— Лорена, вы знали, что я вернусь, как только смогу.

Дэн медленно приближался к ней, будто понимая, что ей нужно привыкнуть к его присутствию. Еще раз приветствуя его едва заметным, сдержанным жестом, она предложила ему сесть на диван, единственное удобное место, которое осталось в гостиной.

— Расскажите мне о себе, — попросила она, все еще гордясь, что сохранила безупречный тон хозяйки.

Кэролл не обратил внимания на ее приглашение, они смотрели друг другу в глаза. Одно мгновение она опасалась, что он заключит ее в свои объятия. Благодаря ее свободному халату пока он вряд ли мог догадаться о том, что она в положении. Рина уже подумала, не сказать ли ему об этом сразу: сознание того, что она носит ребенка, могло побудить его сохранять дистанцию. Как она ни старалась, ей не удалось вымолвить эти слова… «Эта встреча, — твердила она себе, — должна стать прозаичным расставанием, разлукой без боли в сердце. Нельзя же все время вымаливать у него жалость».

— Вы ведь знали о дате моего приезда, — сказал он. — Или мое письмо потерялось в пути?

— Такое вряд ли могло случиться, Дэниел. Его доставил армейский курьер.

— Надеюсь, вы его внимательно прочитали?

Она кивнула.

— Включая то место, где говорится, что вы положили на счет моих лондонских посредников пятьдесят тысяч долларов.

Кэролл обвел взглядом пустую гостиную.

— Об этом я говорил вам уже давно, — сказал он. — К сожалению, никак нельзя было получить никаких известий во время войны. Сдайся Ли на месяц раньше, и я мог бы спасти вашу мебель.

— Мебель не имеет значения, пока дом цел.

— Доктор Янси говорил мне о том, что вы пережили, — сказал он. — Так что не стоит забывать об этом.

Рина снова задумчиво кивнула.

— Я принимаю ваши деньги с благодарностью, — сказала она. — Как видите, у меня небольшой выбор. Почему вы решили предложить мне именно такую сумму?

— Такова по вашим бухгалтерским книгам была стоимость вашего хлопка. Это не деньги в долг, а компенсация.

— За тот хлопок вы мне ничего не должны, — возразила она. — Как и за то, что случилось после пожара. Селби уцелело, в этом заключался смысл нашей сделки. Пятьдесят тысяч кажется высокой ценой за одну ночь любви.

Она решила ошеломить его своей дерзостью, уничтожить, пусть так грубо, нежные чувства, которые он в ней пробудил. Она давно забыла, что такое нежность или непреодолимое влечение к мужчине. Она погибнет, если сейчас уступит этим чувствам… Она поняла, что проиграла, когда он не обратил внимания на ее слова. Он вел себя как человек, который улыбается, видя устроенную ребенком истерику.

— Я не стал разыскивать вас в то утро, — сказал он. — Не хватило времени, чтобы попрощаться должным образом. Тогда я попросил бы вас отнестись ко мне с пониманием. Вот почему я сейчас здесь.

— Что тут еще понимать? Я легла в вашу постель, а вы пощадили Селби. Сделка завершилась в тот момент, как я высвободилась из ваших объятий.

— Для вас все сводилось лишь к этому?

— Разве это могло значить для нас обоих еще что-то? Разве для вас подобная ситуация во время войны была первой? Неужели вы такой пуританин?

Снова она хотела потрясти его черствым отказом. Когда он взял ее за руки, она вырвала их и встала по другую сторону стола.

— Взгляните на меня еще раз, — сказал он. — И скажите, что все это было сделкой ради спасения вашего дома. Я постараюсь поверить вам.

Она встретила его взгляд, стоя по другую сторону разделявшего их стола, и чуть прищурила глаза, чтобы ее слова казались убедительными.

— То же самое я говорила вам и тогда, — сказала она. — Но не стану утверждать, что сожалею об этой сделке. Если после этого я стала женщиной сомнительного поведения, тем хуже. Но продолжения не ждите даже после того, что мне пришлось взять ваши деньги.

Рина обрадовалась, когда он отвернулся, услышав ее наглую ложь: она боролась за свою жизнь и вряд ли смогла бы хоть на мгновение продлить этот спектакль. Она уселась за стол, опустила подбородок на руки, чтобы не выдать дрожь в них, и внимательно следила за Дэном, пока тот снова стал оглядываться по сторонам. Дэн тщательно осматривал все: она понимала, что он пытается взять себя в руки, пока выясняет, к чему привели аукционы, которые она здесь устраивала.

— Я говорил, что поверю вам, — наконец произнес он, уставившись на большое пустое место над каминной полкой, где раньше висело зеркало. — Я сдержу мое обещание. Но я приехал сюда не только ради этого. Кстати, я здесь по ряду причин. Ваше благосостояние — самая важная, но и другие тоже заслуживают упоминания.

— Доктор Янси сказал, что вы купили Четыре кедра.

— Это лишь начало. Через несколько месяцев у наших владений появится общая граница. На следующей неделе я посею семена нового урожая, какого в Четырех кедрах не было с 1861 года. На этой земле под паром я могу собрать больше хлопка, чем Селби.

— Это новый вызов? — спросила она, сверкнув глазами. Теперь она свыклась со своей фальшивой ролью и чувствовала, что может спорить с ним на равных.

— Назовем это дружеским соперничеством между соседями, — ответил он и, наконец, сел на диван. Скрестив длинные ноги в белых бриджах, он постукивал стеком по лакированным сапогам и больше чем когда-либо напоминал влиятельного землевладельца с Юга.

— Вы хотите заняться здесь выращиванием хлопка из-за нашего донкихотского спора прошлой осенью?

— Не приписывайте себе слишком много заслуг, — спокойно ответил он. — Я так решил задолго до нашей встречи. Я чувствую, что судьба уготовила мне сократить разрыв в развитии разных частей нашей страны и стать фермером среди тех, кого вы бы назвали моими врагами. Я намерен научить этих врагов, как стать моими друзьями. Если это звучит высокопарно, простите меня. Я склонен к риторике.

Снова лицо Рины озарилось улыбкой безупречной хозяйки.

— Может, в вас заговорила нечистая совесть?

— Моя совесть чиста, — ответил он. — Я даже не стану извиняться за то, что помог выиграть эту войну. Тем более что я могу внести свою лепту и выиграть мир.

— Вы одолжили мне деньги, чтобы снова поднять Селби на ноги. Разве это не более чем достаточно?

— Повторяю еще в последний раз, Лорена: это было возмещение за причиненный ущерб, а не деньги в долг. Они всего лишь заложили начало нашей дружбе. Дайте мне время и я докажу вам, каким хорошим соседом могу быть. Не забудьте, что скоро вам понадобится и другая помощь.

— Значит, у нас здесь установится режим военной оккупации?

— Это неизбежно, поскольку радикалы захватывают большинство в конгрессе. Я считаю, что будет страшной ошибкой в мирное время обременить Юг армией. По крайней мере, я позабочусь о том, чтобы оккупация в Округе Крей носила мягкий характер.