Виолетта встала и собралась уходить. Дина, очаровательная в бледно-сиреневом платье (наверняка, его выбор), просто невыносима. Виолетта чуть было не спросила, задыхаясь от ревности: «Скажи, он и с тобой тигр в постели?», но остатки благоразумия вынудили ее произнести:

— Значит, увидимся вечером в Мальборо-Хаузе. Принц явно к нему благоволит.

Это была еще одна причина, чтобы придержать язык. Принцу не нравится, когда она слишком холодна с его любимчиками, а теперь в числе любимцев его высочества оказался не только Коби Грант, но и его изящная молодая жена.

Не успела Виолетта исчезнуть, оставив за собой шлейф дорогих духов, как Коби вернулся из Скотланд-Ярда.

— Чай! — радостно воскликнул он, и рухнул в ближайшее кресло. Дина решила, что он выглядит утомленным. — Не Виолетту ли я там видел?

Дина налила ему чая.

— Да. Пришла позлорадствовать, но устала промахиваться и сбежала пораньше.

Коби не ответил, просто сидел с совершенно отсутствующим видом, попивая чаек. Дина хотела заговорить с ним, но в последнюю минуту передумала. С тех пор, как он явился домой под утро в сопровождении мистера Ван Дьюзена и Белленджера Ходсона, девушка чувствовала, что ее мужа что-то волнует, и волнует очень сильно.

Должно быть, и он обладал таким же шестым чувством, потому что неожиданно взглянул на нее и спросил:

— Что тебя беспокоит, Дина?

Что сказать? «Ты, Коби. Я уверена, что ты втянут в какое-то секретное, тайное предприятие, и мистер Ван Дьюзен замешан в нем вместе с тобой»

Вместо этого девушка ответила, уверенно и не задумываясь:

— У меня из головы не выходит инспектор, который приходил сегодня утром. Я обещала не совать нос в твои дела, но все же мне интересно, почему он так тебя ненавидит.

Дина удивила его в очередной раз.

Коби улыбнулся:

— Я встречался с ним по делу, и боюсь, был недостаточно вежливым. Похоже, он вообще недолюбливает джентльменов. Мне очень жаль, что так вышло.

Коби умел распознавать чужую ложь и точно так же мог почувствовать, что человек ему не верит. На этот раз Дина определенно поняла, что он темнит.

Да, Дина поняла. Ей было очень больно. Хотелось ответить: «Лучше бы ты сказал правду, Коби, какой бы неприятной она ни была. Может, я и молода, но я не ребенок. Я хочу, чтобы ты мне доверял».

Вместо этого она заметила:

— Да, наверное, такой человек не может не испытывать к тебе неприязни, ведь, по его мнению, у тебя есть все.

Это была такая же уклончивая фраза, как и те, которые Коби говорил ей. Ему захотелось поклониться Дине, похвалить ее, но многолетняя привычка скрывать не только свои действия, но и чувства, оказалась сильнее.

После того, как Коби ушел, рассеянно чмокнув жену в макушку («Так обычно целуют послушных детей», — ехидно подумала Дина), девушка села и попыталась разобраться в собственных чувствах.

«Пора все расставить по местам», — с грустью размышляла она. Сначала она идеализировала Коби, пока он не обидел ее… хотя, по ее мнению, к этому его вынудила Виолетта. Коби казался ей искателем приключений из романов, которые она читала. Теперь, после свадьбы, она стала его страстной любовницей, но было и еще кое-что…

Коби превратил угловатую и застенчивую девочку Дину Фревилль в красивую, уверенную в себе женщину. Но пока осуществлялось это превращение, Дина страстно влюбилась в него — так сильно, что в разлуке с ним не могла дождаться его возвращения, ревновала его и ненавидела всех его бывших любовниц; хуже того, остальные мужчины перестали для нее существовать.

Впервые в жизни она смогла понять причину ревности Виолетты и завистливых женских взглядов.

Дина пыталась убедить себя, что это самообман. Он обычный человек, со своими недостатками и ненадежный, как все мужчины. Но все ее усилия были тщетными, особенно с тех пор, как она начала замечать странную связь со своим мужем.

В то утро, увидев Коби сидящим на кровати, Дина поняла, что его разум блуждал где-то очень далеко. Следующим вечером, лежа с ним в постели, она испытала нечто странное. Дина не чувствовала своего тела, только что она ласкала своего мужа, а в следующее мгновение и кровать, и комната исчезли.

Она очутилась в странной местности, которую раньше видела во сне. Над ней простиралось бескрайнее небо, раскрашенное всеми цветами радуги, и луна заливала своим светом пустынный пейзаж.

Неожиданно пустыня исчезла, Дина бежала по узкой аллее, спасаясь от кого-то… сама не зная, от кого… а затем вдруг оказалась в комнате, и собиралась на что-то взглянуть, но голос в глубине ее души воскликнул: «Нет!»…

Она вновь оказалась в постели рядом с Коби, и он с тревогой спросил:

— Дина, тебе плохо? Мне показалось, будто ты потеряла сознание. Наверное, я был слишком груб с тобой, — и в его голосе звучало раскаяние.

Дина села и с жаром ответила:

— Нет, Коби. Все было чудесно. Так замечательно, что я на мгновение забыла себя.

Почему-то ей не хотелось рассказывать мужу о своих видениях. Теперь, вспоминая, она подумала: «Но мои ли это видения? Или его?»

Она помнила, как нежно Коби поцеловал ее в тот раз. Но видения остались, и каким-то образом они еще крепче привязали ее к нему. Потому что какие бы чувства не испытывал к ней муж, Дина знала, что в нем заключается весь ее мир.

— Я пришел, чтобы предупредить вас.

Серый человечек, стоящий у окна кабинета сэра Рэтклиффа Хиниджа, отвернулся и взглянул на улицу.

— Мои хозяева не хотят скандала. Они защитят вас в любом случае… по причинам, которые хорошо вам известны.

Сэр Рэтклифф попытался изобразить безразличие. Он холодно сказал:

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Нет? А мне кажется, понимаете. В последнее время вы не были ни сдержанны, ни осторожны. Вы зря выбрали тот притон для своих удовольствий. В отличие от дома мадам Луизы, он не охранялся.

— А дом мадам Луизы охранялся?! — Голос сэра Рэтклиффа зазвенел от ярости. — И как же это он охранялся? Мне очень повезло, что я не оказался там во время облавы.

— Это не везение, — возразил безымянный серый человечек. — Вам было послано особое предупреждение… я лично позаботился об этом. Если бы мы знали, что девочка сбежала по вашей вине, вас не предупредили бы.

— Не я виноват, — огрызнулся сэр Рэтклифф, — а Хоскинс.

— И он поплатился за это своей жизнью. Он достал для вас эту девочку, и он же похитил ее во второй раз на прошлой неделе. Подумать только, ваша мерзкая похоть привела к убийству ребенка!

Сэр Рэтклифф изменился в лице.

— Вы не знали, что тело девочки нашли на следующее утро? Что Хоскинс мертв, а его бордель подожгли?