В лавках происходят более крупные сделки, но гораздо оживленнее идет уличная мелочная торговля, которая представляет следующий вид. На улицах – в узких местах под стенами домов, а в широких как на восточной, так и отчасти на северной сторонах от квартала Чжу – располагаются рядами торговцы и торговки, выставив свой товар на разостланных подстилках из грубых материй и на циновках. Большая их часть – женщины, проводящие время не особенно скучно в сообщении друг другу сплетен и пересудов о прохожих, в остроумных замечаниях покупателям и веселых шутках с последними, что всегда сопровождается хоровым смехом соседок, и т. д. Среди них же сидят и сурово-мрачные кашмирцы, часто занимающиеся чтением своих книг, и женственно-грациозные непальцы, назойливо зазывающие покупателя.

Преобладающим видом товара на рынке являются английские безделушки: стеклянные бусы, жестяные баночки с портретами на наружной стороне крышки европейских и азиатских государей, среди коих чаще всего встречаются изображения германского императора, турецкого султана, персидского шаха с соответствующими надписями вокруг них на английском языке, хотя на дне этих баночек надпись: «Made in Germany»; затем дудочки, иглы, карандаши, записные книжки, жестяные тарелочки, красильные вещества, серные и шведские спички, преимущественно «Made in Japan».

Всматриваясь в эти вещи, случалось поинтересоваться оценкой всего товара отдельного торговца и часто не удавалось насчитать и на пять рублей. Какую же выгоду получают от такого капитала? Без сомнения, весьма малую. Но эти торговки никогда не теряют даром времени и все бывают заняты каким-нибудь посторонним делом: одна нянчит и кормит грудью своего ребенка, другая прядет овечью шерсть для тканья местных сукон, третья вяжет чулки, четвертая, в более преклонных летах, вертит молитвенный цилиндр и т. п.

Помимо этих торговцев, тут же сидят торговцы местными произведениями: сукном (по-тибетски – нам-бу), тэрма (более тонкой и узкой материей, чем первая), деревянными и глиняными изделиями, разным готовым платьем и т. п. Здесь же происходит продажа старья, на которое очень падки тибетцы. Под видом же продажи старья часто происходят вольные или невольные аукционные торги.

Съестные продукты продаются преимущественно на прилежащих улицах. Розничная продажа чая и масла главным образом находится в руках местных торговцев, хотя привоз из Китая и оптовая продажа первого продукта производятся камскими купцами, а масло оптом покупается от перекупщиков, кочевых тибетцев, живущих на окраинах страны.

Хотя рынок бывает довольно оживленным весь день, от восхода и до захода солнца, но самое большое оживление замечается под вечер, когда происходит так называемый гун-том (вечерний рынок).

В это время жители Лхасы имеют обыкновение обходить посолонь (т. е. оставляя святыню по правую руку) вокруг квартала Чжу и в то же время просматривать выставку товаров, соединяя таким образом приятное с полезным и душеспасительным. Путь, по которому обходят квартал Чжу, называется средним кругом – бар-хор. После захода солнца к ним присоединяются окончившие занятие торговцы, часто неся на себе весь свой товар, так что в это время вся улица заполняется бесконечной вереницей идущих в одну сторону, только кашмирцы демонстративно прогуливаются в противоположном направлении. С наступлением темноты эти улицы пустеют, и места людей занимают бродячие собаки, ищущие, чем поживиться на местах выставки съестного, и положительно осаждающие запоздалых прохожих.

Для дополнения обзора рыночной деятельности скажем о мерах и монетах, употребляемых в здешней торговле. Для сыпучих тел употребительная мера четверик (ду) – китайское – доу, равный 10 гарнцам (брэ); но цзамба при продаже измеряется коробкою, емкостью меньше китайского гарнца – шэн-цзы. Весовой единицей служит ньага, равная четырем китайским ланам; 5 ньага образуют 1 бо, а четыре бо равны одному кхэ. Эта последняя обыкновенно служит наибольшей весовой мерой. Весовыми инструментами служат безмены китайского образца, но можно с уверенностью сказать, что редко двое весов бывают согласны между собою. Поэтому покупатель всегда следит, у кого весы добросовестнее, и, понятно, у того и покупает охотнее. Многие торговцы имеют одни увеличенные весы для покупок, другие уменьшенные для продажи.

Это обстоятельство заставляет оптового продавца сравнивать весы у многих покупателей и сообразно качеству их назначать цены. Значит, добросовестность весов нормируется только интересами самого мелочного торговца. Самая мелкая продажа делается на глазомер.

Материи расцениваются и продаются сообразно своей ширине (по-тибетски – ха-рот), а местное сукно – на маховую сажень или кусками, приноровленными к количеству, достаточному на известную вещь.

Торговля во всем Центральном Тибете ведется на монеты (по-тибетски – дам-ха), которые были заимствованы у непальцев[48], но в настоящее время чеканятся ручным способом на монетном дворе у Поталы местными наемными кузнецами под присмотром казначеев-лам. Мне раз удалось видеть чеканку монет. Она производилась кузнецами ручным способом из сплава серебра и меди. Сначала выковывают на каменных наковальнях длинные, узкие, тонкие полосы, затем из них вырезают ножницами кружки, которые затем выбиваются в тисках с вырезкою. Во время моего пребывания в Лхасе один иностранец, по-видимому, индиец, установил на монетном дворе машину для чеканки монет, но монет этой новой чеканки мне не удалось видеть.

Дам-ха номинально равняется по весу 1,5 китайского цина; из этого количества один цин – чистого серебра, а 0,5 цина меди. На деле же теперешняя монета не достигает этого веса, и проба ее гораздо ниже, хотя старые монеты более добросовестной чеканки. В обращении находится много и совершенно недобросовестных монет, кои у нас именуются фальшивыми. Но в Тибете в подделке их нередко виновны сами казначеи и правители, выпускающие такие монеты из личной корысти.

Дам-ха в разное время чеканки имели и разные рисунки. Самой распространенной в современном обращении является монета с надписью: «Галдан-побран-чог-лай-нам-чжял», т. е. с названием далай-ламского дворца в Брайбуне, где она, как говорят, сначала и чеканилась, но сохранила свою надпись и по перенесении монетного двора в Поталу. Следующими по численности являются монеты с обозначениями годов чеканки, выраженными группами цифр, первая из коих показывает раб-чжун, т. е. «шестидесятилетие», начиная с 1027 г., а вторая – порядок года в нем[49].