— Ты знаешь, как лучше всего встретить Новый год?..

Блэр высвободилась из его объятий и махнула рукой в сторону зала. Там, за стеклянной стеной, взявшись за руки, стояли Изабель и Кати, отсчитывая последние секунды старого года.

— Эти две девчонки влюблены в тебя по уши, — сказала Блэр, пытаясь сохранить серьезную мину. — Так что, если ты чего-то хочешь, обращайся к ним.

Чак недоверчиво улыбнулся:

— Это правда?

Блэр утвердительно кивнула:

— Да. Действуй, а я…

Она даже не успела закончить фразу, как Чак вбежал в зал и обнял двух девчонок сразу:

— Четыре! Три! Два!

В 23.45 чудаки начали свой неспешный забег по Центральному парку. Оставив чехол от видеокамеры на снегу, Ванесса бежала трусцой в сторонке, стараясь запечатлеть на камеру эмоции людей: целеустремленность, боль, радость. Эти люди мерзли, но бежали, бежали навстречу Новому году. Хотя это нельзя было назвать марафонским кроссом, Ванесса с трудом поспевала за бегущими. Грубые ботинки уже натерли ей ноги до мозолей, и она решила вернуться к месту старта, где замыкался круг и где должны были финишировать эти чудики.

Дэн и Кен Могул все еще сидели на скамейке.

— Мои фильмы несколько раз номинировались на разные премии, — рассказывал Кен, — но я так и не получил ни одной. Возможно, сотрудничество с Ванессой принесет мне удачу. — Кен говорил не останавливаясь с того самого момента, как Дэн присел на скамейку.

Дэн слушал его, рассеянно думая о своем, у него на коленях лежал раскрытый блокнот. Он завороженно смотрел на фонари, отбрасывающие ореолы света; там, за пределами темноты, казалось, снег не летит, а парит в воздухе. Дэн пытался подобрать слова, чтобы описать свои ощущения.

В это время Ванесса ступила в освещенный круг на снегу, ее щеки раскраснелись от бега, карие глаза блестели, как звездочки. Она увидела на скамейке Дэна, сидящего в смешной позе. Рядом с ним — какой-то мужчина в лыжной куртке. Оба были неподвижны, их припорошило снегом, словно они два памятника. Дэн задумчиво смотрел на Ванессу из-под надвинутой на лоб вязаной шапки. Кажется, он даже не сердился. Господи, как же она рада его видеть!

— И давно вы тут сидите?

Мужчина в куртке поднялся со скамейки:

— Достаточно долго, чтобы убедиться, что и вы сама — достойная героиня своего фильма.

Ванесса рассмеялась. Этот человек шутит над ней?

Мужчина подошел к Ванессе и протянул визитку. Кен Могул, кинорежиссер.

— Скоро я отправляюсь в Бразилию, хочу снимать несовершеннолетних проституток в Рио, — сказал Кен. — Может быть, позвоните мне, и мы что-нибудь сообразим, мне бы хотелось использовать вас в этой работе.

Ванесса положила камеру в сумку. Она всегда восхищалась Кеном Могулом, но ей не понравилось это слово — использовать. Она не хотела, чтобы ее использовали хоть трижды знаменитые режиссеры. Она хотела снимать свои собственные фильмы.

— Так вы мне позвоните? — не отставал Кен.

— Я, конечно, прошу прощения… — услышала она за спиной голос Дэна.

Кен обернулся и сказал:

— Этот молодой человек тоже ожидал вас. Скажите, а кто вы?

Дэн поднялся со скамейки, его блокнот упал в снег. Он подошел к Ванессе и сгреб ее в охапку.

— Я ее парень, — сказал он и поцеловал Ванессу как можно крепче, чтобы та поняла, насколько это серьезно. Какого черта, он действительно ее парень! Да, он был зол. Но и гордился ею.

А еще он был горд оттого, что наконец они вместе, и они целуются, и весь этот кошмар закончился.

Ванесса ответила на поцелуй Дэна со всей страстью. Плевать ей на какого-то Кена Могула. Кино, которое снимает она, в миллион раз лучше его фильмов. К тому же сейчас ее не интересовала карьера. У нее есть дела поважнее. Например, целоваться с Дэном.

…Они целовались, а небо осветилось вспышками фейерверков. Конечно, если бы мы с вами сейчас смотрели кино про любовь, то такой конец показался бы нам довольно банальным. Но это ведь было не кино. Это была сама жизнь…

Допев последние аккорды песни, Флоу открыл глаза и увидел, что Серена исчезла Часы пробили полночь, все начали поздравлять друг друга, целоваться, обниматься, гудеть в бумажные рожки, и никому не было дела до какой-то там рок-звезды. Для Флоу это было откровением.

Кто-то ради смеха положил в чехол несколько сотенных купюр. Флоу вытащил деньги, бросил их на пол и зачехлил гитару. Потом развернулся и успел заскочить в лифт, двери которого закрывались. Гитара застряла меж дверей, и Флоу дернул ее на себя. Лифт тронулся.

В лифте, прислонившись к стене, стояла кудрявая девушка с пышной грудью.

— Привет, — сказал Флоу и улыбнулся своей знаменитой улыбкой.

Девушка ничего не ответила. Похоже, она перед этим плакала.

— Вы не в центр едете? — сказал Флоу. — Я машине. Может, заедем куда-нибудь и выпьем?

Дженни уперлась взглядом в пол. Флоу, Нейт — все они одинаковые. Если Флоу знаменитость, то она должна бросаться к нему на шею?

Еще чего!

Двери лифта открылись.

— А пошел ты, — сказала Дженни.

Она вышла через вращающиеся двери здания и очутилась на улице. Стала ловить такси. Наступал Новый год, и весь город гулял. Но Дженни отправлялась домой, как велел отец. Она свернется калачиком на своей кровати и будет читать книжку…

Когда Серена с Аароном вышли на террасу, небо осветилось фейерверками. Было очень холодно, и почти весь народ оставался в зале. Серена смотрела на разноцветное небо и поймала себя на мысли, что сейчас в ее жизни должно произойти что-то очень хорошее.

— Посмотри, — сказала Серена Аарону и указала рукой на небо: яркие одиночные искры отрывались от огромного букета фейерверка над Ист-ривер, крутились в воздухе, а потом взрывались и порождали новые разноцветные фейерверки, только уже поменьше.

Аарон закурил сигарету. Он был в одной футболке, но не чувствовал холода.

— Раньше я не любил салюты, — сказал он, пуская дым в воздух. — Я считал, что они слишком гремят и наносят вред окружающей среде. И что это пустая трата денег.

— Но сейчас-то тебе нравится? — спросила Серена и повернулась к нему лицом. Она накинула чью-то дубленку, брошенную на стул, но оставалась босой.

— Да. Сейчас нравится, — кивнул Аарон.

— И мне тоже нравится, — вторила Серена. Она вся дрожала—то ли от холода, то ли от предвкушения поцелуя.

Аарон взял ее за руку:

— Ты уверена, что тебе не холодно?

— Уверена.