— Можно просто Карина.

Ничего страшного не произошло, ну, увлеклась слегка, с кем не бывает. Антон еще дальше зашел в своих отношениях с Оксаной. Гораздо дальше. А может, и было у них что-то такое, что обоим выгодно было скрывать…

Карина должна была ехать в банк, но велела водителю поворачивать назад. В поселок ей надо, на завод, поскорее увидеть Антона. Но чем ближе она подъезжала к поселку, тем больше накручивала себя. Если вдруг Антон с кем-то, она убьет его… Один раз простила, но на этом ее доброта и закончилась.

Но Антон был в своем кабинете один. Он так сосредоточенно изучал какие-то бумаги, что не сразу заметил, как зашла Карина. Руку к ней протянул, думая, что это секретарша, пальцами пошевелил, давая понять, что не отказался бы от чашечки кофе, а потом все-таки поднял голову:

— А-а, это ты, дорогая! — Он поднялся с кресла, обнял Карину за талию, поцеловал в щеку. — Я тут отчет за месяц просмотрел. По сравнению с апрелем прошлого года мы увеличили отгрузку продукции на восемь процентов…

— Ты говоришь об этом с таким восторгом, — заметила Карина.

— А это плохо?

— Ты сейчас похож на бухгалтера, — улыбнулась она. — Очков только не хватает…

— А чем тебе не нравятся бухгалтеры?

— Мне нравится мой бухгалтер. Особенно если он на своем месте…

Антон уже успокоился. Не тянет его больше на приключения и воровская жизнь не прельщает. Во всяком случае, пока. Поэтому ему совершенно не интересно место, которое сейчас занимал Березняк с подачи своего воровского патрона… Но можно ли быть уверенной в том, что все так будет и дальше? Карина всерьез подозревала, что у Антона что-то вроде раздвоения личности. В мире людей — он обычный человек, а в мире волков принимает обличье зверя. Он же ничуть не терзался сомнениями, когда шел убивать Борея. Карину его поведение тогда даже напугало, хотя при этом и восхитило. Он был таким крутым тогда, что она даже не знала, с кем его можно было сравнить. Тот же Косолап казался жалким его подобием… Зато сейчас он такой мягкий, что веревки из него вить можно. Но так будет до тех пор, пока он снова не окажется в мире, где правит закон джунглей. Или пока ему не станет скучно, в этом случае он захочет получить свою порцию адреналина. Хорошо, если просто залезет в чужую квартиру. А если «оседлает» какую-нибудь бабу?..

— Я на своем месте. Можешь назначить меня генеральным директором завода. Я справлюсь.

— Уверен?

— Да. Хотя и не очень… Махина сложная, вдруг не потяну? Это не добровольные пожертвования с братвы собирать, — усмехнулся Антон.

Воры Анфаса не проявляли особой активности. Порядки свои в районе установили, но только среди своих. На подконтрольный братве бизнес не покушались, увеличения выплат не требовали, с нравоучениями к Антону больше не лезли. Потому Карина и мирилась с их существованием, хотя, если честно, была бы рада придушить Анфаса собственными руками. Эта скотина требовала, чтобы Антон сначала отрекся от нее, а потом занял ее место. А он бы смог держать братву в кулаке, никто в этом не сомневался, даже те, кто недолюбливал Антона. Но не захотел он предать Карину. Потому что любил ее…

А вдруг из него выскочит вторая, темная личность, которая устремится под крыло Анфаса?.. Что, если Антон все-таки предаст Карину?

Такой вариант нельзя было исключать, но Карина в него почему-то не верила. Или просто не хотела верить?

— Кожедарову на пенсию пора, — сказала она. — Засиделся он, да и болеет часто. Думаю, через полгодика ты его заменишь. Готовься.

Если через полгода он будет готов сменить Кожедарова, Карина поднимет вопрос на совете директоров, если нет, то Антона можно определить в замы. Пусть займется реальной работой, это удержит его зверя в клетке реальных производственных проблем. Да и о бабах некогда будет думать…

Ананасы в шампанском, клубника со сливками, мороженое с шоколадом… Нет, все это не аморально, но ведет к ожирению. А стоит ли из-за этого переживать? Ведь Олегу все равно, худенькая и стройная она, как сейчас, или толстая, как может случиться в будущем. Тем более что клубника со сливками очень вкусная, пальчики оближешь.

— Вам понравилось, Карина Васильевна? — угодливо спросил Соколов.

— Я же сказала, просто Карина, — указывая на кресло подле себя, любезно улыбнулась она.

— Э-э, как я могу?

— Если хочешь понравиться женщине, то не заискивай перед ней. Ты хочешь мне нравиться?

Не должна она была приезжать сюда снова, но приехала. Могла бы отказаться от обеда, но не отказалась. Можно было бы воспользоваться услугами официанта, но ей захотелось видеть Олега. И говорить с ним в таком тоне она не должна. Но говорит. Антон далеко, охрана за дверью, никто ничего не узнает. Да и узнавать нечего, потому что ничего не будет. Покуражится над мужиком в свое удовольствие, и домой, к Антону.

— Хочу!

— Ну, тогда предложи даме выпить.

Действительно, почему бы не выпить бокал вина? Настроение как раз самое то…

— Да, конечно! — вскочил со своего места Соколов. — Чего изволите?

— Слушай, ты мужик или лакей? Если ты кучер, то пошел вон!

Олег торопливо вышел из кабинета, вернулся с подносом, на котором стояла бутылка белого вина.

— Себе тоже налей… На брудершафт пить не будем. Ишь, чего захотел! — хихикнула Карина.

— Я не хотел! — мотнул головой он.

— Ты не хочешь пить со мной на брудерша-афт? — с насмешливым возмущением протянула она.

— Э-э… Хочу.

— А теперь я не хочу…

Карина выпила, даже не чокаясь с Олегом. Зато соприкоснулась с ним бокалами, повторив заход. Ну а потом был тост на брудершафт. И с такой страстностью он поцеловал ее в губы, что у нее мышцы под коленками ослабли и низ живота вдруг наполнился приятной, щекочущей тяжестью.

— Ну-ну! — Она отстранилась от Соколова, опустилась в кресло и, приложив ко лбу два пальца, посмотрела на него из-под них: — Далеко зайдешь, долго потом выходить будешь… Чем ты меня напоил?

— «Шабли Премье»…

— Что-то пьяное твое «Шабли»… Ты что, споить меня хочешь?

— Я?! Не-ет!

— Ты меня не хочешь? Или ты не мужик?

— Мужик. И вы знаете, что хочу…

Олег вдруг оказался перед ней на коленях, руками нежно провел по ее бедрам, обтянутым юбкой.

— О! Да ты у нас герой!

Ей бы врезать ему коленкой в челюсть, но почему-то не хочется напрягаться. Такая приятная расслабленность в теле, что лень шевелить рукой или ногой. Зато кровь волнуется, как теплый океан вокруг нагретого солнцем тропического острова.

— Да я ради вас на смерть пойду! — заявил вдруг Олег.

— А я ведь и убить могу! — засмеялась Карина.