узнаю что-то новое. С местью ты немного опоздала, а до распущенности не «доросла». Об этом не принято говорить, но я спрошу: тебе было хорошо со мной?

– Это даже не хорошо, а великолепно! Я даже на время забыла обо всем и всех.

– Тогда не терзайся и не посыпай голову пеплом. Если тебе так легче, думай, что природный инстинкт просто одержал победу.

– За что ты меня любишь?

– За что любят солнце, лето, небо? За то, что ты есть.

– Это же так трудно. Как ты жил все это время?

– А кто тебе сказал, что я жил? Я, Снежинка, выживал в условиях Крайнего Севера. Шучу! Нормально я жил, полноценной жизнью, без обещаний и обязательств. Меня напрягало только одно: я не мог видеть тебя рядом с другим мужчиной. Это не было ревностью, это была непоправимая реальность, в которую я не мог или не хотел поверить. Я видел, что ты счастлива и не мог этому противостоять. Поэтому и не мозолил тебе глаза, не приезжал в отпуск.

– Спасибо тебе за понимание, за любовь и за то, что ты такой есть, – сказала Снежана, глядя в глаза Сергею.

– Пройдет траур, я буду просить у ребят твоей руки.

– Ты с ума сошел. Тебе, зачем такая обуза?

– Ты второй раз называешь меня сумасшедшим, а я повторяю, что я вменяемый. Примешь ты мое предложение или нет, но летом я перебираюсь сюда. Буду рядом и буду брать тебя «измором».

– Сережа, а если все твои мечты и надежды не оправдаются?

– Мечтать никогда не вредно, а надежда умирает последней. Я не строю никаких иллюзий, не загадываю наперед, я просто ставлю тебя в известность. Принять «стерпелось и слюбилось» я не смогу.

Сергей улетел восемнадцатого числа. Алена с мужем уехали в Питер на следующий день, наведя порядок в квартире и закупив для семьи Снежаны продукты. Все это время Карина и отец только перезванивались с сестрой и дочерью, зная, что та под присмотром. Снежана сама попросила их не приезжать. Помочь они ей ничем не могли, а выслушивать слова утешения ей не хотелось. Похороны на себя взяла компания, как и поминки и она благодарна была отцу. Снежана была очень внимательна к Артему. Мальчик не замкнулся в себе, но стал менее разговорчивым и как будто повзрослевшим. Он отказался ехать с Сергеем, сказав: – «Я маме здесь нужен. Дядя Сережа, Вы вернетесь?» «Обязательно вернусь. Закончу все свои дела и летом вернусь», – ответил Сергей. Карина приехала с сыном, которому исполнилось пять месяцев. Они поженились с Беловым в начале июня прошлого года. Сестра изменилась прямо на глазах. Все, что она просила от Белова, это себе помощницу по хозяйству, с ребенком Карина занималась сама.

– Что будешь делать, Снежка?

– Жить. Мальчишек растить. Что мне еще остается? Вот думаю, как лето провести, чтобы Артема расшевелить. Ничего в голову не приходит. Захар слишком мал для путешествий. Хочу снять дачу на лето, но боюсь ошибиться. Артем отказывается от всего, что связано с памятью об отце. К папе я не хочу ехать, он целыми днями на работе, а твоя мама будет не лучшим утешением для меня и детей.

– Ты как будешь обходиться без няни?

– Да я уже обхожусь. Артема в школу проводила, а обратно он решил сам попробовать вернуться. Мальчишке девятый год, пусть пробует. Я очень волнуюсь, но надо приучать к самостоятельности. Как будто в подтверждение этого смартфон Снежаны ожил.

– Мам, уроки закончились. Иду домой!

Они пообедали все вместе, поговорили, и через пару часов Карина уехала со словами: «В субботу мы тебя ждем». После ее отъезда, Снежана набрала телефон Ирины, сестры Антона.

– Ира, что мне делать с вещами Антона? – спросила она, после короткого разговора. – Спасибо, я буду ждать. Захвати сумку с собой.

Уложив Захара спать, Снежана прошла в спальню и открыла шкаф. На плечиках в ряд висели рубашки и костюмы Антона, на двух полках вещи и обувь в коробках. Антон любил красиво и модно одеваться. Его гардероб занимал две третьих шкафа. В двух антресолях лежали его вещи не по сезону: зимой – летние, летом – зимние. Все это надо было разобрать и сложить в сумку. Слезы сами навернулись на глаза, когда она достала свадебный костюм Антона в чехле. Здесь каждая вещь напоминала время покупки и событие.

– Мам, ты сама с собой разговариваешь? Я уроки сделал. Можно с тобой? Ты плачешь?

– Конечно можно. Слезы сами катятся. Тетя Ира приедет за вещами, надо собрать. Мне их передать не кому. Пусть они сами решают, кому их отдать. Я Жене и Алене предложила некоторые. Они выбрали то, что ему подошло. Ты сам не хочешь оставить на память что-нибудь?

– Папины часы и смартфон. Можно? Мне не сейчас, мне на память.

– Можно, сынок. Ты можешь ими пользоваться, они твои. Я только посмотрю, что у него за программа и верну. Как мы с тобой поступим с хоккейной секцией? Ты можешь ее не бросать. Я буду тебя отвозить и гулять с Захаром, пока ты занимаешься. Мы можем с тобой просто гулять после обеда. Ты подумай, мне не трудно.

Снежана собрала вещи в сумку, оставив прямо на кровати, не вошедшие вещи аккуратными стопками. Достала из шкатулки запонки и зажимы для галстуков. Рассматривая свои украшения, она вспомнила время подарков Антона. Их было немного, но все они были дорогие. Снежана носила «скромное» золото. Кольца на ее пальцах всегда было два. Кольцо, подаренное на двадцатилетие отцом, и обручальное кольцо, надетое на палец Антоном. Она сняла обручальное кольцо с пальца и положила его в красивую шкатулку. Взяла на вид скромное, неширокое кольцо с тремя крошечными резными кленовыми листочками и надела на палец. Улыбнулась. Кольцо было в пору. Сняла с мочек ушей сережки и заменила их на «кленовые листочки». Это был гарнитур, подаренный ей Сергеем на двадцатипятилетний Юбилей. Она попыталась улыбнуться, глядя на себя в зеркало шкатулки. Улыбка получилась грустная. Убрав шкатулку в шкаф, включила ноутбук, чтобы посмотреть, куда пойти с Артемом в понедельник, где и какие мероприятия проходят. На ее электронную почту пришло сорок два письма. Это была почта за последние десять дней. Пробегая глазами рекламные рассылки, она удаляла их. Она дошла до видео, присланного 14 апреля. Дата отправки стояла 01:30. По спине пробежал холодок. Открыла письмо и надела наушники. С экрана на нее смотрел Антон. Съемка велась на смартфон. Через секунду он заговорил: – «Пожалуйста, дослушай меня до конца. Я очень не простой тип, и