Послышалась возня, стук, приглушенные вскрики, затем Старшой выглянул в коридор и поманил меня пальцем.

– Погляди, парнишка, что тут за дела?

На полу лицом вниз лежали двое бойцов-охранников без признаков физической активности. Один из штурмовиков выковыривал у них из ушей телефоны и обыскивал одежду. Возле стенда прямого управления я увидел толстощекого инженера в сером комбинезоне, который с энтузиазмом помогал полицейским затягивать наручники на собственных руках. Он взглянул на меня без особого интереса – видимо, не узнал. Да и мне, если честно, его лицо не показалось знакомым.

Я прошелся вдоль стенда. Все мои электронные побрякушки были выдернуты из разъемов и валялись на полу.

– Они еще не включили радар, – определил я. – Но они поняли, что он не сам по себе начал дурить. И наверняка об этом сообщили.

– Ага, – сокрушенно кивнул Старшой. – Стало быть, муравейник просыпается.

– Скорее всего.

– Ну и ладно. Не впервой, да, пацаны?

Пацаны ответили нестройным гулом одобрения.

Пленных решено было «пристроить» здесь, связав друг с другом. Нам осталось только преодолеть шахту лифта и прямой отрезок коридора. Последнюю часть, как я надеялся, – без меня.

Я по-прежнему шел впереди группы и первым подошел к лифту. А когда протянул руку, чтобы его вызвать вдруг ощутил чувствительный шлепок по голове.

Оказалось, затрещину мне отвел Старшой.

– Ты, парнишка, совсем мозгами не думаешь, да? – с раздражением и презрением ко всем штатским спросил он.

– А… да… извиняюсь… – пробормотал я с глуповатой улыбкой.

Бойцы рассыпались в кружок, двое начали просвечивать и прослушивать шахту. Что-то им там не понравилось, они долго совещались тихим шепотом.

– Должна быть лестница, – сказал наконец Старшой.

– Есть, – отозвался я. – Только она внутри шахты.

– Да знаю… – с досадой отмахнулся он.

Я еще не понял, что они задумали, а двери лифта уже были раздвинуты. Пятеро штурмовиков протиснулись в шахту и повисли на шестидесятиметровой высоте.

– Нормально, – сообщил один из них. – Работаем по плану.

Суть их плана я понял уже в ближайшие минуты. Мы вызвали лифт, и Старшой вежливо, но решительно впихнул меня туда.

– Куда едем? – поинтересовался я.

– Вниз, – сообщили мне. – Этаж значения не имеет, пацаны сами остановят в правильном месте.

С этими словами он прицепил мне на грудь какую-то крохотную побрякушку – насколько я понял, видеокамеру.

– Вот… И не ссы, все будет нормально.

Все уже было ненормально, но куда деваться? В лифте я поехал один. Двое полицейских затихли на крыше, готовясь при нужде молниеносно вывалиться из люка.

Меня вдруг начало не на шутку трясти. Воображение так и рисовало картинку: двери разъезжаются – и возбужденная охрана с перепугу всаживает в меня весь свой боезапас.

В последнюю секунду проснулся здравый смысл. Скакой стати им сразу палить? А если это не я, если свои же возвращаются вместе со щекастым инженером? Да и вообще, какие у них причины для паники? Ну, подумаешь, радар заклинило…

Лифт остановился, двери открылись. Меня никто не встречал. Я поднял глаза к люку и развел руками. Полицейских я, похоже, этим не успокоил. Мне жестом дали понять, чтобы я прошелся вперед по коридору. Эти простые парни хотели эдак незатейливо использовать меня в качестве приманки: вдруг какой-нибудь нетерпеливый охранник выскочит на меня из засады.

Я сложил фигу и выразительно продемонстрировал, что никуда я не пойду – пусть идут сами и подставляются под пули. Мне не менее выразительно погрозили кулаком. Я чуть подумал и решил, что лучше-таки не конфликтовать в такой ответственный момент, и, мысленно перекрестившись, двинул навстречу неизвестности.

До угла я дошел спокойно. Но стоило только за него высунуться, у виска звучно щелкнул затвор пистолета. Я не рискнул поворачивать голову.

– Очень медленно и спокойно поворачиваешься, – прошептали над самым ухом, – и встаешь рожей к стенке.

Я был уже за углом, полицейские не видели, в какие неприятности я попал. Зато почти все видела камера. Я мог только гадать – успеют ли они что-то предпринять до того, как меня сгоряча пристрелят.

– Ты чего, сука, тут ошиваешься? – прошипели мне на ухо.

Я осторожно скосил глаза и увидел того самого охранника, который провожал меня до лифта. Еще двое довольно нерешительно выглядывали из-за какой-то двери.

– В стену смотреть! – рявкнул он. – Ты тут один?

– А может, по стаканчику? – без особой надежды предложил я.

– Щас, блядь, такой тебе будет стаканчик… – Больше он ничего не добавил.

Штурмовики свалились прямо с потолка, проломив панели. Оказалось, эти сукины дети подобрались поближе по коммуникационным ходам, пока охрана отвлекалась на меня. Моего мучителя, аккуратно, с легким хрустом, сложили пополам, а что сделали с остальными, я просто не успел увидеть. Только слышал какой-то грохот и за ним – остервенелый мат, перешедший в сдавленное пыхтение.

– Меня тоже арестовывайте, – быстро и негромко напомнил я. – Они же смотрят!

– Как скажешь, парнишка! – Меня тут же огрели чем-то сзади по шее – не смертельно, но убедительно. Я упал на колени и ощутил, как на запястьях затягиваются пластиковые жгуты.

Последующие сорок минут я провел лежа на полу. О том, что происходило на базе, я догадывался по звукам. Полицейские прорвались к воротам со стрельбой, которая, впрочем, продолжалась недолго. Ворота открыли, впустив основные силы, которые десантировались поблизости, воспользовавшись временной слепотой радара.

Все делалось быстро. Резервная смена охраны только выползала из кроватей и натягивала штаны, а базу уже наводнили серо-зеленые бронекостюмы. Порой доносилась стрельба, хотя я сомневаюсь, что кто-то оказывал сопротивление полиции. Скорей, палили сами полицейские для острастки или так, для веселья.

В лежачем положении у меня было время хорошо обо всем подумать и оценить ситуацию. Не приходилось сомневаться, что свою физиономию я показал больше, чем дозволено, и мою связь со вторжением полицейских сил проследить совсем просто.

Теплилась надежда, что в такой суматохе никто об этом не задумается и про меня просто не вспомнят. А когда вспомнят – будет поздно. Попросту не дотянутся.

Наконец меня подняли с пола и повели в главный аппаратный зал – большое круглое помещение, куда сейчас собрали всех обитателей базы. Я увидел кучу знакомых лиц, но почему-то ни одного лица руководящего. Ни Ступича, ни капитана Дэбы на глаза не попалось. Возможно, им предоставили отдельное помещение, а скорее всего их уже начали допрашивать.