– По-моему, это можно сделать быстрее, – возразил я, улыбнулся и погладил ее по руке.

– Меня посадят в тюрьму?

– Нет, – ответил я, – мы этого не допустим. Можно задать тебе один вопрос?

Грейс молча кивнула.

– Что тебе подсказывает интуиция?

– Про что?

– Про Стюарта. Ты в него стреляла или нет?

– Нет, не стреляла.

– Почему ты так считаешь?

– Я лежала и думала об этом. Все мозги себе измучила!

– А как же!

– Проблема в последовательности событий…

Я сжал ее руку:

– Продолжай!

– Я слышала выстрел. И все это время ломала голову, я его произвела или еще кто. Когда он прозвучал, я вскрикнула. Но сначала был выстрел. Если бы я закричала от испуга, то могла бы сделать какую-нибудь глупость, например случайно нажать на курок. Но испугалась я только потом, уже после выстрела.

– Ты помнишь что-нибудь еще?

Грейс покачала головой:

– Нет.

– Тебе хорошо здесь или хочешь в мою комнату?

– Подождем несколько минут. Не усну – приду.

– Договорились, – кивнул я. Хотелось поделиться с ней своими соображениями насчет адвоката, но я не стал. Нагнувшись, я поцеловал дочь в лоб. – Не бойся, мы прорвемся! Однако нам потребуются кое-какие новые правила.

– Знаю. Больше из дому ни ногой.

– Не совсем так. Просто тебе придется быть внимательной. Глядеть в оба. Думать, кому открываешь дверь, с кем беседуешь в Интернете, быть настороже, когда тебе предложит встречу незнакомый человек или…

– Ты о чем?

Мне не хотелось расстраивать ее. Теперь ей и так трудно будет заснуть. Я поискал слова, которые звучали бы не очень панически.

– Тот человек – ну, тот, который на тебя натолкнулся, – может считать, что ты его увидела.

– Но я его не видела!

– Я про то, что он может этого не знать.

Поняв, что я имею в виду, Грейс ахнула:

– Вот черт!

– И я о том же.

– Если Стюарт мертв и это дело рук того типа в доме… Но откуда ему знать, кто я такая?

– Мало ли! Он может тебя вычислить.

Дочь села в постели и повисла у меня на шее.

– Папа, мне страшно!

Я крепко обнял ее.

– Мне тоже. Но здесь, со мной, тебе ничего не угрожает. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Грейс спрятала лицо у меня на груди, и я скорее угадал, чем расслышал, ее слова:

– Я его не видела. Я вообще ничего не видела!

– Говорю же, мы прорвемся.

Так я успокаивал ее минут пять, пока она не упала на подушку.

– Понадоблюсь – зови, – сказал я, вставая.

– Обязательно. Сейчас я в порядке.

Я покинул комнату, оставив дверь слегка приоткрытой.

Уснуть мне толком не удалось – иного я и не ожидал. Только часов в пять утра задремал, но когда снова открыл глаза, еще не было семи. Лежание показалось мне бессмысленным занятием. Я встал, принял душ, оделся и отправился в кухню, но по пути заглянул в комнату дочери, проверить, спит ли она. Ее постель была пуста. Ванная находилась напротив спальни. Дверь ванной была открыта, дочери не оказалось и там.

– Грейс! – испуганно позвал я.

– Я внизу.

Она сидела за кухонным столом. Просто сидела – не завтракала, ничего не делала. В просторной футболке, в которой любила спать. Припухшие веки, растрепанные волосы. Сам я выглядел, наверное, ничуть не лучше.

– Ты меня напугала, – пробормотал я. – Давно тут сидишь?

Она подняла голову:

– Часов с пяти.

Спустилась после того, как я задремал, иначе я бы услышал ее шаги.

– Мне надо сказать тебе кое-что, – произнесла Грейс.

– Слушаю.

– Мне плевать, что говорит Винс. Плевать, что он сказал тебе. И что случится со мной. – Она помолчала и вздохнула. – Мне надо знать.

Грейс встала, протиснулась мимо меня и вернулась наверх, к себе.

Элдона Коха разбудил настойчивый стук в дверь. Он жил с сыном Стюартом в квартире над мастерской по ремонту бытовой техники на Ногатак-авеню. В квартиру надо было подниматься по лестнице на торце здания. Элдон открыл глаза, посмотрел на часы: семь утра. Решил, что стучится Стюарт, потерявший ключ, и нужно встать и открыть дверь. Стюарт, бывало, отсутствовал всю ночь, а то и день-два подряд. Если потерял ключ, то это означало, что вторая машина Элдона, старый «бьюик», стоит где-то неподалеку. Элдону пришлось бы отыскать запасную связку, тащиться с сыном к автомобилю и отгонять его к дому. Был и другой вариант: Стюарт пьян. Он вполне мог заявиться домой выпившим или обдолбанным.

Элдон считал, что положил на воспитание сына много сил, но, Бог свидетель, можно всю жизнь учить рыбу управлять экскаватором, но в конце концов убедиться, что не все цели достижимы. Вероятно, когда Стюарт вырастет, у него прибавится здравомыслия. Только эта надежда и грела Элдону душу. Самостоятельно воспитывать парня – это вам не пикник. Наверное, его жена проявила мудрость, сбежав, когда сыну исполнилось пять лет. Через шесть лет после этого она поплатилась за свое предательство, погибнув в мотоциклетной аварии: моталась на заднем сиденье «харлея» где-то к северу от Сан-Франциско, вот и результат. Зато целых шесть лет наслаждалась блаженной безответственностью. Элдон даже завидовал ей, хотя результат получился скверный: все, что от нее осталось, – мокрое пятно на опоре моста.

– Подожди! – крикнул он. – Опять ключи потерял, бестолочь?

Элдон откинул одеяло, поднялся, подтянул трусы, немного помедлил, справляясь с головокружением от слишком быстрого вставания, сунул ноги в вытертые тапки в красную и серую клетку и зашаркал из спальни в гостиную, служившую заодно кухней. В окне двери вырисовывался мужской силуэт, подсвеченный со спины солнцем. Не похоже на Стюарта. Впрочем, спросонья не разберешь. Мужчина продолжал барабанить в дверь.

– Сказал, подожди!

Элдон добрался до двери и отодвинул задвижку.

– Ты? – Он заморгал, ослепленный хлынувшим в открытую дверь солнечным светом. – Здорово, Винс.

– Элдон, – произнес Винс Флеминг. Он был в дутой куртке с наполовину расстегнутой «молнией», в левой руке у него был картонный держатель с двумя стаканчиками кофе. – Вот, решил помочь тебе проснуться. Четыре сахара?

– Ага. В чем дело-то?

– Ты меня не пригласишь?

– Прости, я спал. Входи. – Элдон еще шире открыл дверь, и Винс вошел, не вынимая из кармана правую руку. – Что стряслось? Все в порядке?