* * *

…Его привезли перед рассветом. В одной из многочисленных комнат виллы Парного все было готово. Опытный врач, двадцатилетняя сиделка - массажистка с двумя большими, круглыми сиськами, мягкая кровать, телевизор с экраном во всю стену, набрана теплая ванная, мягкий свет от бра.

Гоблины внесли пацана и положили на кровать.

Доктор наук, практикующий хирург областной больницы, - меньшего ранга доктора держать подле себя несолидно, а этот еще то ли на Нобелевскую премию номинировался, то ли еще на какую-то хрень - начал осматривать повреждения.

- Что с ним? - Парной находился в состоянии нервного срыва.

«Светило» отнял мягкие белые руки от тщедушного тельца.

- Ни одна кость не сломана. Трещин я исключать не могу. Несомненно, он встанет на ноги. Его не пытались забить насмерть, если вас это интересует. Скорее, обрабатывали.

- Что, пытали, что ли?

- Называйте, как вам угодно. Я сделаю ему укол. Он проспит сутки.

Парной поманил пальцем медсестру.

- Золотце, Наташенька, когда он очнется, грей его со всех сторон, лижи, чеши, массируй, корми, пои, танцуй, пляши, чтобы через неделю он снова стал нормальным человеком.

В знак глубокого понимания она заморгала голубыми, как васильки, глазками, закивала головкой.

* * *

Через три дня Сева Парной вошел в комнату. На кровати, глядя строго в потолок, лежал Фрол.

Пострадавший вымыт, накормлен, одет в пижаму.

На краю кровати в откровенном халатике, из-под которого разве только пупка видно не было, сидела Наташа, обрабатывала пилочкой когти сантиметра по три длиной и смотрела сериал.

Сева склонился над Валетовым. Глаза избитого парнишки были открыты.

- Ну ты как?

- Наташа, я тебя люблю, - произнес он размеренно и одухотворенно.

- Ну не надо так сразу.

- Нет, правда, я тебя люблю.

Сева повернулся к медсестре.

- Ты что с ним сделала?

Девушка отложила принадлежности и выпятила два весомых достоинства.

- Как вы и велели.

- Я просил вернуть его к жизни, а не высосать из него все соки. - Он вытащил двести долларов. - Вот тебе за труды. Придешь сегодня вечером ко мне. Я хочу заболеть точно так же, как он.

* * *

Еще через два дня Фрол начал ходить. Его очень хорошо кормили, давали какие-то чудодейственные колеса, и постепенно он стал приходить в себя. Пару раз набирался смелости и просил вернуть Наташу, но Парной наложил на это запрет.

- Я не хочу, чтобы ты помер прямо на ней, - говорил он. - А ты, Фрол, не стой, садись, у меня тут есть небольшой фоторепортаж. Он должен тебе понравиться.

Валетов как был в пижаме, так в ней и прошел в кабинет, сел напротив рабочего стола. Сева передал ему тугой конверт с фотографиями.

- Гляди.

Фрол молча просмотрел снимки.

- А Полю за что?

- Ты знал ее?

- Да.

- Извини, она была вместе с ним. По Диману, я думаю, ты скучать не будешь.

- Нет.

- Их пристрелили в микроавтобусе, в старенькой «Тойоте», когда они занимались любовью.

- Как вам это удалось?

- Вышли на девчонку, заплатили ей, чтобы она уговорила его выехать за город. Ты доволен?

Фрол молчал, а Парному не терпелось услышать ответ.

- Доволен?

- Я не хотел, чтобы вот так. Я не могу радоваться, но все равно спасибо за заботу.

- А-а-а! Цени, пока я жив. Все бы хорошо, но у меня потери в сорок штук.

- Было же тридцать.

- А киллер?!

В общем и целом, Парной прав. А если и не прав, спорить с ним, с одной стороны, без толку, с другой - опасно. Фрол прикусил язык, говорят, что подобное поведение ценится так же, как и золото.

- Ничего, ты мне должен только двадцать. Половину я списал. Управляющий в «Старом погребке» на самом деле стукач. Ты правильно мыслишь.

Похвала Валетову нравилась. Он даже позволил себе резко вскинуть голову и бросить высокомерный взгляд - нет, не на Севу, в окно. На шефа так смотреть нельзя.

- Придется тебе съездить в Самару. Передачку отвезешь моему корешу.

- Деньги? - Кожные покровы на лице у Фрола стремительно белели.

- Нет, не деньги. В пакет лучше не заглядывай, тебе незачем знать, что там. - Парной подошел к шкафу и достал плотно упакованный сверток, размером с небольшую женскую сумочку.

- И это все? - Фрол продолжал беспокоиться.

- Не волнуйся. Дело плевое. Сядешь на поезд. Раз-раз и там. Тут езды-то, тьфу. За два рейса ты мне все долги отдашь. Вообще-то стоят курьерские услуги дешевле, но ты мне нравишься. Вот держи на дорогу, - перед носом шлепнулась пачка денег. - Твой билет сейчас привезут. Надо немного подождать.

- Ехать сегодня?

- Нет. Завтра. О твоей квартире я побеспокоился. Хозяйке заплачено за год вперед.

- Спасибо.

- Какие дела, Фрол. Все путем. Прочелночишь, продолжишь заниматься спиртным. Нет предела моей доброте. Тебе не кажется?

* * *

О, как он виснет! Как виснет! В ногах одна телка, у изголовья - другая. Обе ласковые-ласковые. Красивые-красивые. Пьяные-пьяные. Неимоверно распущенные и обе блондинки с голубыми глазами, как у медсестры Наташи.

На полу ящик французского шампанского. Играет медленная музыка. Он купил себе новый музыкальный центр! Это балдеж! Кайф! Ништяк! Таски! О-о-о!

В полумраке комнаты правит Дионис.

Он был неоригинален. Подобрал их в «Даунтауне». Подружки-милашки. Уговаривать не пришлось. Только покажи деньги.

Какая ночь!

Одна встала, пошла на кухню за клубникой и сметаной. У него в холодильнике клубника в апреле! Сказка!

- Кошечка маленькая, где ты там? - Фрол остановил оставшуюся с ним подружку. - Марина, иди сюда!

- Марина, это я, - замурлыкала вытянувшаяся подле него ляля. Она Вика.

- Вика! Где ты там!

Из кухни вернулась вторая девочка. В руке у нее был сверток Парного.

- Фрол, да ты богатый человек! - Она всунула ноготь в открытую упаковку и, зачерпнув немного белого порошка, втянула носом.

Он подбежал к ней и отобрал находку.

- Что ты наделала, дура!

- А, а-аха-ха. Что злишься, зайчик! - Она обняла его и тут же обмякла, он еле успел положить сверток на тумбочку. Пришлось волочь ее к постели.