Идем дальше. В этих комнатах, витает дух его одеколона, приятный, напоминающий о своем хозяине. Я вижу его глаза перед собой, я ощущаю его пальцы на своем лице и слышу голос с успокаивающими интонациями. Ммм, непонятное чувство, что согревает и смущает. Надо очнуться уже! То с каким видом он удерживал меня и провожал в квартиру, далеко от определения "очаровательный".

— Ты идешь? Обещаю, оставлю поиграть с другими. Помоги мне только найти все переключатели и оставайся, играй.

Я оглядываюсь на скачущую искру, что продолжает скакать где-то за моей спиной среди своих электрических собратьев, едва видимая в ярко-освещенном холле. Свет появляется и скачет перед моим лицом, словно непоседливый, не верящий сказанному ребенок, что прыгая возле матери радостно спрашивает: “Правда-правда? Если я сделаю арифметику, ты отпустишь меня завтра утром на сельскую ярмарку?”.

Забавное сравнение. Этот свет не ребенок, ему миллиарды лет и призвала я его от одной, относительно-маленькой звезды типа Солнца.

— Обещаю тебе. Можешь остаться.

О! Ученые этого мира, да, что говорить, магистры моего мира удивились бы с какой радостной прытью, начала скакать искра этого света, наплевав на все законы небесной физики и сократив интервал между орбиталями. Да, что мы вообще о них знаем?

Понравился ли мне его дом? Точнее квартира?

Ну, неплохо, по-своему красиво. Для тех кто любит минимализм, строгость форм, лаконичность деталей и скрытые возможности, казалось бы пустых ниш. Как и спальня, все остальные комнаты выполнены в едином ансамбле трех цветов, нет четырех: белого, золотистого, графитово-серого и коричневого.

Мне особенно понравилась гостиная. Я долго игралась со светом, подбирая подходящий среди множества ламп в потолке, а также подсветкой у прозрачно-серых штор. Я не знаю, что это за материал, никогда не была сильна в этом.

В итоге, остановилась на том, чтобы оставить только подсветку. Если встать у окна, то можно будет видеть то, что творится за окном, например, широкий, пустующий балкон занесенный снегом, далекий город, раскинувшийся внизу, с загорающимся уличным освещением и огнями домов и то, что творится за спиной: угловой диван, с широкими тканевыми подушками, небольшой столик, на котором сиротливо лежит пульт то ли от телевизора, то ли от выезжающей панели, за которой скрывается плазменный экран.

Низкое кожаное кресло с высоким изголовьем, такой же подставкой под ноги, выглядит удобно. Стильная квартира, но чего-то не хватает. Одна стена пустая и, кажется, на ней должно быть что-то. Я не декоратор и уж ни в коем случае не дизайнер, это мое мнение. Моя квартира ни в коем случае не похожа на эту, так, что это дело моего личного вкуса.

Взглянув на часы, на запястье, время близится к часу, что я торчу здесь. Прошло уже сорок три минуты, а так никто и не появился, я обошла все комнаты, кроме одной, что-то подсказывало мне, что это хозяйская спальня. Не настолько много, я хочу знать о драконе, да и нехорошо это. Не хотела бы, чтобы кто-то заходил в мою спальню, даже, если она представляет собой небольшую нишу, полностью занятую кроватью.

Зачем меня оставили, здесь, в полном одиночестве? Чтобы я пришла в себя и уверовала в собственную глупость и ничтожность? Рэндалл, интересно, тоже дракон?

Может водички попить или кофе сделать, я видела на кухне кофеварку. Может в этом доме найдется кофе и пара ложечек сахара?

Пока я ищу, разбираясь с хитрым механизмом открытия дверей шкафчиков (они без ручек и все, что надо было так это просто взять и слегка нажать), ко мне приходят мысли.

“Женщину нельзя оставлять без дела, в отсутствие занятий, в ее голову приходят мысли и она начинает их думать.”

Я усмехаюсь пришедшему воспоминанию со школьной скамьи, когда отъявленный шовинист и надменный красавец в одном лице мэтр Пастом втолковывал нам, школярам особенность женского и мужского мышления.

Вот крокодил! Какая женщина успела так основательно насолить ему или унизить?

Однако, в чем-то он прав, пока я заряжаю кофеварку, в моей голове роятся мысли, перемежаемые, охватывающими меня ощущениями о моей совершенной глупости. Кое-кому будет стыдно за меня и достанется мне такой красочный взгляд, исполненный сочувствия и разочарования. Эхх.

Первое.

Я все-таки дура.

“Впервые за время своей службы я почувствовал себя бездарным учителем, Вэлианэ! Ты наблюдательна и делаешь правильные выводы во всем, абсолютно, но, если только, это не касается тебя лично. Приблизься кто-то на расстояние ближе двадцати сантиметров и ты, твое внимание, рассеивается и это немыслимо, где твое чувство самосохранения, личного пространства?”

Трист оказался прав, я признала это, еще тогда, когда он резюмировал мои способности на тот момент, когда я решила закокончить обучение. Это отрывок из его очень длинного монолога, сказано в тот день было немало, а уж уничижающих, сочувствующих, яростных взглядов и того больше. Я мало видела тогда и, несмотря на обещание самой себе исправиться, мало вижу и сейчас. Я до сих пор не могу разобраться в этой части фразы Триста.

Сфайрат. Знал ли он кто я все это время? Знал и понимал, с момента своего появления в офисе, где я вру и где юлю. Если же нет, то он, достаточно, насмотрелся сегодня. О, это невыносимо, чувствовать себя такой идиоткой.

Я ведь чувствовала его, почувствовала, что он может быть своим, из того же мира, что и я. Но я отвергла это ощущение, еще в самом начале, и больше не возвращалась к нему.

Да, я бы и не стала лезть с магией, к любому из существ этого мира, копаться в нем, выискивая тайное и скрытое. Это нехорошо. У каждого есть, что скрывать и раз он прячет это, значит на то есть причины.

Второе.

Я лгунья.

Это правда, та самая часть работы, которую я не люблю и стараюсь избегать, приближая все сказанное мной, как можно ближе к правде, это ударило по мне сейчас, когда говорить правду было безумной затеей.

Стоит только на минуточку представить, что я человек и, вдруг, кто-то заявляет мне, что он эльф и заключенный за дверью — маг, что попал в этот мир, по собственному желанию и, то лишь потому что ему дали выбор. Оригинальная свобода воли.

Неудобно от собственной лжи.

Так, если разобраться и предположить, что дракон изначально был в курсе того, кто я. Я тут не единственная лгунья и чувство вины не обязательно испытывать.

Обида растекается во мне и сжимает внутренности спазмом, если я оказалась такой идиоткой, то необязательно было и дальше держать меня в неведении и становиться идиотом в паре. И, уже тем более, вести себя подобным образом.

Трудно представить, что он и есть тот самый дракон. Тот огромный, великолепный ящер, с черными глазами, горячим паром вырывающимся из ноздрей, предлагающий сгонять за гитарой, смеющийся вместе со мной над моим рассказом о толстяке-драконе.

Но, вот, я в этой самой квартире и видела портал. Сомнений быть не должно. Но это все-равно удивительно, огромный дракон и человек, это как вишенку и арбуз сравнивать.