Взмывающий высоко вверх сводчатый потолок усиливал впечатление великолепия, и вместе с тем в комнате сохранялась атмосфера тепла и гостеприимства. В воздухе витал аромат жареной баранины.

Это место казалось Иззи ее настоящим домом.

– Ну, что скажете? – напомнила о себе Абигейл.

Ах да. Рыцарь-Тень.

– К сожалению, я не знаю, – ответила Иззи. – Папа никогда мне не говорил. Я знаю лишь те подробности, которые были опубликованы в журнале.

– И про Крессиду с Ульриком тоже? О, я не вынесу, если они так и не смогут быть вместе! Скажите, они ведь поженились, и у них появились дети, как я всегда надеялась и мечтала?

– Если так, скорее всего, этим все и закончилось. Да, я знаю, читатели разочарованы тем, что история так и не получила продолжения. Но, по-моему, есть своя прелесть в том, что Ульрик остался в буквальном смысле слова в подвешенном состоянии. Благодаря этому у истории может быть столько счастливых финалов, сколько способны вообразить читатели.

Иззи надеялась таким образом дать понять, что вопрос исчерпан.

– Но этого недостаточно. – мисс Пелэм вздохнула. – А как же тот евнух? Он с самого начала показался мне подозрительным. Неужели сэр Генри…

– Ради всего святого, оставьте ее в покое!

Этот возглас застал врасплох всех присутствующих.

Потому что его издал герцог.

Рэнсом застыл в дверях. Взглянув на него, Иззи пожалела, что мысленно назвала столовую «великолепной» и «внушительной», потому что теперь у нее не осталось подходящих эпитетов для Рэнсома.

Кроме, пожалуй, одного.

«Блистательный».

Начисто выбритый и свежеумытый, он был в черном фраке, плотно облегавшем его фигуру – казалось, она облита чернилами. Судя по ошарашенному лицу Дункана, который поспешил вскочить, со всеми приготовлениями к ужину Рэнсом справился сам, без посторонней помощи. Вероятно, бедняга Дункан перепугался, что останется без работы.

Но Иззи в этом сомневалась, заметив, что цвет жилета герцог выбрал неудачно, а на его подбородке виднеется свежий, тонкий, как лист бумаги, порез.

Может, это и глупо, но эта почти незаметная красная линия показалась Иззи более наглядным знаком доблести, чем шрам поперек брови, да и смотрелась куда милее.

– Это он! – громко прошептала Абигейл. – Герцог!

– Вижу, – отозвалась Иззи.

– Зачем он пришел? Может, вы ему нравитесь?

Иззи ущипнула себя за переносицу. Боже мой… неужели Абигейл не понимает, что Рэнсом слышит каждое ее слово?

– Наверняка нравитесь, – упорно шептала Абигейл. – Удивительно, правда? Вы могли бы убедить его поверить в романтику и лю…

Герцог прокашлялся.

– Ваша светлость! – спохватился Дункан. – Простите! Мы не ожидали…

– Сядьте. – Рэнсом подошел к стулу во главе стола и отодвинул его. – Я пришел не для того, чтобы прибавить вам работы.

– Не желаете ли супу? – Абигейл подала знак одной из недавно нанятых горничных.

– Только вина. Я здесь не для того, чтобы есть.

Стало тихо: все обдумывали вопрос, который никто не решался задать вслух. Если герцог пришел не для того, чтобы прибавить работы слугам и не для того, чтобы есть… тогда зачем он здесь?

– Дайте мисс Гуднайт отдохнуть от Морбидии. – Он сел за стол. – Наверняка найдется о чем поговорить, кроме нее.

– Ничего страшного, – отозвалась Иззи в попытке уберечь приятную атмосферу вечера. – Честное слово, я не против.

– В таком случае, я против – ради вас.

А-а, так вот зачем он явился на ужин. Чтобы вступиться за нее. Выступить в роли ее мрачного и неделикатного защитника. Иззи разразилась бы ливнем благодарных слез, если бы не боялась пересолить изумительный суп.

Герцог постучал вилкой по тарелке.

– Я думал, сегодняшний ужин предполагался как праздничный.

– Так и есть, ваша светлость, – подтвердила Абигейл.

– В таком случае объявляю вечер отдыха от сказок. Мне больше нет до них дела – кроме, пожалуй, сказок, в которых рыцари и девицы падают в постель, чтобы предаться плотским утехам.

Щеки Абигейл порозовели.

– Ваша светлость! Ничего подобного они не делают.

– Значит, они неинтересны мне.

– Как видите, мисс Пелэм, – подтвердила Иззи, – герцогу неинтересно.

– Только потому, что герцог сам не понимает, чего лишается. Ему надо поближе познакомиться с этими историями. Мы могли бы после ужина почитать ему.

Горничная унесла супницу и внесла новое блюдо, которое поставила перед герцогом. Под снятым колпаком на блюде обнаружилось аппетитно подрумяненное каре ягненка.

Рэнсом глотнул вина.

– Надеюсь, никто не ждет, что я разрежу мясо?

Дункан пристыжено взялся за нож и принялся разделывать каре и класть по куску на тарелки. Рэнсом отказался от своей доли.

Иззи внутренне съежилась от мучительной неловкости. Так вот почему Рэнсом никогда прежде не садился с ними за стол! На нем, как на джентльмене, лежала обязанность разделывать любое мясо и дичь, а ему это не под силу. Особенно вечером, когда, как знала Иззи, его зрение резко ухудшается.

Иззи перевела взгляд на кусок баранины в своей тарелке. Должно быть, даже простая тарелка кажется герцогу испытанием, которое он скорее всего провалит. Она зажмурилась и попыталась представить себе, как режет мясо вслепую. Возможно, она и справится – при должной практике. Но продемонстрирует ли она при этом хорошие манеры? Маловероятно.

Раскладывая и поглощая блюда, все присутствующие на время забыли о беседе. Рэнсом по-прежнему только пил, и Иззи уже не сомневалась, что ничем хорошим это не кончится.

Когда наконец подали десерт – чудесный пирог со свежими ягодами, – Абигейл вышла из-за стола и вскоре вернулась с огромным переплетенным томом. Видимо, она помнила о своем обещании почитать вслух.

– А вот и они, – объявила она. – «Сказки на сон грядущий». Сегодня мы начнем с самого начала.

Рэнсом сдавленно чертыхнулся.

– А без них никак не обойтись?

– Пожалуйста, давайте не будем читать, – взмолилась Иззи. – Герцог вовсе не настроен слушать. Или, если уж читать, по крайней мере избавьте его от первых глав. Мой отец всегда стеснялся их. Он считал, что они не удались.

– Но ведь это же начало! А начинать полагается с начала. Ваша светлость, вот увидите, скоро вас увлечет история Крессиды и Ульрика.

Мисс Пелэм открыла свой фолиант, и Иззи с трудом подавила в себе стремление забиться куда-нибудь под ковер. А может, и просидеть под ним в какой-нибудь укромной щели ближайшие несколько лет. Как знать, может, пылевые клещи сочтут ее почти хорошенькой и объявят своей королевой.