— Вот здорово! — воскликнула Окса. — Ой, папа, ты даже не представляешь, насколько мне стало легче… Я такого себе напридумывала из-за этой истории… Но ты не думаешь, что это могли сделать Леомидо или Абакум?

— Нет, они на такое не способны. Никто из нас не способен! Оттого вся эта история становится только еще более непонятной. Словно тот, кто это сделал, хотел нас защитить…

Павел Поллок встал, налил себе стакан минералки и выпил одним глотком. Затем поставил стакан на край каминной полки так резко, что едва не разбил.

Окса вздрогнула и с беспокойством поглядела на отца. Но, прежде чем она успела продолжить свой допрос, отец уставился на нее с такой серьезностью, что девочка проглотила все свои вопросы.

— Знаешь, нам часто приходилось убегать, — продолжил Павел. — Из Эдефии, из Сибири, Швейцарии, Франции…

— А как вы попали во Францию? — вопрос сам сорвался у Оксы с языка.

— Немножко благодаря Малоране, представь себе. Помнишь, бабушка говорила тебе о возможностях Лучезарной? — спросил Павел.

— В смысле, выходить из Эдефии?

— Лучезарные и впрямь обладают завидной способностью открывать Портал и выходить Во-Вне. Но Малорана знала Францию не поэтому. Лучезарные обладают еще одним даром, уникальным и поразительным. Даром Снолёта.

— Снолёта?

— Снолёт — это способность мысленно путешествовать, когда твое тело остается на месте. Своего рода перемещение души, или сознания, если тебе так больше нравится. Малорана была женщиной любознательной и часто отправляла свое сознание путешествовать, чтобы посмотреть, как живут люди Во-Вне. В отличие от большинства предыдущих Лучезарных, Малорана предпочитала знать, что происходит Во-Вне, а не закрывать на все глаза в убеждении, что Эдефия — единственный существующий мир. А потом она устраивала публичные показы при помощи Оковида.

Малорана неоднократно перемещалась во Францию. Эта страна ей очень нравилась, и она устраивала Драгомире отдельные сеансы, «показывая» ей эту страну, как другие мамы рассказывают своим детям сказки на ночь. Потому-то мы и отправились во Францию, ставшую для меня такой дорогой. Забавная история, а?

— Забавная? Ты хочешь сказать по-тряс-на-я?! — с жаром ответила Окса. — Но признай все же, что это не самое невероятное… Могу тебе перечислить кучу странных вещей, которые слышала за последние дни, если хочешь!

— Не понимаю, о чем ты, — с деланно-наивным видом заявил Павел. — «Инопланетянин вызывает дом… — добавил он, закатив глаза и сунув мизинец в ухо. — Нет, на горизонте ничего странного не наблюдается…»

Окса прыснула, а потом очень серьезно сказала:

— Пап… меня кое-что сильно беспокоит…

— Так рассказывай, детка. Рассказывай!

— Если Лучезарные обладают даром Снолёта, значит, я тоже им обладаю?

Девочка взволнованно поглядела на отца. Павел глубоко вздохнул, вытянул длинные ноги и некоторое время помолчал, прежде чем ответить.

— Так оно и есть. Этот дар в тебе. Но ты сможешь им воспользоваться, только если войдешь в Зал Пелерины. Это Пелерина запускает эту способность.

Окса слегка огорчилась. Ей бы точно понравилось использовать Снолёт. Павел, заметив огорчение дочери, прижал ее к себе.

— Знаешь, мне бы тоже хотелось уметь это делать. И, думаю, не мне одному. Но есть другие способности, которые мы поможем тебе проявить. Ну… главным образом, бабушка и Леомидо помогут. Абакум тоже будет тебе хорошим учителем. Он очень силен. Он самый сильный из нас.

— Сильнее Лучезарной? — поинтересовалась Окса.

Тут их перебил телефонный звонок. Это была Мари Поллок. Она звонила каждый вечер и подолгу разговаривала с Оксой.

Голос Мари был напряженный, взволнованный и полный слез, но Окса старалась делать вид, что не замечает, насколько маму выбила из колеи вся эта история. Ведь все произошло из-за нее, Оксы. У нее самой просто сердце разрывалось от маминой грусти. И девочка стала пытаться поднять матери настроение, рассказывая, как прошел ее день, словно та была дома и сидела напротив за кухонным столом перед тарелкой с горячими пирожками. И Оксе становилось легче, когда она чувствовала, что мама улыбается на том конце провода.

— Восемнадцать баллов из двадцати возможных по математике, как тебе это, мам?

— Неплохо, — ответила Мари с деланным равнодушием.

— Ну мама! Это же я получила это у мерзкого МакГроу, самого страшного диктатора колледжа!

— А, ну тогда конечно, с учетом таких экстремальных условий, признаю твое достижение, дочь моя…

— Ты бы видела выражение его лица, когда он отдавал мне работу! Обхохочешься!

— Я тобой горжусь, детка. А в остальном как дела? Как там папа?

И, как каждый вечер, они еще некоторое время поговорили в таком же духе, потом пожелали друг другу спокойной ночи и обменялись по телефону поцелуями. Потом Окса предложила маме поговорить с папой, но когда Павел взял телефон, Мари повесила трубку.

— Ну почему она все время так делает?! — возмутилась Окса, сглатывая ком в горле.

Этим вечером ей как никогда хотелось, чтобы родители поговорили друг с другом. Просто нормально поговорили.

— Она так сильно на тебя злится? — продолжила девочка. Щеки ее раскраснелись от волнения, а сердце готово было разорваться.

— Ты тоже на меня злилась, если помнишь, — грустно ответил отец. — Все утрясется, вот увидишь…

— Думаешь?

— Уверен!

Окса положила голову отцу на плечо и закрыла глаза, словно загадывая желание.

— Только бы она пришла на мой день рождения…

— Не переживай, думаю, она не пропустит его ни за что на свете! — Чуть помолчав, Павел сказал: — Не хочешь немного развлечься?

— Еще как хочу! — воскликнула Окса с внезапно проснувшимся любопытством. — А что ты предлагаешь?

Вместо ответа отец взял ее за руку и повел в апартаменты Драгомиры.

Как только дверь распахнулась, перед ними возник Фолдингот и согнулся в гротескном, но совершенно искреннем поклоне, взмахнув длинными ручками и наклонив вперед упитанное тельце.

— О, внучка Лучезарной, ваше присутствие в этой лачуге приветствуется!

— Лачуге? — изумилась Окса.

— Знаешь, дочка, — вмешался отец, — Фолдинготы читают все, что подвернется под руку: газеты, журналы, словари и уж конечно книги Драгомиры. А также этикетки на духах и пищевых продуктах, ярлыки на одежде — все подряд. Они заядлые читаки и весьма своеобразно используют слова, которые им попадаются. Наш друг Фолдингот наверняка где-то вычитал это слово, оно ему понравилось, и теперь он его использует. Довольно нелепым образом, надо признать, но Фолдинготы сами по себе довольно нелепые существа! — объяснил Павел.