– Очень.

Я скрещиваю руки на груди.

– Почему ты не ответил на три мои смски?

– Ответил.

– Нет, – он написал всего два слова – «он лузер» – на мое «говорила с Уиллом по телефону». А это вообще ничто. Он мной пренебрегает.

– Ты разве не хочешь услышать, что он хотел мне сказать?

– Что он хотел тебе сказать? – Гейб смотрит в телефон и что-то пишет.

По выражению лица я догадываюсь, что он пишет Лесли.

– Неважно, – вздыхаю я.

Гейб поднимает глаза.

– Ты чего?

– Просто тебе наплевать на меня в последнее время, – тоненько говорю я, – наплевать, что у меня происходит.

– Я что-то пропустил? Что у тебя опять происходит?

– Да ничего особенного. Просто я учу дочь своего бывшего парня, не разговариваю со своей семьей и собираюсь родить ребенка одна. Ерунда всякая.

– Джози, – он смотрит на меня поверх темных очков, – ты сущая заноза в заднице, ты в курсе?

– Да. Но я торчу в твоей заднице. И не забывай об этом, пожалуйста.

Чтобы собраться с духом и хотя бы наметить разговор с Ноланом, мне требуется дополнительная встреча с Эми, на которой она почти прямо говорит мне, что давно этого ждала, и еще несколько разговоров с Эллен. Я не представляю, что я скажу Нолану и где я это сделаю. Просто я знаю, что что-то сказать должна. Я назначаю себе крайний срок – клянусь, что разговор должен состояться до быстро надвигающейся седьмой годовщины свадьбы.

И естественно, после нескольких лет, когда Нолан игнорировал эту самую годовщину, разве что приглашал меня на ужин, на этот раз он решает устроить нам романтический отпуск.

– Мы уже много лет никуда не ездили вдвоем, – говорит он однажды вечером, вернувшись с пробежки, вынимая из ушей наушники и вытирая пот с лица прямо в кухне.

В списке бесящих меня факторов этот числится как мелочь, но я много раз говорила ему, чтобы он делал это на улице. Или хотя бы не в кухне.

– Ездили, в Напу, – возражаю я, отговаривая себя от макарон с сыром, которые не доела Харпер. В конце концов, там миллион калорий.

– Ну да, три года назад, – он хватается за стойку и растягивает подколенное сухожилие, – и это не считается. Мы туда ездили на свадьбу.

– Все равно считается. Харпер с нами не ездила. И мы задержались на несколько дней, – я вспоминаю эту поездку, как нам было хорошо вместе.

На несколько секунд меня охватывает сомнение. Может быть, Эллен права и у нас просто трудный период.

Нам нужно только подождать и немного поработать над своим браком. Я спрашиваю, что он придумал, стараясь не беситься.

– Не знаю. Пляж какой-нибудь. Хотя, наверное, уже поздно искать билеты, – он хмурится, – извини, что раньше не подумал.

– Ничего, – я быстро его оправдываю. Наверняка он так же сомневается в этой годовщине, как и я. В любом случае, у него должен быть шанс отказаться. – У тебя наверняка очень много работы.

Нолан кивает и говорит, что быстренько примет душ, а потом мы все обсудим.

Он ни разу в жизни не принял душ «быстренько», поэтому я говорю:

– Ладно, увидимся через час.

И именно через час Нолан находит меня в прачечной, где я складываю полотенца.

– Может, «Блэкберри фарм»? – предлагает он астрономически дорогой курорт у подножия Грейт-Смоки-Маунтинс.

– Дороговато.

– Ой, да ладно тебе. Не будь такой жадиной. Деньги в могилу не заберешь.

– С собой нет. Но мы могли бы оставить их Харпер, – я вспоминаю нашу первую и единственную поездку в Блэкберри-Фарм.

Тогда мы тоже были на свадьбе у друзей. Скорее всего, в те выходные мы и зачали Харпер. За месяц до этого я пропустила таблетку, так что произошло это не специально. Иногда Джози упоминает это, перечисляя все то, в чем мне, по ее мнению, везет.

– Две ночи там нас не разорят. И у нас останется еще четырнадцать лет, чтобы накопить Харпер на колледж.

Четырнадцать очень долгих лет. Вслух я говорю только:

– Да, конечно. Позвони им. Но наверняка у них все забронировано.

Нолан качает головой и уходит. Я слышу, как он бормочет: «Жадина-говядина. Нехочуха».

Оказывается, что свободен ровно один номер. И он «наш всего за девять сотен за ночь».

– Девятьсот долларов? – уточняю я. – Или иен?

– Ха! – говорит Нолан. – Коттеджи еще в два раза дороже.

– Ну, тогда неплохая сделка, – соглашаюсь я.

– А то. Я тогда бронирую?

– Не знаю, – сомневаюсь я.

Вдруг ему станет еще хуже, если я скажу ему то, что собираюсь сказать, в девятисотдолларовом номере отеля? А может быть, это смягчит удар и напомнит нам обоим, что, что бы ни случилось в наших отношениях, мы сможем прожить красивую жизнь и у нас навсегда останутся общие воспоминания.

– Да или нет. Номер оставили за нами всего на десять минут.

Я вздыхаю и соглашаюсь. Я давно поняла, что соглашаться проще всего.

Неделю спустя я оставляю Харпер у мамы вместе с сумкой вещей и еще двумя сумками игрушек, которые Харпер считает куда важнее.

– Вы на выходные приехали или на месяц? – мама наклоняется поцеловать Харпер.

Харпер смотрит на меня, ожидая ответа.

– Всего две ночи. В воскресенье вечером вернемся.

– Не спешите, – улыбается мама, – я очень рада, что вы с Ноланом придумали себе что-то на годовщину. Для вас это особое место, – она подмигивает.

– Ну тебя, – я закатываю глаза.

Я не припомню, чтобы рассказывала ей, когда и где Харпер была зачата, но, очевидно, я все-таки это сделала.

– Что? – она притворяется, что ничего не понимает. – Я просто… Я знаю, что вам там нравится. Хорошо, что вы едете.

– Ага, – я начинаю давать важные инструкции, хотя Харпер регулярно остается ночевать у бабушки.

– Аллергия на корицу не прошла?

– Это ненастоящая аллергия. Просто легкая непереносимость.

– У меня вот тут появляется жуткое лаздлажение, – Харпер показывает на верхнюю губу.

– Нолан превращает ее в ипохондрика, – бурчу я.

– Ладно, солнышко. Просто не будем есть корицу. Еще что-то?

– Нет, – говорю я, – а у тебя?

– Ты не общалась с Джози? – не в тему спрашивает она.

– Нет, – я не позволю втянуть себя в беседу о сестре, – ладно, мне пора. Нолан хочет выехать до часа пик.

– Да, конечно. Беги, – она выравнивает стопку брошюрок на столе.