Но длинноухий что-то пытался сделать. Вычистил рану. Только у меня ничего нет, кроме моей собственной крови. Говорят, один оборотень может нейтрализовать укус другого. Правда, обычно им это не нужно – если только не сражаются за одну самку.

Кровь оборотня во мне слишком слаба. Мамаша и все её королевские предки были теми ещё извращенцами-экспериментаторами. Каких только отпрысков ни рожали, чтобы усилить клан. Но с оборотом, насколько мне известно, ни у кого не складывалось. Впрочем, и не для оборота затевалось – для обретения дополнительной силы.

Траверту затрясло, и я пошёл на снижение, нацелившись как раз на подножия. На высоте кровь не хотела останавливаться, а внизу…

А внизу девушка совсем задрожала. Словно истратила весь магический запас, которого у неё едва ли много.

Не придумав другого выхода, я полоснул кинжалом ладонь. По крайней мере, на мне всё всегда быстро заживало.

Смазал плечо – рана зашипела, края совсем нехорошо побелели.

– Что… ты… делаешь? – пробормотала Траверта, глянув мутным взглядом.

– Пей, – снова приказал я, поднеся к алым губам стекшую в пригоршню кровь.

Траверта Эсмаилья

На какие-то мгновения я перестала понимать, где нахожусь. В меня вливалась сама жизнь – обжигающая, одуряющая, такая невероятная! Я даже не могла бы описать её, в ней странным образом сочеталась ночная прохлада после жаркого дня и уютный треск огня, и животная страсть, и…

Мозг выдавал какие-то неясные картины, а тело буквально плавилось, испытывая незнакомые, неизвестные желания.

Это было совершенно невероятно, я просто не могла надышаться, напиться. Взгляд ртутных глаз сделался настолько притягательным, что я готова была идти за ним не раздумывая. И перестала понимать, как я раньше без этого жила?

Жадно глотнула, ещё, ещё…

В груди вдруг сдавило так, что я закашлялась, почти задохнулась. Воздуха резко перестало хватать, а реальность навалилась ударом о подголовник жёсткого сидения, холодом в мокрых ниже колен штанинах и босых ногах – ботинки я так и не успела надеть.

Артефакт Жизни!

Я сжалась, скрутилась, враз вспомнив, что рядом Нарран. Который не должен про него узнать.

Ночной легко постучал меня по спине.

– Что? – пробормотал с долей непонимания.

Я подняла на него взгляд.

Он смазывал окровавленной ладонью своё плечо, и я запоздало вспомнила, как вонзила в него зубы.

– Дурные привычки заразительны, – хмыкнул де'Лавр.

– Если превратишься в оборотня, не расстроюсь, – буркнула я.

– Мне это не грозит, у меня и так оборотни в роду.

Ничего себе новость! Я вытерла губы, с ужасом уставилась на окровавленный рукав.

– Ты поил меня кровью?!

– Ничего другого под рукой не было. Вижу, тебе уже лучше.

Мне действительно стало лучше. Только вот артефакт внутри явно возражал. Сердце до сих пор стучало, в ушах шумело.

Кровь оборотня… Так они метят свою истинную! Час от часу не легче!

Нет, артефакт Жизни работает, только если его особым образом настроить. А я не собиралась его настраивать! Но он последнее время вырывался из-под контроля. Санну лечить побоялась, а сама наглоталась крови оборотня!

Мысль об одном артефакте повлекла за собой мысль о другом. Приказ Лунным забрал остаток моих сил! А потом кто-то перехватил контроль.

Попыталась настроиться, но вокруг Лунного артефакта словно возвели стену, даже мой собственный не мог туда прорваться.

Нарран. Как ему удалось возвести преграду между двумя магическими артефактами эльфов? Сколько же силы у этого полукровки?

А это значит…

Волки больше не слушались меня. И значит, бросились в погоню за «кузнечиком».

– Ты приказал убить Руота?! – вспомнила я.

– Тебя это так впечатлило, что ты даже меня укусила, – криво усмехнулся де'Лавр. И добавил жёстко: – Предателей ждёт смерть.

– Он не предатель! Он хотел мне помочь!

– Чего же такого он тебе наобещал, что ты рванула с ним, не побоявшись моего гнева?

– Свободу!

Я отвернулась к окну. На глаза набежали слёзы. Руот рискнул всем, чтобы спасти меня и артефакт. Это был его выбор, и всё равно я не могла избавиться от мысли, что он погиб из-за меня.

Только сейчас обнаружила, что «светляк» стоит. Укрылся за деревьями в подножиях Стиальских гор. Совсем не в том направлении, куда нужно мне.

Нарран коснулся рукой моего подбородка, разворачивая к себе. Пристально всмотрелся в глаза:

– Почему высокородный эльф, отобранный в делегацию, вдруг совершил такой поступок?

– Понятия не имею, – пожала я плечами, но Нарран не собирался останавливаться:

– Или ты чем-то важна для него. Или он без памяти влюбился. Как…

Я вздрогнула, пытаясь понять, что хотел сказать Ночной, но он вовремя прервал себя, продолжая смотреть на меня ртутными глазами.

– Почему ты не пахла девственницей? – огорошил внезапно. – Ни оборотни, ни дроу не почувствовали.

– Откуда я знаю? Носы прочистите!

– Пока мы не разберёмся, в причинах, в частности твоего влияния на мужчин, я никуда тебя не отпущу.

– Какое тебе дело, на кого и как я влияю? – возмутилась я и замерла.

Вдруг слишком ясно всплыли в памяти его взгляды. Губы, обжигающие ласки. Сумасшедшие поцелуи.

Руотаний считал, что Ночного тянет ко мне из-за артефакта. И если он начнёт выяснять…

– И где ты планируешь этим заняться? Мы явно летим не в сторону Селлевера.

– Увидишь. Для начала доберёмся до межгороднего портала.

Вопреки своим же словам, Нарран не запускал машину. Молчал.

– Чего ты ждёшь? – спросила я, не выдержав.

Понимала, что мне легче под действием пилюли. И крови. Но слабость может накатить в любой момент, и я потеряю контроль над ситуацией.

Нарран несколько мгновений рассматривал меня, словно что-то для себя решая.

– Нужно оценить ситуацию, – отозвался наконец. – Жду сведений, кто где. И моих дайтэ.

– Ясно, – я откинулась на спинку, желая спросить про Руотания, но боясь снова вызвать ярость Ночного.

– Откуда ты взяла живьюнов? – неожиданно добавил он.

Живьюн! Я еле сдержалась, чтобы не хлопнуть по карману. Попыталась установить с ним связь…

Его не было!

Точнее, не было в моём кармане. Отклик пришёл издалека – из мешка Руотания, куда малыш то ли упал, то ли переполз.