Я вспомнил Лизу, как боялась она, что ее могут увезти далеко-далеко. В наказание… Теперь я знал, что сослать ее могли на прииски.

– Зачем они вам?

– Нас много. Все баб хотят. А тут бесплатно… – мечтательно, но через силу, натужно улыбнулся парень.

Глаза у него закатывались, улыбка застывала, как силикатный клей на ветру, превращаясь в предсмертную гримасу, дыхание затихало… Он умирал, несмотря на то, что я сдерживал кровь. А мне так много нужно было у него выспросить. И прииски меня интересовали, но больше всего я хотел знать, кто натравил на меня киллера.

– Горожанов меня заказал? – спросил я.

– Не знаю… Не видел… Пальмир знает…

– Пальмир?!

– Да, старший наш. На руднике. И вообще… Хозяин тебя заказал. А он хозяина знает… У Пальмира спроси…

– Где он?

– Говорю же, на руднике. Это там же, где прииски… Он основной, он все знает…

– А прииски где? На Ангаре?

– Ну, не на самой Ангаре, выше. Там, где Ангара с Енисеем сливается, только еще на север выше, ближе к Тунгуске… Деревня там, Огонек называется…

Не было у меня желания ехать куда-то к черту на прииски, чтобы найти какого-то Пальмира. Возможно, на его хозяина я мог выйти сейчас, через некоего Ярему, который находился сейчас где-то во дворе моего дома. Может, он знал, кто заказал меня.

– Мне твой Ярема нужен, – сказал я.

Но парень уже не реагировал. Глаза его закрылись, на лицо легла смертная печать, дыхание еще прослушивалось, но я понимал, что это уже последние вздохи.

– Как мне на твоего Ярему выйти? – в отчаянии спросил я.

Но киллер в ответ лишь конвульсивно дернул ногой и, приоткрыв рот, испустил дух.

В этот момент в дверь позвонили. Я подобрал с полу пистолет, встал спиной к вешалке и боком к двери. Открыл замок, чуть потянул дверную ручку.

В прихожую вошел Семиряднов. И застыл как вкопанный, увидев лежавший на полу труп. Я воспользовался возникшим замешательством и отодвинул его в сторону, чтобы закрыть за ним дверь.

Не в силах стоять на ногах, я спиной подпирал закрывшуюся дверь. Ствол пистолета смотрел на гостя.

– Петрович, ты что, сдурел? – ошалел от страха и удивления Семиряднов.

– Сдурел ты… Ты мне только что звонил. Зачем? Чтобы я дверь тебе открыл. Так я и открыл. И знаешь, кто ко мне пришел? Этот… – кивком головы показал я на покойника. – И ты знаешь, зачем?

– Чтобы ты его убил?

– Нет, чтобы он убил меня.

– Но я здесь ни при чем!

– Кто меня заказал?

– Я откуда знаю?

– Ты все знаешь.

– Не все! – испуганно мотнул головой Олег.

– А что знаешь?

– Знаю, что ты разворошил осиное гнездо.

– Это ты мне уже говорил. Откуда информация?

– Ну, как откуда? Кто ж не знает, где ты ногу сломал… – нервно улыбнулся Семиряднов.

– Майор, ты, наверное, не понимаешь… – Я угрожающе повел пистолетом. – Мне терять нечего. И труп этот я не хочу брать на себя. На тебя его спишу. Грохну тебя, и скажу, что вы друг друга убили…

– Знакомый у меня один дружит с директором клуба.

– Кто, полковник Белогуб?

– Нет… Да и не важно это…

– Горожанов?

– Ну, нет же… Поверь, этот мой знакомый во всех этих делах не замешан. Просто с директором клуба еще с детства дружит. И услугами его девочек пользуется. Но это между нами…

– Смотри, как бы между нами искра не пролетела. Это я запросто, – и мой палец опасно шевельнулся в спусковой скобе. – Как зовут твоего знакомого?

– Вышимов Сергей Викторович, у него завод свой, металлопрокатом торгует… Бизнес, в общем.

– Металлопрокат, говоришь? Какой, драгоценный? Золото, да?

– Да нет, обычный металл, черный, железо, в общем. Трубы там, уголки, арматура…

– А золото откуда идет?

– Какое золото?

– С приисков. С золотых приисков. Откуда Жерновой взялся и Шрам. Они золото твоему Вышимову привозят, а забирают клубных девочек… Или не Вышимову, а директору клуба…

– Да какой он там директор! – замахал руками Олег. – Так, зиц-председатель… И ничего толком не знает…

– Откуда девочки берутся, тоже не знает?

– Ну почему не знает? Знает. На работу их нанимает, они танцуют…

– И танцуют, и с вышимовыми спят, да?

– Ну, это по согласию.

– По какому согласию?.. Этих девочек с Украины везут, из Самары, отовсюду. Самых лучших везут. Точную схему не знаю, но догадываюсь. Сначала наркота, потом зависимость, а потом рабство. Они там все наркоманки, их там как рабынь держат. И директор ничего не знает?

– Ну, может, и знает, – замялся Олег. – Но Вышимову он ничего не говорил.

– А что говорил?

– Что ты шум поднял, говорил… Э-э, чтобы Вышимов со мной поговорил, просил. А то, сказал, плохо все для тебя может закончиться…

– И Вышимов с тобой поговорил?

– Да. Он со мной, а я с тобой. Вчера.

– А Горожанов?

– Горожанова, честно, знать не знаю!

– А труп Свирцевой кто мне подбросил?

– Не знаю. До этого момента я точно был на твоей стороне… Да я и сейчас на твоей стороне. Вот, предупредил тебя… – Олег подавленно показал взглядом на труп киллера. – Хотя, если честно, и не думал, что все так далеко зашло. Думал, если ты уедешь, все успокоится. А тут это, уже…

– Кто директор клуба? Фамилия, имя, отчество?

– Карабанов Дмитрий Дмитриевич. Но я его лично не знаю…

– Где живет?

– Ну, это я могу выяснить. Но тебе зачем? Ты же на ногах еле держишься… Уезжать тебе надо. Чем скорей, тем лучше… Глядишь, за два месяца все и утрясется…

– А с трупом что делать? Дома закрыть?

– Ну, зачем? – в смущении пожал плечами Семиряднов. – Как в прошлый раз убрать можно…

– И ты поможешь мне?

– Ну, помог же однажды…

– Зачем?

– Тебя, дурака, пожалел.

– А сейчас?

– Сейчас себя жалею. Может, у Карабанова, правда, рыльце в пуху? А я, выходит, помогал ему…

– Ты прав, деваться тебе некуда, – кивнул я. – И мне труп этот не нужен…

Враги слишком близко подступили ко мне. И вряд ли мне удастся доказать, что убитый мною человек покушался на мою жизнь. Тем более что его пистолет уже побывал в моей руке. Обвинят меня в убийстве и отправят за решетку. А Олег хоть и представляет вражескую сторону, но мы с ним повязаны Свирцевой. И чтобы скрыть свою причастность к появлению ее трупа в реке, он снова готов был помогать мне.