— Ты лжешь, Хоскинс, — произнес Коби. — Естественно, ожидал… Но раз уж ты сказал мне все, что я хотел узнать, я оставлю тебе шанс. Я собираюсь поджечь этот дом, но сначала развяжу тебя и дам тебе возможность сбежать. Очень маленькую возможность.

Он начал развязывать ноги Хоскинса, когда тот, обезумев от ярости и страха, извернулся и укусил Коби за руку. В ответ Коби опрокинул стул на грязный пол.

— И все-таки это шанс, — сказал он лежащему на полу мужчине.

Коби понимал, что свидетельство Хоскинса против сэра Рэтклиффа не будет иметь силы в суде, как и свидетельство любого из детей.

Он выбежал из комнаты и, воспользовавшись ключами Хоскинса, открыл каморку на чердаке размерами не больше чулана, где, скорчившись на полу, сидели несколько мальчиков и девочек. Дети испуганно уставились на него.

— Выходите, — приказал Коби. — Ваш хозяин ушел. Бегите отсюда и попросите помощи в приюте Армии спасения за мостом Ватерлоо. Никому больше не доверяйте.

Никто из них не сдвинулся с места. Дети дрожали от страха, не веря его словам. И тут Коби осенило. Он бросился к соседней двери и открыл ее. На этот раз внутри оказалась группа оборванных и заплаканных девушек не старше шестнадцати лет.

— Это что еще за дьявол? — воскликнула та, что посмелее, остановив жестом подруг, метнувшихся к выходу.

— Дьявол и есть, — не задумываясь, ответил Коби.

— Привет, лорд Сатана, — усмехнулась смелая девушка. — Раз уж один дьявол нас сюда запихнул, понадобился еще один, чтобы выпустить на свободу.

— Вот я и пришел освободить вас. Малыши в соседней комнате слишком испуганы. Мы должны им помочь, пока сюда не пришли громилы Хоскинса. Я велел им бежать в ближайший приют Армии спасения… так отведите их туда.

Коби сбежал по лестнице к двери, за ним следовали девушки и дети. Убедившись, что все благополучно спустились, Коби швырнул на пол масляную лампу. Пламя сразу же охватило рассохшиеся стойки перил: дом был слишком старым и запущенным, и огонь распространялся быстро.

Девушки и дети с воплями выскочили из дома, но смелая девушка задержалась. Она помчалась на кухню и вытащила из шкафа кухонный нож.

— Зачем? — спросил у нее Коби.

— Для него, — по-волчьи оскалившись, ответила девушка, — для дьявола, который притащил меня сюда и заставлял развлекать мужчин. Я хочу убить его… если только ты этого не сделал.

— Нет, — Коби покачал головой. — Я отпустил его, после того, как допросил, а ведь даже дьяволам трудно убивать на трезвую голову.

На самом деле он не хотел брать на душу еще один грех убийства.

Девушка рассмеялась и показала на лестницу.

— А вот и он.

Хоскинс, вскрикивая, со связанными со спиной руками, пробирался к двери. Увидев девушку, он заорал:

— Помоги мне! Помоги мне!

Она расхохоталась.

— Да, так же как ты мне помог, — и бросилась к нему, не замечая обжигающих лепестков пламени, чтобы вонзить нож ему в грудь.

Дом превратился в пылающий ад. Коби схватил девушку за руку, когда она снова и снова била ножом мертвого мужчину.

— Времени нет, и ты уже отомстила. Идем, пока мы оба не сгорели заживо.

— А меня это волнует, мистер? Куда мне идти? К такому же, как он? Кому я такая нужна?

Коби схватил ее в охапку и поволок к двери. Снаружи уже собиралась толпа; кто-то вызвал пожарных, кто-то бросился за полицией.

Какие-то люди попытались помочь Коби. Он растолкал их с криком: «Она не ранена», и начал выбираться из толпы зевак, привлеченных зрелищем горящего дома.

Отойдя подальше, он поставил девушку на землю и хрипло сказал:

— Если я объясню тебе, куда ехать, и посажу в кэб, ты послушаешься меня?

Она окинула его пристальным взглядом.

— Ты же вроде дьяволом назвался. Тебе доверять-то можно?

— Как и любому другому. Я отправлю тебя в приют для брошенных детей. Скажи им, что тебя прислал мистер Дилли. Про Хоскинса не упоминай. Наври, что хочешь, на это у тебя ума хватит.

— Ладно, я тебе поверю.

— Отлично. — Коби взял ее за руку и повел с места пожара, освещающего речной берег.

Они вернулись на набережную. В отдалении виднелся экипаж Хендрика Ван Дьюзена. Мимо проехал кэб. Коби остановил его, втолкнул девушку внутрь и только тогда стащил с головы свой шерстяной колпак.

— Отвезите ее в приют на улице Кочегаров. Быстро.

Денег, которые он дал извозчику, хватило бы на две таких поездки. Кэб отъехал.

Коби проводил его взглядом, пожал плечами и направился к экипажу Профессора.

Оказавшись внутри, он торопливо начал переодеваться. Профессор, попытавшийся ему помочь, удивленно вскинул брови при виде ремня и шестизарядного револьвера. Тем временем кучер вез их в сторону Вест-Энда, в Белгравию, где детей покупали и продавали в более роскошных заведениях, чем притон Хоскинса.

— Снова лезешь в чужие дела, Джейк? — поинтересовался Профессор, указывая на рвущееся к небу пламя.

— Можно и так сказать. — Коби пытался застегнуть рубашку. Руки не слушались: на смену ярости пришла жуткая головная боль.

— Нашлось дело и для старого доброго револьвера? — Голос Профессора так и сочился иронией.

— Полдела. Прикончил эту скотину не я, а человек, у которого имелись более веские причины для убийства.

— Куда теперь? — Больше вопросов не было. Если Джейк захочет рассказать, то расскажет. Нет, так нет.

— Все равно, лишь бы нас с тобой там запомнили, и я смог бы отдохнуть.

— Уж это я тебе обещаю… — обрадовался Профессор.

Вскоре пламя угасло, и теперь только луна освещала путь пожарным и полицейским, исследующим развалины, среди которых лежал труп Хоскинса с кухонным ножом в сердце.

— И ведь когда это случилось, за ним никто не следил.

В голосе Уокера чувствовалось больше обиды, чем злости. Было три часа утра, и они с Бейтсом стояли на пепелище, оставшемся от дома Хоскинса.

— Ну что вы, шеф, — возразил Бейтс, уверенный, что Уокер слишком пристрастен к мистеру Дилли. — Не думаете же вы, будто он приложил к этому руку.

Некоторое время Уокер молчал. Он уже знал (от комиссара), что Хоскинс был в числе немногих слуг мадам Луизы, избежавших ареста, и что некий «высокий покровитель» помог ему организовать собственный дом терпимости.

— Конечно, это он, — ответил он наконец. — Ты же видел его лицо вчера утром?

Бейтс вспомнил, с каким бесстрастным видом стоял мистер Дилли над трупом девочки.

— Не думаю, что его это сильно тронуло, — честно признался он. Большинство людей, оказываясь в подобной ситуации, впадали в неистовство и требовали мести. — По-моему, он был очень спокойным.