Взбудораженная его пощечиной, я чувствую подступающее головокружение.

–Ты серьезно не понял, за что? Ты же не дурак. Эгоистичный ублюдок, который любит трахаться ради самоутверждения, но не дурак.

Следует еще один удар. Колени подгибаются, я падаю на пол.

–Ты лжешь!– рычит Роб.

–Отрицание? Как оригинально!– дразню я и, стоя на коленях, смеюсь ему в лицо.

–Я тебя…

–Прикончишь? Я это уже слышала. А еще слышала, как ты в своем кабинете говорил то же самое Брук, вцепившись ей в горло.

Глаза мужа расширяются от удивления, которое примешалось к ярости. Он бьет меня кулаком по голове, затем еще раз. В его взгляде полыхает только ярость. В нем не осталось ничего, кроме желания причинить мне боль. То, чем он дорожит больше всего – власть,– уплыло из рук.

Он заносит кулак и бьет меня по лицу, еще раз, и еще… Я терплю. Кровь брызжет изо рта на белый ковер. Кости черепа пока выдерживают и не ломаются под ударами. Вот я уже на полу. Роб начинает меня пинать; чувствую, как в груди что-то щелкнуло.

«Скоро все закончится».

Закрываю глаза и представляю играющую на пианино Кэссиди-школьницу: распущенные пепельные волосы свисают почти до пола, пальцы порхают по клавишам…

Громкий хлопок, как от фейерверка, возвращает разум в тело, привнося странные ощущения. Не понимаю, что происходит.

Передо мной стоит следователь Круз в оборонительной позиции. Пистолет направлен в мою сторону, лицо потемнело от испуга. Судя по мимике, она что-то выкрикивает, на лбу вздувается вена. Ее голос звучит словно издалека. Такое ощущение, что я попала в свой сон на крыше, и ветер глушит все звуки.

Хочу уйти из-под прицела, но кто-то крепко держит меня сзади. Я пытаюсь встать обеими ступнями на пол и удержать равновесие, но меня вновь сжимают сильные руки. Роб что-то говорит мне на ухо, плотно прижавшись щекой. Он так сдавил мне грудь, что дыхание стало почти невыполнимой задачей.

Происходящее никак не укладывается в голове. Я что-то упускаю. У меня полный рот крови, окружающее пространство размывается и движется в замедленном темпе. Сквозь глухую тишину начинают прорываться голоса…

Роб и следователь Круз о чем-то спорят.

–Роберт, послушай меня! Не надо!

–Я ничего не делал. Это не я. Это она!– Роб вновь дергает меня назад: что-то вонзается мне в горло, кожа горит, по шее стекает влажное тепло.

–Роберт! Положи нож. Не глупи!

–Вы не поняли! Это она! Она подставила меня! Это все она!

–Ладно, опусти нож, и мы поговорим.

–Вы же не верите мне?!– Роб до хруста сдавливает мне грудную клетку, вытесняя остатки воздуха из легких.

–Роберт, опусти нож, и мы поговорим. Я склонна тебе поверить.

Куски запутанной головоломкой встают на места. Роб отступает назад, глубже вонзая лезвие мне в шею. Я хнычу от боли и поворачиваю голову в сторону. Наши лица соприкасаются, и я шепчу тихо, так что слышно только ему, пока следователь Круз продолжает переговоры. Услышав свое имя, муж наклоняет лицо ближе к моему.

–Роб,– вновь шепчу я, превозмогая боль в горле.– Роб, это не я. Я не виновата,– озвучиваю слова, которые произнесла во сне перед тем, как столкнуть его с крыши высотки.

Роб спокойно отвечает Круз, объясняя, что не винит полицейских за их подозрения. Он понимает, что ему не отмыться, понимает, как он выглядит в глазах окружающих.

–Мне остается только одно, не правда ли, госпожа следователь?

Собрав остатки сил, Роб давит на лезвие и медленно режет мне горло, глубоко погружая нож.

В стенах гостиной раздается еще один громкий хлопок. Роб сотрясается всем телом и падает на пол. Мне на щеку брызгает густая, красная жидкость. Удерживаемая Робом, я падаю на колени. Повернув голову, смотрю на его бесстрастное лицо. Идеальные волосы цвета кофе промокли от крови. Безжизненные глаза смотрят на меня, пока я встаю.

Следователь Круз бросается к Робу, вышибает у него из руки нож и, удостоверившись, что он мертв, звонит куда-то по телефону.

Я оглядываю сцену учиненной в доме разрухи. Семейные часы династии Клэр бьют час ночи. В нашем доме, который я неустанно переделывала и украшала, уже два трупа. Интересно, с чего начинать уборку… Бессилие и ненависть, поглощавшие меня мгновение назад, уплывают прочь, как пар изо рта на морозе.

–София!– кричит Аделла, стоя над телом Роба. Затем делает шаг ко мне.– Вы спасены, все в порядке,– говорит она, глядя мне в глаза и вновь переводит взгляд на бездыханный труп моего обидчика.

Вдалеке слышится звук приближающихся сирен.

Я стою на террасе, которую некогда делила с Робом, любуясь видом лежащего внизу города. Через час у меня назначена встреча с Беном: заеду к нему выпить перед ужином. Он говорит, у него для меня сюрприз. Что ж, у меня для него тоже…

Все идет так, как должно быть. Да, наш хаотичный мир по-прежнему пронизан злом, но именно здесь и сейчас все кажется совершенным и достаточным. Тянусь большим пальцем к обручальному кольцу, однако нащупываю лишь кожу.

Прошло полгода с той ночи, когда в нашем доме застрелили Роба и нашли забитого им до смерти Марка. Все считают, что Роб убил Марка, защищая меня. Картина такова: убив меня, Марк хотел отомстить Робу за убийство Меган.

После случившегося я принялась за переделку дома. Труп Роба отправила для погребения его семье в Лондон, естественно, отказавшись присутствовать на похоронах серийного убийцы. Следователя Круз прославляли за спасение моей жизни. Согласно служебному уставу, ей дали отпуск, положенный после применения оружия с летальным исходом. С той ночи мы больше не виделись и не разговаривали. Я до сих пор временами думаю о ней: отом, как легко она поддалась на мои манипуляции. И все еще пребываю в недоумении от вспыхнувшей между нами искренней страсти.

Само собой, все знавшие Роба дружно заявляли: они и подумать не могли, что он убийца. Мол, был отличным парнем и хорошим человеком, добрым, щедрым, предупредительным… и так далее, и тому подобное. Посыпались интервью с бесчисленным множеством женщин, с которыми у него были романы, и с теми, кто по нему сох. Некоторые так драматично рассказывали о тайной связи, словно каждую минуту рисковали встретить смерть от рук Роберта Чарльза Клэра и лишь по счастливой случайности ее избежали.

Я встречалась с родственниками убитых женщин. Мы вместе плакали, сочувствовали друг другу и позировали для СМИ. В то время синяки и раны еще не сошли, так что на снимках я выглядела, как чудом спасшаяся из лап злодея жертва.

Я предложила возместить похоронные расходы семьям погибших. Поначалу мать Роба угрожала вмешаться в процесс наследования имущества, несмотря на то, что я – единственное доверенное лицо. Однако после моего объяснения, во что это раздует пресса, она отступила.