Ничего лишнего и все необходимое. Надежда Олеговна приехала в начале десятого. Артем, на правах старого друга, встретил ее в прихожей, шепнув: – «соглашайтесь». Гостья, увидав Снежану, сразу догадалась, о чем пойдет речь и внутренне обрадовалась тому, что работа нашла ее саму. Разговор у них был недолгий, и она дала свое согласие с одним условием:

– Вы мне позволите помогать Вам по дому, пока Артем в школе? Пусть все будет, как раньше, когда Вы работали. Мало ли какая помощь Вам понадобиться.

Артем с сентября начал посещать хоккейную секцию три раза в неделю с 14 до 16 и в субботу с 13 до 15 недалеко от дома.

Снежана к рождению малыша подошла ответственно и заранее приготовила все вещи и предметы. Дело оставалось только за коляской. Она «перебрала закрома», детской одежды Артема, которая так ни разу не была надета и занимала место в антресолях шкафа. Купила все, чего не доставало. Захар родился 11 октября весом 3850 и ростом 52. К выписке мамы с ребенком все домашние были готовы, но не все могли представить, что их терпение будет столь коротким. Антон сдался первым. Он не высыпался и ходил хмурый и сердитый. Снежана сделала ему предложение, за которое он уцепился с радостью. Он раз среди недели оставался ночевать в своей квартире и один выходной посвящал старшему сыну. Через два месяца все как-то наладилось, а может Снежане хотелось так думать. Как бы там ни было, но отношения между супругами стали ровными. Антон возвращался с работы почти во время, вечера проводил с детьми. Захару исполнилось полгода, малыш перешел на смешанное питание, сидел и имел четыре зуба. Отец его называл «Кролик».

Глава 11

В апреле 2017 года умерла мать Снежаны. Она собралась ехать в Ярославль.

– Дождись Сергея, езжайте вместе, а мы вдвоем с Надеждой Олеговной справимся, тем более, впереди выходные.

Сергей прилетел 13 числа рано утром, а в 05:30 машина Снежаны уже проехала километров пятьдесят в сторону города. Захара, которому исполнилось едва шесть месяцев, мог обойтись сутки – двое без материнского молока. Похороны прошли в полдень и после скромных поминок Сергей и Снежана собирались в обратную дорогу.

– Ребята, поехали с нами, – предложила Снежана племяннице с мужем. – Тишину и покой в своей квартире я вам не обещаю, а вот предложить поездку в Питер дней на пять могу. Алене нужна передышка. Вам обоим стоит сменить обстановку на время.

Алене в последние четыре месяца «досталось». Работа, в одной квартире больная бабушка, в другой молодой муж, и никакой помощи от матери. Ребята приняли приглашение и теперь машину вели по очереди Сергей и Евгений. Они подъехали к дому Снежаны в 01:10. Осторожно открыв входную дверь, хозяйка пропустила гостей в квартиру.

– Проходите в кухню, ставьте чайник, а я ребят посмотрю, – сказала она.

В комнате Артема постель была разобрана, но сына не было. Она прошла в свою спальню. Антона в кровати не было, в детской в своей кроватке спал Захар, а на небольшом диване лежал Артем. Прикрыв сына пледом, мать вышла в прихожую, прикрыв дверь. На столике в прихожей лежали ключи няни от квартиры и машины, с брелком сигнализации.

– Я ничего не понимаю, – сказала она, войдя в кухню. – Как такое может быть? Мальчишки в квартире одни. Ни няни, ни Антона в квартире нет.

– Здесь что-то отмечали, – сказал Сергей, показывая на журнальный стол, где стоял коньяк, рюмки и нехитрая закуска.

– Ребята, пейте чай. Алена, будь хозяйкой, а я попробую выяснить, что здесь происходит.

Снежана набрала номер телефона мужа. Вызов шел, но трубку не брали. Она позвонила Надежде Олеговне. Результат был тот же. Попыталась еще раз дозвониться Антону. На этот раз абонент ответил.

– Ты где, Антон? – спросила Снежана, волнуясь.

– Где я могу быть? Дома. Ты на часы смотрела? – спросил он раздраженно.

– Потому и звоню, что посмотрела и знаю который час. Я хочу услышать: почему ты оставил детей в квартире одних, и что за праздник был у нас в гостиной?

– А то, что я дерьмо, ты не хотела услышать от меня? Что я предатель и собственный сын меня ненавидит. Что вам всем не повезло со мной. Что мне опостылел весь белый свет. Что такие мрази, как я, не должны существовать по определению. Причину раскрыть?

– Ты можешь внятно объяснить, что случилось?

– Могу! Я от души трахал нашу Надежду или она меня, не помню, а мой сын Артем это видел. Я не знаю, сколько он созерцал всю эту картину. Тебе стало легче?

– Ты сумасшедший, ты подонок, Антон. Как ты мог?

– Смог, дорогая. Совесть всю растерял. А то, что подонок, ты права. Причем уже давно. Только ты старалась понять и простить, а я катился все ниже и врал. И докатился до пропасти. Я тебя прошу, береги мальчишек. Прощай, – сказал он и отключил телефон.

– Где он? Снежана, где Антон? – спросил Сергей, встревожено глядя на бледную Снежану и чувствуя приближение какой-то беды. – Что он сказал еще?

– Не знаю. Он не объяснял, но сказал, что Темка видел его секс с няней. Ругал себя, просил беречь детей, попрощался и сразу отключился.

– Он совсем рехнулся? Он пьян?

– Сережа, как я все это объясню Теме?

– Не надо ничего ему объяснять, а уж тем более напоминать. Постарайся его успокоить, ты сумеешь, я знаю. Садись выпей чай. Хорошо, что мальчишки спят.

– Как-то мы не во время, – сказал Женя, подавая Снежане чашку с чаем.

– Беда, Женя, всегда приходит не во время. Ты подумай, если бы я была одна. В диване надувной матрас, постель я Алене выдам. Устраивайтесь в комнате Темы. Сережа, тебе удобно будет здесь?

– Разместимся, не волнуйся. Не думай о плохом. Утро вечера мудренее.

Прошло минут пять-семь, когда телефон Снежаны ожил.

– Это Надежда Олеговна звонит, я включу громкую связь, – сказала она присутствующим и нажала кнопку. Из динамика послышался голос няни:

– Снежана Викторовна, не бросайте трубку. Выслушайте меня. Я очень виновата перед вами и Артемом. Этому у меня нет никакого объяснения, ни оправдания. Но то, что он сделал, совсем не поддается разуму. Антон высадил меня недалеко от моего дома, развернулся и остановился. У нас рядом, метров сто, идет стройка. Я стояла и ждала, когда он уедет. Прошло минут пять. Он завел машину и на большой скорости бросил ее прямо в бетонный забор. Он сделал это умышлено. Понимаете? Ему ни что не мешало, улица была пустой, а