Треск и шум двигателей влетел со двора через выбитые окна.

– Похоже, весь батальон Стерха нам на выручку пожаловал, – решил Лесничий. – Сейчас пообщаюсь, потом посмотрим этот планшетник. Я, честно говоря, не знаю даже, как его включить. Хотя сообразить тоже, наверное, не сложно.

– Одна кнопка, как и у твоего смартфона. Я пока фотографию на сайт ЧВК выставлю. Пусть поломают головы, что это значит.

– Не спеши. Я не знаю, что Редкозуб задумал. Если что-то дельное, нужно подпись дать соответствующую. Иначе нас обвинят в садизме, и этим дело закончится. Посоветуйся с Редкозубом, – сказал Сергей Ильич и поспешил в заводской двор.

Иващенко приковал новых пленников к той же трубе, которая держала остальных, и двинулся за командиром.

Во дворе стояли квадроцикл и мотоцикл с пулеметами, боевая машина пехоты. Больше десятка ополченцев что-то горячо обсуждали, размахивая руками.

Запахи во дворе были куда более резкими, чем в помещении, даже рядом с пострадавшими «гусями», хотя ветер слегка усилился. Но именно там были взорваны гранаты-малодоранты. Потому вонь там еще держалась.

Комбат Стерх шагнул навстречу Лесничему. Следом за ним подошел и длиннобородый казак Иван Иванович Иванов.

– Что, обстрел был? Канализацию, похоже, снарядом разворотило? А что так ярко светилось? – Стерх выложил сразу почти все вопросы, интересующие его. – Запах ужасный.

– Мы так не объедаемся, чтобы столько нагадить, – мягко ответил Лесничий.

– Да какая здесь вообще канализация сейчас! – сказал Иван Иванович. – Наверное, стреляют снарядами с малодорантом. – Начальник разведки батальона показал свою осведомленность в современном вооружении. – Причем целенаправленно по вам. Завод уже давно не обстреливают. Знают, что здесь все встало. Значит, просочилась какая-то информация. Интересно знать, откуда. Против нас такие боеприпасы ни разу не применяли. Вас маркируют. Интересно, откуда утечка?

У нас даже в разговорах вы обозначаетесь как отдельный казачий отряд. Ваша ЧВК в нашей документации вообще не упоминается. Значит, утечка идет из Москвы.

– Никакой утечки, наверное, и не было, – объяснил Сергей Ильич. – Когда у нас произошло столкновение возле их базы, мы попали в поле зрения американского спутника. Он отследил нас. Вот «гуси» и решили сразу с нами покончить. До этого они за все время пребывания на Украине потеряли одного человека раненым, а сегодня – сразу четырнадцать двухсотых и четверо трехсотых. Вообще-то они просили у своего командования разрешение на отступление в глубокие тылы, но им резко запретили покидать позицию. Похоже, здесь что-то важное для них готовится. Сами эти парни сидели бы, думаю, тихо в самом глубоком подвале и не высовывали бы носа. Но, видимо, получили новый приказ. Есть у меня большие сомнения в том, что они самостоятельно двинулись. Не тот народ.

– Так это америкосы были? – удивился Стерх. – Их отряд у нас вызывал только удивление. Вроде бы серьезная боевая единица. Сильные специалисты, которым большие деньги платят. А за что, спрашивается? За то, что они безвылазно сидят на месте и не принимают участия в боевых действиях? Теперь вот вырвались. И что?

– Мы пока еще не считали двухсотых, но двенадцать пленников прикованы у нас к трубе отопления.

– Нужно срочно допросить, – решил Иван Иванович.

– Пока это невозможно. У них временные слепота и глухота. Они сами себе такую жизнь обеспечили. Переносным прибором «РЭБ» отключили электронную блокировку светошумовых мин и нарвались на них. Мы ее установили на случай вашего появления, чтобы вы не пострадали. А они сняли. Специально для себя.

– Умные парни. Постарались. Мне необходимо доложить о пленении американцев своему командованию, – Стерх вытащил трубку. – Странно, даже спутниковой связи нет. И в нашей БМП навигатор вырубился. Какая-то аномалия появилась?

– Все проще. «РЭБ» еще не отключили. На приборе стоит система самоликвидации. Лезть туда, не зная ее устройства, – самоубийство. Наш сапер работает. Как разберется, отключим.

– А вонь такая отчего?

– Они ослепли, оглохли и начали во все стороны стрелять. Нам пришлось применить гранаты-малодоранты. Это их угомонило.

– Хорошие гранаты, – согласился комбат. – Нам бы такие добыть для маркировки нациков.

– Могу ящика три уступить, – сказал Лесничий. – На доброе дело дерьма не жалко. Особенно его липучего запаха.

Лейтенант Редкозуб справился с задачей, хотя и не с разбега. Ему пришлось повозиться, чтобы отключить незнакомую и достаточно сложную систему самоликвидации. Лейтенант Суматоха предложил включить собственную «РЭБ», которая должна была бы блокировать электронику механизма самоликвидации.

Но Редкозуб не согласился и заявил:

– Хочешь повторить ошибку америкосов? Они активировали наши мины, мы сделаем то же самое с их взрывным устройством. Только и всего. Я не уверен, что перед нами стоит именно такая задача, уж лучше сам попытаюсь…

Система оказалась достаточно хитрой, со многими сложными кодами. Однако в данном случае хорошо сработал старый принцип, согласно которому против лома нет приема. Систему было практически невозможно взломать современными электронными средствами. Но можно было попросту сломать. Лейтенант оперировал плоскогубцами и просто обрезал те провода, которые, с его точки зрения, имели отношение к кодам и паролям, но никак не влияли на срабатывание детонатора.

Потом он вывинтил и сам детонатор и доложил командиру:

– Шашка пластита. Вес, видимо, фунт. Этого хватило бы, чтобы всю нашу комнату разнести вместе с оборудованием. – Лейтенант рукавом вытер лоб, хотя в комнате вспотеть можно было, только сев на металлическую печку.

На эту работу и ушло основное время. Провода системы самоликвидации умело маскировались под схему внутренних соединений самого РЭБа. Внутри же этого прибора проводов не имелось принципиально. Все они были заменены шинами, вынесенными или интегрированными в материнскую плату.

В нее же был вмонтирован и приемник сигнала спутника, который при включении прибора не позволял блокировать электронную систему самоликвидации. Но все другие штуковины вокруг враз вырубались. Похоже было, что американский прибор обладал значительным радиусом действия.

Назначение этого приемника смог понять только лейтенант Суматоха, когда Редкозуб пригласил его для консультации. Но и тот сказал, что определил это предположительно.

Редкозубу же приходилось искать провода и разбираться с ними, проявляя повышенную осторожность. Он даже попросил всех выйти в соседнее помещение, чтобы избежать риска.

Но работа сапера всегда связана с опасностью. Редкозуб был специалистом высокого класса. Полковник Селиверстов не зря вытаскивал его с жестких нар из-за колючей проволоки.

Когда первичное дело было сделано, лейтенант Суматоха, затратил на свою работу всего пару минут. Он легко разобрался с системой включения и выключения и заставил работать всю электронику своего отряда. Ему уже не было необходимости соблюдать повышенную осторожность.