Твой отец погиб. Тебя беспокоит будущее компании. Ты устала и нуждаешься в моей помощи.