Пребывал он явно в растрепанных чувствах. Тяжело дыша, детина переводил взор с одного на другого стоящих перед ним людей. Лихорадочно блуждающий взгляд стал наконец осмысленным. Он заревел на весь лес, вопрошая:

– Кто надоумил? Твари! Кто-о-о?!

Задов не мог оторвать глаз от многопудового молота. Он лихорадочно соображал, что предпринять. Кувалдой его пока еще ни разу в жизни не били, и особого желания это испробовать Лева не испытывал. Выход из ситуации тут же нашелся. Он вытянул руку в сторону вжавших головы в плечи братьев:

– Они!!!

– Мы?! – возмущенно переспросил старший.

Правильно, а главное, вовремя заданный вопрос может спасти, а может, наоборот, погубить. Разбойничек туго разбирался в семантических особенностях родной речи. Учите русский язык! Пополняйте словарный запас, если решили выйти на широкую и скользкую дорогу лесного бандитизма. Гоп-стоп – это не одно и то же, что гопак.

– А-а-а! Су-уки! – рванулся к ним детина в зеленом сарафане. Вопросительное «мы» он принял за утверждение. На интонации он не обратил внимания. Душа бурлила и клокотала.– Сволочи! Порешу!..

На их счастье, он бил кулаками, а не зажатыми в них инструментами. Несколько ударов, пара пинков – и разбойнички валялись на истоптанной земле. О своих дубинах они и вспомнить не успели.

– Хорошо-о-о! – Мужик, зло улыбаясь, разглядывал поверженных.– Три новых игрока. Вот пойдет потеха! – Он осторожно подул на предплечья. Ссадины болели и ныли.

– Вы так из-за платья расстроились? – осторожно поинтересовался Задов. Пистолет и гранату он предусмотрительно не убирал.

– Нормальный сарафан! Перешить малость придется. В плечах тесноват, в бедрах широк. Ничего, приталим! – Данило-мастер поправил ожерелье на шее и подозрительно спросил: – Вы с этими?

– Первый раз видим! – горячо заверил Лева.– Вылезли из бурелома. В засаде сидели. Ни «здрасьте», ни «как поживаете», сразу стали предлагать всякие гадости. Давайте поиграем, то да се, подмигивают. Срамно слушать! Они тут в лесу совсем одичали. Оторвались от заповедей. Может, больные, сбежали из госпиталя?

Один из лежащих на земле шевельнулся и слабо застонал.

– Ничего! Подлечим! Я буду доктором! – Данило подбросил молот в воздух и легко поймал. Немного подумав, камнерез бросил и молот, и зубило на землю. Затем сгреб в охапку бесчувственные тела. На прощание он коротко бросил разведчикам: – Инструмент не трогайте. Потом вернусь, заберу… Ходят тут всякие, а потом вещи пропадают!

С этими словами и разбойниками на руках он скрылся в густом кустарнике, там же, откуда появился с таким шумом.

– Дела! – Кузнецов поправил фуражку.– Не лес, а проходной двор. Шагу ступить нельзя, чтобы на кого-нибудь не наткнуться.

Шли гуськом, стараясь двигаться бесшумно. Все, что могло греметь, тщательно подвязали и подогнали. Особой стала и походка: ступня ставилась перекатом с пятки на носок, чтобы не хрустели ветки под ногами.

Кузнецов разбил группу на пары. Если верить карте, они должны быть на подходе к озеру. Мелкие группы наименее уязвимы для обнаружения. В том, что лес полон сюрпризов, десантники уже успели убедиться.

Себе в напарники Николай выбрал стажера, за которым надо было постоянно присматривать, чтобы тот не попал в очередной переплет. Задов и Ермак составили вторую пару. Ерофей Павлович от назначенного напарника оказался не в восторге, но смолчал, только пригорюнился и сжал ни в чем не повинную бороду в кулак. Лева только хмыкнул, не рискуя обсуждать приказы командира.

Кузнецов вполголоса сообщил товарищам: дальнейшее передвижение по двое может происходить в произвольном порядке: как в колонну, так и шеренгой. Главное – не терять из виду своего напарника и хотя бы одного человека из другой двойки. При движении обязательно делать остановки через три-четыре минуты, чтобы оглядеться и послушать лес.

Закончив короткий инструктаж, Николай указал направление движения. Разведчики безмолвными тенями шагнули в зеленый сумрак леса.

Через несколько километров во время очередной остановки Николай заметил, что Ермак призывно машет им рукой, схоронившись за пышным кустом боярышника. Рядом с ним на земле лежал Лева, замаскировавшийся под кочку. Маскировка заключалась в том, что он воткнул себе в папаху несколько сорванных по пути развесистых веточек клюквы с ягодами. Кузнецов жестами подозвал Петруху. Они, пригнувшись, подошли ко второй двойке, распластавшейся на земле, и залегли за кустом. Кузнецов вопросительно посмотрел на Ермака.

– Глянь-ка! – Ерофей осторожно наклонил ветку боярышника.

В просвете между веток стал виден берег. Двойка Ермака первой обнаружила Заповедное озеро. Они добрались до конечной точки маршрута, обозначенного на карте. Хорошая новость, если бы не одно «но»: их опередили, причем намного. На песчаном пляже было установлено несколько больших палаток. Между ними в берег были врыты грубо сколоченные столы из неоструганных досок. Рядом горел костер, над которым висел большой пузатый котел с закопченными боками. За кашевара был тролль в грязном засаленном фартуке. Он флегматично помешивал боевой шипастой палицей пахучее варево.

На столах были составлены в стопки немытые алюминиевые тарелки, свалены в кучу ложки и несколько разделочных ножей. Все это было похоже на рыбацкий лагерь с той лишь разницей, что вокруг было полно мусора, как на помойке. Да и тролли – настоящие сухопутные крысы. Дети суши всегда стараются держаться подальше от любого водоема и никогда по доброй воле не подойдут даже к луже. Значит, кто-то смог их заставить находиться рядом с озером? Кто-то грозный и влиятельный, кому отморозки не посмели отказать?

Палатки не представляли собой ничего интересного. Обыкновенные брезентовые тенты на веревочных растяжках, привязанных к колышкам, почти белая ткань, выгоревшая на солнце. Вдалеке по озеру лениво плыла цепочка лодок, низко сидящих в воде. Между ними тянулся невод. На поверхности была отчетливо видна его верхняя граница, обозначенная белыми буйками. Они плыли над водой, как чайки, изредка резво ныряя в глубину, но тотчас всплывая на поверхность.

У обреза воды на шестах из срубленных тонких стволов березок сушились сети, образуя причудливый лабиринт, колышущийся на ветру. Колья втыкали без всякого порядка, как бог на душу положит, а потом натягивали между ними сети. Рядом с сетями лежала перевернутая вверх дном шестивесельная лодка с большой пробоиной по центру днища.

Тем временем тролль вытащил из котла импровизированную поварешку. Он решил снять пробу с еды, осторожно облизав острые шипы. Налетевший порыв ветра донес до разведчиков тошнотворный запах пахучего варева. Сразу же захотелось зажать нос и бежать без оглядки. Задов уткнулся носом в траву и начал дышать ртом. Остальные разведчики терпели, боясь пошевелиться, чтобы ненароком не выдать себя. Ветер поменял направление, и дышать стало легче, только в горле немного першило. Лева поднял лицо из травы. Он перевернулся на бок и вальяжно лежал, опершись на локоть и жуя травинку. Петруха протянул к нему руку. Стажер хотел сорвать ягоду клюквы с веточки, воткнутой в папаху, но, наткнувшись на Левин принципиальный взгляд, передумал.