Девушка пролежала так около получаса, борясь с онемением мышц и старательно тараща глаза. Когда плечи окончательно затекли, она вползла обратно. Всеобщий взволнованный шепот в темноте общей спальни сливался в неразборчивый гомон. Почти все женщины проснулись, дети молча сглатывали слезы, не решаясь пожаловаться вслух. Каждый чувствовал, что готовится нечто необычное. Зигрид задумалась на мгновение: что же будет со всеми этими людьми через минуту-другую?

— Возвращайся наблюдать! — скомандовал Макмо. — Ты, как все девчонки, слишком много думаешь!

Она подчинилась, снова улегшись на пол возле дыры в стене. Размышляя о том, какой путь пришлось ей пройти с тех пор, как она покинула разборочный цех на свалке, она почувствовала полный упадок сил. Внезапно ее раздумья были прерваны яростным треском пламени, которое озарило ночную тьму. Похоже было, будто в тлеющий костер бросили гигантскую охапку хвороста: языки огня взвились вверх, облизывая потолок жилого блока. Светло стало как днем; отовсюду выстреливали снопы искр, осыпаясь на окрестные дома дождем кружащихся огоньков. Зрелище было встречено нестройным хором отчаянных криков.

Макмо встал посреди общей комнаты, воздев руки вверх в притворном испуге.

— Огонь! — вопил он. — Пожар! Мы все сгорим! Все к выходу! Скорее к выходу!

Пленники толпой ринулись к выходу, в панике колотя в запертую дощатую дверь. Петли не выдержали напора, и людской поток выплеснулся во двор лагеря, сметая и затаптывая растерявшуюся охрану.

— Давай, сейчас, скорее!

Зигрид со всей скоростью, на которую были способны ее локти, пропихнула себя наружу через дыру в стене. Макмо последовал за ней. Так же ползком они устремились к дому Джувии и проскользнули в него через узкий лаз, который Зигрид проделала еще две недели тому назад. Великанши на месте не было: вооружившись хлыстом, она побежала на помощь охранникам во дворе и теперь старалась сдержать хлесткими ударами поток бегущих рабов.

— Нужно пересечь улицу! — тяжело дыша, прохрипел парень. — Осторожно, у дверей может быть часовой!

Но там никого не было; только что вспыхнул второй очаг пожара, и всеобщее смятение набирало обороты. Дым опускался к земле, стелясь наподобие черного, пропахшего гарью тумана. Видно было едва ли метров на двадцать вперед. Беглецы бросились через дорогу, стрелой мчась к условленному дому. Дверь оказалась не заперта; худощавая хозяйка хижины распростерлась на полу, из-под ее левой лопатки торчала рукоять деревянного ножа. Макмо присвистнул сквозь зубы, видимо, в знак восхищения.

— А он шустрый, этот твой малыш-колдун! — хмыкнул он.

Пампкин вынырнул из кухни, таща две набитых разной снедью сумки.

— Она собиралась позвать охрану, я не мог поступить иначе, — торопливо объяснил он. — Держите, я взял все, что сумел найти. Если экономить, на три дня еды хватит.

На стенах комнаты плясали отблески пламени, искажая очертания лиц и предметов. Пошуровав в кухонных шкафах, Макмо выбрал два костяных ножа. Протянув один из них Зигрид, он махнул рукой в сторону двери.

— Не стоит медлить. Я пойду первым. Дым скроет нас, но старайтесь не отставать. Вход в тоннель в конце улицы… Прямо впереди.

Он подхватил одну из сумок, вскинул ее на плечо и махнул рукой в знак прощания. Прежде чем Зигрид успела хоть что-то сказать, он уже распахнул дверь и исчез в черных клубах дыма, заполнивших весь блок.

— Пошли! — крикнул Пампкин. — Нам тоже пора!

Они выскочили на тротуар, прикрывая лица согнутыми в локтях руками. Жар стоял непереносимый, огонь ревел во всех концах жилого блока, деревянные настилы на улицах пылали, подгоняя перепуганную толпу, которая металась в беспорядке, затаптывая женщин и детей.

— Это ненадолго, — прохрипел Пампкин. — Все дерево напитано соком. Как только склады готовых досок полностью выгорят, пожар начнет утихать.

Он был прав: сыплющиеся на крыши домов головешки уже в основном погасли. Насыщенные влагой древесные волокна не давали пожару распространиться. Надрывая легкие кашлем, беглецы бросились вслед за Макмо.

Зигрид бежала со всех ног, каждую секунду страшась увидеть прямо перед собой грозный силуэт Джувии. Окрестности города захлестнуло настоящее людское море. Погоняемые паникой, жители блока стремились к единственному возможному пути спасения — к тоннелю. Макмо не ошибся: главным было оказаться у тоннеля раньше, чем люди начнут убивать друг друга за возможность попасть в спасительный коридор. Внезапно девушку и мальчика обогнала вчерашняя фабричная лошадь. Бедное животное, совершенно обезумевшее при виде огня, металось во все стороны и брыкалось, как дьявол, стоило кому-то приблизиться к нему. Она остановилась прямо посреди перекрестка, кося на толпу налитым кровью глазом, а затем, пару раз ударив в пол копытом, атаковала первые ряды бегущих. Отпрянувшие создали на улице чудовищную толчею. Мужчины и женщины падали, как кегли, увлекая за собой соседей. Через несколько секунд все, кто еще держался на ногах, покатились в сплошную кучу-малу под громкие ругательства и визг задавленных.

Зигрид отскочила назад, дернув Пампкина за рукав.

— Обойдем через лесопилку! — с трудом выкрикнула она между двумя приступами кашля. — Тогда мы сможем обогнуть эту площадь, не попав в толпу!

Пампкин кивнул. Пока они мчались по какому-то переулку, Зигрид размышляла, успел ли Макмо добежать или увяз в уличном столпотворении, как муха в липком варенье. Потолок над их головами стал равномерно черным, закопченные решетки вентиляторов уже не могли откачивать дым. «Мы здесь все задохнемся насмерть!» — мрачно подумала Зигрид.

Девушка и мальчик бросились к опустевшей лесопилке и вскоре нырнули в здание фабрики, наталкиваясь в густом дыму на углы станков. Балки над ними мерно сотрясались от глухой вибрации, порожденной топотом сотен ног разбегающихся в панике людей. Эта вибрация захватывала и соседние строения, распространяясь, как ударная волна по туго натянутой коже барабана.

Зигрид заметила опасность уже в то самое мгновение, когда пирамида начала оползать. Она даже не успела выкрикнуть предостережение, как груда деревянных кубов превратилась в лавину, сметающую на своем пути тачки, станки и штабели готовых стройматериалов. Разнося в щепки тонкие стены фабрики, лавина с чудовищным грохотом выплеснулась на близлежащие улицы. В воздухе повисло облако опилок, настоящий залп из щепок в клочья изорвал одежду всех, кто оказался в пределах досягаемости. Зигрид рыбкой нырнула под защиту одного из баков для проращивания клеток, даже не успев осознать, что она делает. В голове у нее вертелась лишь одна мысль: «Пампкин!»

Она увидела его сразу, как только пылевое облако немного рассеялось. Над телом мальчика громоздилась целая груда неоструганного бруса, завалив его тоннами древесины. Нетронутыми остались только выступающие из-под завала голова и плечи. Остальное, по всей видимости, было размолото в однородную кашицу. Долгую минуту девушка смотрела на эти останки, не в силах пошевелиться, и тут до ее сознания дошло, что Пампкин зовет ее: