Это был дурацкий смех, нездоровый, с истерическими нотками. Но ей все равно, ее уже несло по волнам, как бревно по бурному течению реки. И хорошо, если прибьет к правильному берегу…

— Все равно!

Его пальцы нащупали молнию на ее юбке, и она окончательно отключилась, не понимая, что с ней происходит…

Анонимка. Так и написано на конверте, что анонимка. Антон усмехнулся, вспомнив, как герой Крамарова в «Большой перемене» писал донос на свою возлюбленную. Это, говорит, анонимка от меня… Смешно. Еще бы написали, что анонимка эта пришла от «доброжелателя».

Только улыбка вдруг сошла, когда он увидел первую фотографию из тех, что лежали в конверте. Его Карина полулежала на диванчике перед накрытым столом, какой-то тип стоял перед ней на коленях и стаскивал с нее трусики… На следующем снимке она лежала на спине, и чернявый красавчик барахтался на ней, на третьей фотографии оба лежала на боку, она — спиной к нему, глаза закрыты…

Рука нервно потянулась к телефону, но Антон осадил себя. Нет, не надо гнать коней, нужно сначала разобраться. Может, это фотомонтаж какой-то… Хотя это ее, Карины, тело, изображение плохое, но шрам на правом плече точно такой же, как у нее. От шипованного кастета шрам.

Ладно, Карина не святая, она могла согрешить, но почему ее измена попала в фотообъектив? Кому это нужно? Зачем? «Доброжелатель» какой-то постарался? Но так этот человек должен понимать, что с Кариной шутки плохи… А искать этого «доброжелателя» нужно среди своих, среди тех, кто знает, с кем Карина живет и где работает Антон…

Да, надо сначала во всем разобраться… Надо позвонить Карине! Одной рукой Антон шарахнул по столу, а другой снял с рычага трубку телефона.

Но только он набрал ее номер, как дверь открылась и в кабинет зашла Карина. Легка на помине… Она была чем-то взволнована. Может, кто-то предупредил ее, что к нему попал компромат, и она поняла, что тайное стало явным?

— Ну, и что ты скажешь? — спросил он, шлепая фотографиями по раскрытой ладони.

— Ты уже в курсе? — всполошенно спросила она.

— В курсе!

— Банкротить нас собираются.

— Да ну?!

— Все очень серьезно. За этим всем люди из правительства стоят.

— Из какого правительства?

— Из российского. Но с американскими интересами…

— Почему с американскими? Порнуху больше в Германии снимают. Дастиш фантастиш! Айн! — Антон швырнул на стол одну фотографию. — Цвай! — полетела за ней и вторая. — Трах!.. Айн! Цвайн! Трах!.. Не знал, что ты любишь сбоку!

— Это что такое? — Карина взяла со стола фотографии, и тут же краска схлынула с ее лица, а глаза увеличились в размерах чуть ли не в два раза. Дрожащей рукой она подтянула к себе стул и обессиленно опустилась на него.

— Это, конечно же, не ты!

— Я… Это я… — опустив голову, прошептала она.

— Ну, давай объясняй, что я не все так понял!

Антон должен был наорать на нее, взашей вытолкать из кабинета, столкнуть с лестницы. И он с удовольствием сделает это. Но сначала надо разобраться… Слишком уж все это подозрительно. И невыносимо реально!

— Ну, чего молчишь?! — заорал он.

— Ты все правильно понял… — сказала она, еще ниже опустив голову.

— Ты трахалась с этим уродом?

— Я ничего не помню… Он мне что-то подмешал… в клубнику со сливками… Сначала я думала, что в вино, но крыша начала ехать после клубники…

— Сначала клубника! Потом клубничка!!! Со сливками!!!.. Что это за урод?

— Соколов, директор «Русского изыска». Это наш ресторан, я пообедать заехала…

— Наелась!

— Прекрати!

— Что «прекрати»!.. Ты улыбалась ему! Я же видел, как ты ему улыбалась!

— Улыбалась! Потому что ни черта не соображала… Люди себя так под наркотой ведут.

— Сейчас расплачусь!

— Ты что, не понимаешь? Это же подстава! Реальная подстава! Кто-то хочет нас развести! По всем статьям развести!

— Кто-то хочет, а ты ему подыгрываешь…

— Подожди, пожалуйста, подожди!

Карина достала из сумочки телефон, позвонила Улику и велела ему найти директора ресторана «Русский изыск».

— Я знаю, что его нет на работе. Ты мне его из-под земли достань! Делай, что хочешь, но он должен быть у меня! — орала она в трубку.

Но Антона этот спектакль не тронул.

— Может, лучше переименуем кабак в «Русское блядство»? А что, повод есть!

— Хорошо, давай переименуем ресторан в «Русское блядство». Только сначала выслушай меня! — Карина, чуть не плача, смотрела на Антона.

— А-а, ну да, я не так все понял, но сейчас ты объяснишь мне, что это совсем не то, о чем я думаю…

— Это все то, о чем ты думаешь. Только думать глубже надо. Не было ничего такого… Я хоть и смутно, но все помню… Не было ничего! Сплошная имитация! — Она в гневе разорвала фотографии, а остатки скормила бумагоизмельчителю.

— Просто это начало. Первая серия. Завтра будет вторая. Чисто мексиканский сериал!

— Сериал, — кивнула Карина. — И это действительно первая серия. А завтра будет вторая. Завтра нас начнут банкротить. Потребуют вернуть все долги, обложат со всех сторон исками, наложат запрет на имущество, арестуют счета… И мы ничего не сможем сделать. Ничего! Если не будем держаться вместе. Нас потому и хотят развести…

— Сама придумала или кто-то подсказал? Натворила бед — и в кусты?

— Антон, пойми, завод хотят обанкротить.

— Зачем? Кому нужен наш убыточный завод? Если бы мы бензин гнали, цветмет, тогда понятно!

— Ты что, не понимаешь политику партии и правительства?

— Какой партии? Давно уже нет никакой партии!

— Есть. Американская партия есть. Я не знаю, кто там, консерваторы или демократы, знаю только, что Америка свалила страну с ног, а сейчас добивает. Лежачего бьют! Союз развалили! Армию развалили! Промышленность развалили! Это политика нашего правительства! Потому что там сплошь все американские марионетки!

— Ух ты! Лихо! А трахнул тебя агент ЦРУ! Нервный истерический смех!

— Посмейся, а я подожду, — вздохнула Карина.

— Смех очень долгий. И очень истерический.

— Истерикой делу не поможешь.

— Откуда я знаю, кто нас банкротит? Может, ты сама нас и банкротишь? — ухмыльнулся Антон.

— Я банкрочу наш завод?! — вытаращилась на него Карина.

— Ты банкротишь мои мозги! Накосячила с каким-то хренделем и втираешь мне тут!.. Может, он тебя шантажировал? Может, бабла хотел? Может, еще чего-то? Но ты же крутая, у тебя братва на подхвате! Шуганула ты этого урода, а он эти фотки мне заслал! Ты об этом узнала, примчалась сюда, сочинила на ходу какую-то ересь про банкротство… Что, так и было?.. Не надо мне здесь горбатого лепить! — Антон порывисто вскочил с кресла и направился к двери.