издавали особый звук, внушающий людям страх. Так понятно?

— Вполне…

***

На следующий день меня вызвали к директору. Почему-то без Оскара. Ну, и ладно. Как я где-то слышал, работники бывают двух видов. Первые при вызове на ковёр вспоминают все свои косяки, вторые пользуются случаем попросить прибавку к зарплате. Вот и поговорю с директором на тему Фламеля, что там и как.

Мимик, заменивший гаргулью, пропустил меня безо всяких осложнений, значит, директор на месте. Поднявшись по лестнице, я постучался и вошёл в кабинет. Приборчики стояли на столе, Фоукс послал мне приветливую вспышку чёрного пламени, а Директор произнёс:

— Ну, что ж, мистер Митхольд. Не расскажете, что произошло с гномами на День Святого Валентина? — о, как… Прямо с порога.

— Добрый вечер, директор.

— Хм… Добрый.

— Насчёт гномов… Они, вдруг, решили, что они церковный хор, и начали издавать своими колокольчиками инфразвук, — я вопросительно глянул на директора, он кивнул, мол, понял, — ну, и когда те начали орать свои любовные кричалки, колокольчики перестали нагонять жути и мы успели их отобрать.

— То есть это не выброс?

— Нет, просто недокументированная особенность садовых гномов. Кстати, о выбросах, что сказал Фламель?

— На удивление, он живо заинтересовался встречей. Пишет, что ему есть, что тебе предложить, и в конце использует странный символ… Сейчас, где оно… — Дамблдор начал рыться в карманах своей мантии, и достал распечатанный конверт. Ногтём подведя черту, он передал его мне.

Письмецо больше напоминало записку, из тех, что передают друг другу на уроках школьники. На нём значилось следующее: «Я не против встречи. У меня найдётся, что ему предложить;)».

Загадочным символом оказался обычный подмигивающий смайлик…

10. Судьбоносная встреча

За неделю из значимых событий произошёл только выброс Хаоса, в результате которого мой геном изменился на Уизли. Ну, одним больше, одним меньше… Зато я наглядно узнал, что «предатели крови» в этом мире всего лишь ярлык, не накладывающий никаких ограничений. Но и родовой силы я не получил, видимо по законам магии я стал кем-то вроде бастарда.

И какой же бонус упал мне за такой интересный выброс как полное изменение генома? Может быть дар метаморфа? Рост магической мощи из-за чистоты крови? Нет, бонус от этого выброса оказался практически бесполезным: ускоренная прокачка репутации со всеми Уизли. Как-то это… Скупо, что ли?

Естественно, я не стал играть в открытую и отбрехался от Оскара тем, что суть выброса в простой смене цвета волос. Мне даже пришлось выдумать историю о том, что моя депрессия была вызвана… Неудачей в любви. Якобы, моя девушка бросила меня ради рыжего парня, и вот поэтому спонтанное колдовство выдало такой странный результат.

Мои планы по обретению телепорта на основе стихии Тьмы были обломаны на корню. По словам Фоукса, это высокоуровневое волшебство, которое требует огромной магической силы или наличия элемента тьмы в составе тела. Сам тёмный феникс описывает это вот так:

— Тебе нужно переключить свою плоть на подстройку под те частички тьмы, что уже имеются в теле. Если их нет, придётся наколдовать их, но они будут хуже настоящих. А ещё они исчезнут со временем. Для меня это как другая сторона галеона, но как это у существ, не обладающих подобным с рождения, я не знаю.

— Жаль… Слушай, а куда делись курлыки?

Птиц посмотрел на меня как на идиота:

— Я прикидываюсь глупым, чтобы не раскрывать все свои возможности. А с Дамблдором мы можем обмениваться мыслями напрямую.

— Я не знаю, насколько это реально осуществить, но враги могут попытаться через тебя спалить мозг Дамблдору, если узнают, поэтому не советую особо об этом распространяться.

— Об этом написано в любом научном труде о фамилиарах, так что секретов тут нет.

И вот настали выходные, на которые была назначена встреча с Фламелем. Честно говоря, я не ожидал от неё сильно многого, но был несколько заинтригован. Мир фанонный, поэтому Фламель может оказаться кем угодно.

Как представляли себе Фламеля писатели фанфиков? Он мог быть как отошедшим от дел стариком, так и могущественным полубогом от магии, имеющим колоссальный авторитет среди МКМ. Любопытно ведь…

Мы аппарировали прямо из кабинета в элитный жилой комплекс в деловом центре какого-то городка. На входе сидел солидного вида консьерж, к которому и обратился Дамблдор:

— Сообщите мистеру Смиту, что пришёл Альбус Дамблдор.

Да, уж. Этот Фламель явно не заморачивался, придумывая себе фамилию. Окинув нас взглядом, служащий набрал на дисковом телефоне нужный номер:

— Мистер Смит, к Вам тут пришёл человек, назвался Дамблдором. Нам его пропустить?

Выслушав ответ, мужчина положил трубку и отдал команду по рации, после чего охранник, вооружённый автоматом, открыл нам дверь изнутри. Судя по всему, Дамблдор знал куда идти. Мы прошли по огромному коридору, сели в чистый и просторный лифт, и поехали на двенадцатый этаж.

— А какой он, этот Фламель? — поинтересовался я у Дамблдора.

— Немного терпения, и ты сам всё увидишь, — пряча улыбку, произнёс старик.

Хм, я немного взволнован. Всё-таки не каждый день приходится контактировать с обличёнными властью и силой незнакомцами. Ну, не убьёт же он меня. Хотя…

Скоростной для нынешнего уровня развития лифт довёз нас до нужного этажа. На каждом этаже располагалось по одной просторной квартире, так что особо в дверях не запутаться. Тем более, что дверь была открыта и хозяин квартиры, одетый в халат и тапочки, стоял, опершись о косяк, и ждал нас.

Выглядел он как молодой человек не старше тридцати. Он был довольно худ и бледен, а на его лице росла щетина, судить о возрасте которой я бы не взялся, ведь тут всё индивидуально. Под его глазами были круги, а сами глаза были слегка красноватыми, как от долгого сидения за компьютером.

— Николас, опять всю ночь пялился в свой хрустальный шар? — поприветствовал его Дамблдор.

— Альбус, ты бы видел, что эти магглы придумают всего через двадцать-тридцать лет. Жаль обсудить не с кем, ты ведь весь в делах, а других магов, владеющих прорицанием на нашем с тобой уровне, я не знаю. Эх, не на то ты тратишь свою жизнь, совсем не на то. Молодёжь и без тебя во всём разберётся, а мне тут будущее обсудить не с кем. Ученика взять, что ли…

— Каждый сам творец своей судьбы. Джон, познакомься, это Николас Фламель. Николас, это Джон Смит, о котором я тебе рассказывал.

— Очень приятно, — судя по всему этот Фламель свойский