— Вроде или нормально?! — строго уточнила она.

— Определённо лучше.

— Вот сейчас и посмотрим, — девушка поставила сумку на табурет и присела рядом со мной на кровать.

Пока она снимала бинты, периодически смачивая их перекисью водорода, я внимательно рассматривал её лицо. Милый, слегка вздёрнутый носик, большие глаза и розовые губки, в которые так и хотелось впиться поцелуем. И ведь вся красота естественная, нет ни капли косметики и уж тем более хирургического вмешательства. Это настолько редко, что впору в красную книгу заносить.

— Да, улучшения явные, — произнесла врач и в этот момент столкнулась с моим внимательным взглядом, отчего её щёки моментально стали пунцовыми. — Что?

— Вы очень красивая, — ляпнул я и сам покраснел, потому как язык опередил разум.

— Спасибо, — девушка окончательно смутилась и отвела взгляд. — Не болит?

— Ноет, но уже терпимо.

— Понятно, если всё будет хорошо, через пару дней наложу швы.

— Да на мне и так всё, как на собаке заживает.

— Ха-ха-ха, надеюсь, по ночам вы не зализываете рану?

— Пытался, не достаю.

— Так, потерпите, сейчас может быть неприятно, нужно снова сменить дренаж.

— От вас я готов терпеть любую боль.

— Интересно, что бы вы сказали, узнай, что по образованию я ветеринар, — мило улыбнулась девушка и ловко пинцетом вытянула из раны кусок силиконовой перчатки.

— Могу погавкать, если вам от этого станет комфортнее работать.

— Прекратите меня смешить, у меня от этого руки дёргаются.

— Не могу, ваша улыбка действует на меня словно обезболивающее, с-с-с, ай.

— Я вас предупреждала, — буркнула она и сосредоточенно продолжила просовывать в рану новый кусочек от перчатки, и на этот раз я выстоял, даже ни разу не пикнул.

— Может, хоть познакомимся? — поинтересовался я, как только смог разжать зубы.

— Марина.

— Саня.

— Что же вы так несерьёзно, у вас ведь красивое имя — Александр.

— Ой, да какой из меня, прости Господи… Саня и есть.

— Скромно, — девушка вновь озарила мрачное помещение своей улыбкой и взялась за бинты. — Ну что, Саня, выздоравливайте.

— Спасибо, — буркнул я, и девушка направилась к выходу.

Я смотрел ей вслед и судорожно пытался придумать повод, чтобы задержать её хоть на минутку. Но, к сожалению, ничего дельного мозг выдать так и не смог. Дверь закрылась, грохнула пресловутая щеколда, и я остался наедине со своими мыслями.

Вечером пришёл Гриф, принёс ужин, а минут через тридцать вернулся уже не один. Вместе с ним в хату вошёл мужик, самый обычный, на вид лет пятидесяти, подтянут, словно всю жизнь проработал в военной структуре. Он внимательно посмотрел на меня, и я не без труда смог выдержать его строгий взгляд.

— Это Михалыч, — представил его Гриф и выскользнул за дверь.

— Здравствуйте, — я протянул руку для пожатия.

Не сказать, что моя кисть попала в тиски, я и сам не из слабого десятка, к тому же не один год отпахал на стройке, так что вполне достойно прошёл проверку на прочность.

— Ну, рассказывай, — Михалыч подвинул к себе ногой табурет и уселся на него.

— Да чего рассказывать-то?

— Всё, что считаешь нужным, — пожал плечами тот. — Где родился, чем жил до и кем стал после.

В моей биографии нет ничего такого, чего бы я хотел скрыть, а потому выложил всё, как было, без прикрас и преувеличений. В первую очередь потому, что хотелось остаться с этими людьми. Здесь я чувствовал себя в безопасности, да и чего греха таить — очень уже мне понравилась Марина.

— Ну, допустим, — выслушав мою историю, произнёс Михалыч, как мне показалось с неким недоверием. — А почему ты к своим не пошёл?

— Так я же вам рассказал — они меня убивать приехали.

— Это ты так решил, по факту ты не можешь знать наверняка.

— По факту да, но я уверен в собственных выводах.

— Ладно, парень ты вроде неплохой, не вижу я в тебе дерьма никакого, да и Маринка, дочка, хорошо о тебе отзывается.

— Марина ваша дочь? — удивлённо подкинул брови я.

— Это хорошо, что мы друг друга понимаем, — слегка ухмыльнулся Михалыч. — Дверь мы больше запирать не станем, поправляйся и вливайся в работу, просто так тебя кормить здесь никто не станет.

— Да я готов… — подскочил я.

— Сядь и успокойся, готов он… — улыбнулся тот. — Медикаменты нынче в ещё большей цене. Поправляйся вначале, там посмотрим, на что ты готов.

В тот же вечер я уже вышел курить на крыльцо. В свежем воздухе витал лёгкий запах дыма от костра, где Гриф с приличным профессионализмом перебирал струны на гитаре. Судя по всему, эту кличку он получил именно благодаря своему умению.

Солнце только начало клониться к закату, потому открытый огонь и звук мелодии никого особо не смущал. И вдруг, Гриф сильным, сочным голосом запел:

Издалека долго ехала чёрная «Волга».

Пахло бензином,

То обгоняла все фуры, то долго тащилась за ЗИЛом.

Петляла бетонка.

Пейзаж был убогий:

То свалки, то стройки, вокруг них дорожные знаки.

То серый бетонный забор, а то вдруг красные маки

Везде вдоль дороги.

Быстро темнело,

Дворник скрипел, лобовое стекло запотело.

Какая-то лампа моргала порой то и дело.

Фара горела.

Постольку-поскольку

Везде отовсюду трясло, грохотало и дуло.

Чёрную «Волгу» неумолимо тянуло

К юго-востоку.

Туда, где теплее,

Туда, где никто никогда её не обнаружит.

Деревни, дороги, дома становились всё хуже.

Полиция  —  злее.

Это был номер!

Дав на прощание клубы дыма и пара,

Чёрная «Волга», разогнавшись, упала

В Каспийское море.

Волны сомкнулись,

Чайки, слегка покружив, успокоились живо.

Никто из людей не заметил, как исчезла машина

С городских улиц.

(Если интересно, оригинал песни закреплю в дополнительных материалах, на главной странице книги. Необычное настроение…)

Я невольно заслушался, к тому же всегда любил творчество группы «Сплин». Васильев очень сильный поэт современности и уж точно не хуже классиков, типа Есенина, Блока и Пушкина. А песня про чёрную «Волгу» отчего-то как нельзя лучше вписывалась в реалии настоящего времени. У меня едва слезы на глаза не навернулись, когда я слушал её в исполнении Грифа.

Тот, к слову, закончил выступление, поднялся со скамьи и отнёс инструмент в дом. Затем вернулся с ведром воды и залил остатки костра, чтобы те не дымили и не привлекали лишнего внимания к нашему лагерю.

Ещё, краем глаза я заметил Марину, которая так же замерла на крыльце соседнего дома и слушала песню, подперев