щекам снова бегут слёзы, я всхлипываю и закрываю глаза. Ну почему нельзя полюбить кого-то по собственному желанию? Руслан идеален, мы были бы прекрасной парой. Мир всё же несправедлив или у него извращённое чуство юмора.

— Ну хватит реветь, — ласково произносит Руслан. — Пиво со слезами — сомнительное удовольствие. Лучше расскажи в подробностях, что произошло между тобой и Денисом.

Я долго успокаиваюсь, а потом переживаю тот ужасный день заново. Озвучиваю каждую убийственную реплику Дениса, прокручиваю в памяти его взгляды, интонацию голоса, прощальный поцелуй. Я на стадии отрицания. Не верю, что всё кончено. Это дурной сон, кошмар, который нужно пережить.

— Я всё же надеялся, что Денис изменился. Он позвонил утром, предложил встретиться, — сообщает Руслан. — Я согласился.

— И когда вы увидитесь?

— Через полчаса. В пабе напротив.

— Ты не боишься? — губы пересохли, голос срывается.

— Ну набьёт он мне морду, ничего страшного, — хмыкает Руслан. — Я знаю, что ему сказать, как заткнуть. Разберёмся.

— Ты потом позвонишь мне?

— Обязательно, Юль, — кивает Руслан. — Не волнуйся лишний раз.

Соглашаюсь с ним, мило улыбаюсь, а в душе царит полный раздрай. Денис скоро придёт в соседний паб, это же несколько десятков метров от меня! Уехать домой? Нет, я должна хотя бы одним глазком подглядеть за ним. Знать, что он жив, здоров, невредим. Такой упёртый закостенелый принципиальный баран! Но как же я его люблю! Понимаю, что не должна, что стоит забыть и отпустить, но когда моё сердце было в ладах с разумом?

Побуду сталкером и останусь в “Кедах искусствоведа”, в окошко замечу, как Денис приблизится к пабу. Ну а потом дождусь, когда они с Русланом выйдут на улицу. Надеюсь, обойдётся без кровопролития.

— Юль, тебе такси вызвать? Мне уже пора идти, — волнуется Руслан.

— Я сейчас им позвоню, — последняя ложь, обещаю, больше не совру лучшему другу, но сейчас ему не надо знать о моей зависимости от Дениса. Общаюсь с оператором, называю адрес паба. — Ты беги, я в состоянии сама сесть в такси.

— Хорошо. Пока, — Руслан оплачивает счёт, обнимает меня на прощание и уходит.

Звоню в службу такси, отменяю заказ. Сажусь за свободный столик у окна, смотрю на проходящих мимо людей. Одержимая, отчаянно влюблённая.

Через пять минут вижу Дениса. Сердце ёкает в груди, ноги готовы броситься в бег. Догнать, обнять, зацеловать. Но я не трогаюсь с места. С горькой улыбкой на губах наблюдаю, как Денис идёт по улице, выглядит осунувшимся, чертовски серьёзным и немного злым. Хочу верить, что он переживает наш разрыв, что ему тоже больно и одиноко!

Денис заходит в паб, двери за ним закрываются. Он так далеко и так близко. Совсем я жалкая, аж противно. Заказываю какой-то салат и пиво, чтобы скрасить ожидание. Мне спешить некуда. Хочу удостовериться, что Денис с Русланом не набьют друг другу морды.

***

* Ася и Роман — герои книги "Твой на месяц"

30

Денис

После разрыва с Юлей я не пошёл на работу, поручил своему заместителю разобраться с важными делами и предупредил, что буду вне зоны доступа целые сутки. Справятся как-нибудь без меня, в сотрудниках я уверен.

Купил виски, сигареты, заказал еду, остаток вечера бухал и ни о чём не думал. Как будто перегорело что-то в душе. Силы, желания, эмоции — всё исчезло. Остался только я и мои принципы. Кому они нужны, если рядом нет любимого человека? Хороший вопрос, ключевой. Ответа я не нашёл.

Проснулся от сильной головной боли. Выпил ибупром, заказал такси и отправился к родителям. Всё не было времени их навестить, иногда общался с мамой по телефону, отца привычно игнорировал. Но мне почему-то захотелось увидеть родной дом, вспомнить детство, обнять сестрёнку.

— Денька! Что ты здесь забыл? — Маша удивлённо таращит глаза, когда я захожу в квартиру.

— Ностальгия проснулась. Родители дома?

— Пока нет. Папа сейчас сам знаешь, у кого, — Маша никогда не называет любовницу отца по имени. — А мама в супермаркет пошла, скоро будет.

Иду в свою детскую комнату, улыбаюсь, как только вижу старые плакаты на стене, допотопный комп с пузатым монитором, серию книг “Чёрный котёнок”, которыми я зачитывался в одиннадцать лет. Здесь всё осталось по-прежнему, словно вернулся в беззаботную юношескую пору. На душе сразу теплеет, и тоска ненадолго исчезает. Маша стоит возле дверей, наблюдает за тем, как я роюсь в ящиках письменного стола, достаю старый дневник и бездумно его листаю. Был в моей жизни период, когда я писал стихи. Нелепые, без ритма и рифмы, но зато искренние и душевные.

— День, что случилось? — сестрёнка трогает меня за плечо, смотрит настороженно.

— Не верится, что в четырнадцать я строчил наивные стихи и посвящал их однокласснице, с которой сидел за одной партой. Валентинки ей подкидывал в портфель, домой провожал.

— Ты меня пугаешь.

— А потом узнал про любовницу отца. Стихи забросил, не тянуло больше сочинять наивные оды о великих чувствах. Окончательно меня добила мамина покорность. Она всё знала, но притворялась идеальной заботливой женой. Наши родители живут во лжи не один десяток лет. Не хочу повторять их ошибки.

— День, им нравится такая жизнь. Неужели ты не понимаешь?

— Нет.

— Ты слишком узко мыслишь. Мама живёт в комфорте и достатке, ей пофиг на измены мужа. А папа может трахаться с соседкой хоть до старости, но по вечерам он всегда возвращается в семью. Я не понимаю родительских отношений, но прекрасно вижу, что их устраивает нынешнее положение дел. Не суди о других по себе.

— Хрень всё это.

— Скажи уже, что случилось? К чему эта ванильная тоска по утраченному детству?

— Мы с Юлей расстались.

Маша одаривает меня лёгким подзатыльником, кривит губы и хмурится.

— Совсем сбрендил, братец?

— Что на тебя нашло? — поднимаю голос, потому что сестра переходит все грани дозволенного.

— Дурак ты, — бросает грустно. — Юля классная, зачем ты её бросил?

— Она меня обманула, — ввожу сестру в курс дела, только поддержки не получаю. Маша качает головой, смотрит на меня снисходительно.

— И что плохого сделала Юля? Она тебя даже не знала, когда согласилась на авантюру Руслана. А потом промолчала, потому что боялась расставания, дубина ты стоеросовая! Если уж на то пошло — затейником был Руслан, спектакль с переодеванием тоже он придумал, даже о свободных отношениях первым упомянул твой друг. Юля в чём виновата?

— Маш, я предательство не прощаю.

— Ой, какие мы пафосные, возвышенные, безгрешные! Говоришь так, словно ни разу никому не врал, и бизнес свой построил без малейшего жополизства и приспособленчества. Просто идеальный мужчина, как мне