– Вы с немцами боритесь, товарищ майор госбезопасности, – едко выговаривал генерал-лейтенант, – а не с моими людьми. Дай вам волю, вы и меня в предатели запишете… Так ведь?

Александр Георгиевич переминался с ноги на ногу и молчал – возражать не посмел. Никто из штабных его не поддержал – все понимали, что майор перегнул палку. Конечно, проявлять бдительность – это хорошо, нужно, но не до такой же степени! Этак он в каждом из нас изменника Родины увидит!

– Вам здесь, в штабе армии, делать нечего, – жестко сказал генерал-лейтенант, – ступайте-ка вы… на передовую. Там и боритесь с гитлеровскими шпионами и предателями. И капитана Соколова с собой захватите! Уверен, что и для него дело найдется!

Шашков бледнел от публичного унижения, но молчал. А куда деваться-то? Понимал, что дал маху, что жестоко просчитался. Не того человека взял в оборот… И не тем способом начал обрабатывать. Надо бы по-другому, более тонко и тактично… Но что уж теперь! Облажался – так отвечай!

Поэтому проглотил горькую обиду и ответил по-уставному: «Есть отправляться на передовую, товарищ командующий!» Повернулся резко на каблуках и вышел из блиндажа. И только отойдя на приличное расстояние, дал волю чувствам – выматерился длинно и вычурно.

Но поделать ничего уже не мог – приказ получен, надо его выполнять. Придется взять капитана Соколова и отправиться в какую-нибудь дивизию. Не на самый передний край, конечно, в какой-нибудь штаб… Но все равно обидно. Ладно, отсидимся, переждем грозу, а потом вернемся по-тихому. Но впредь будем держаться от командующего и от его людей как можно дальше. Урок усвоен…

Градский же был очень доволен собой: удалось избавиться от надоедливого особиста. И даже от двух сразу! А заодно показать свою значимость в штабе, свое влияние на генерал-лейтенанта. Теперь штабные будут относиться к нему с большим вниманием и уважением. А не разговаривать через губу…

Майор Злобин выслушал рассказ и кивнул: молодец, все правильно сделал, как надо. И себе помог, и нам тоже. Видишь, не зря мы тебя в штабе армии оставили, с пользой!

Капитан Лепс также похвалил Градского: показал характер, проявил твердость, не дал себя запугать, не поддался на провокацию. И очень ловко убрал с дороги Шашкова, с которым непременно бы в будущем возникли тёрки. Спасибо от нашего маленького коллектива и от меня лично!

* * *

Иван принес воду: один котелок – для супа, другой – для чая. Костер разложили прямо возле бронемобиля, чтобы успеть запрыгнуть, если что… Дорога к Спасской Полисти просматривалась как на ладони, если фрицы полезут, встретим как полагается.

Сделали из разбитых кирпичей некое подобие жаровни, поставили котелки на огонь, сами сели вокруг – поговорить, покурить. Хорошо посидеть у костра, поболтать о том о сем… Но только не о войне. Хватит о ней, надоела хуже горькой редьки! Давайте о чем-нибудь другом, о мирном. «Вот ты, Мешков, расскажи о своей деревне…» – попросил капитан Лепс.

Иван охотно начал рассказывать, как хорошо им жилось до войны. Почти все – родственники, близкие или дальние, считай – одна большая семья, помогают друг другу. Даже раскулачивание никого не коснулось – богачей-мироедов у них отродясь не было, в основном – середнячки, трудовое крестьянство… Жили почти одинаково, не особо богато, но и не так, чтобы бедно. Советскую власть приняли сразу, без недовольства. Своя же она, родная. Как раз для таких, как они, трудового крестьянства…

Колхоз тоже организовали сами, без понукания и окрика из райцентра. Раз Советская власть сказала «надо», значит, надо. Люди мы понятливые, против ветра не плюем…

Мешковы имели одну лошадь, корову с телочкой, пару свиней да еще несколько овец. Ну и, конечно, птицу всякую, как полагается. В принципе, жили неплохо. Дед Трофим работал с утра до вечера, к тому же приучил и своего единственного внука. Бабка Авдотья больше хлопотала по дому и возилась на огороде…

Иван рос трудолюбивым, старательным и еще – сообразительным, с пытливым, цепким умом. Все схватывал на лету. Легко закончил сельскую семилетку, хотел учиться дальше, на механизатора, поехал даже в райцентр – поступать на курсы. Но ему сказали, что рано, молодой еще, да и мест пока нет, все уже заняты… Пришлось возвращаться в родной колхоз.

Но тоже ничего – устроился помощником тракториста (спасибо двоюродному дядьке, председателю сельсовета). И престижно, и денежно – все парни в деревне завидовали! А весной 1939 года, как стукнуло ему восемнадцать, призвали в Красную армию. И снова повезло – отправили служить в хорошее место, в 44-ю стрелковую дивизию имени товарища Щорса. Гордость Киевского военного округа! Под славный город Тернополь, что на теплой, хлебной Украине… Служилось легко, совсем даже не в тягость.

Никакой работы Иван сроду не боялся, потом честно тянул армейскую лямку. Вперед не лез, но и не отставал. Был у начальства на хорошем счету, пользовался уважением товарищей… В декабре 1939-го его вместе со всей дивизией отправили на север, в Карелию. Думали сначала, что на очередные учения, а оказалось, на войну. На Финскую…

Боевое крещение Мешков принял под селом Суомуссалми, помог освобождать 163-ю стрелковую дивизию, попавшую в окружение. Там же, на Раатской дороге, познакомился с бронелетчиками (так назывались тогда Спасатели времени). И очень подружился с Матвеем Молоховым…

В общем, сидели старые товарищи, говорили, вспоминали прошлое… «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе сражались они…» Пока вода не закипела. Тогда стали кашеварить. В один котелок положили гороховый концентрат и тушенку, другой оставили для чая. Когда еда была готова, каждый положил себе полную миску. И еще осталось немного для добавки, если кто захочет…

Иван наелся, что называется, до отвала, а затем вместе со всеми долго пил душистый, ароматный чай. Капитан Лепс бросил ему в кружку щепотку особой, мелкой черной заварки (с витаминами!), добавил сахару. Получилось и сладко, и вкусно, и полезно. Мешков такого ароматного чая никогда прежде не пил. Даже бабка Авдотья такой не готовила…

– Что за заварка? – поинтересовался Иван. – Пахучая-то какая!

– Индийская, – улыбнулся в ответ капитан Лепс, – нам ее союзники-англичане поставляют. В качестве моральной поддержки…

– Неужто – из самой Индии? – удивился Мешков.

– Точно, – кивнул Леонид Лепс, – оттуда. Очень хорошая. Цейлонская, впрочем, ничуть не хуже. Ты, Иван, знаешь, где это – Цейлон?

Мешков напряг память – учитель в школе что-то рассказывал…

– Это остров, – ответил Иван твердо, – я на карте видел. Далеко очень, где-то в Индийском океане…

– Молодец, – похвалил Лепс, – знаешь географию. На этом острове растет лучший в мире чай. Как я считаю. А на вкус и цвет, как известно… Некоторые, правда, предпочитают яванский, говорят, что он более мягкий и душистый… Но я вам вот что скажу: аромат у цейлонского чая более насыщенный, а о его полезности вообще молчу…

Иван уважительно посмотрел на капитана – надо же, сколько всего знает! И поинтересовался: