– Так чего брать?

– Жене пока готовить не из чего, потому пусть с тобой идет, она подскажет.

Пара удалилась. А в доме уже вовсю орудовал Григорий. Он затопил печи, Афанасий же колол во дворе дрова.

«Повозку, лошадь и кучера еще надо. Советовал же мне Пафнутий еще до отплытия, а то все сам да сам», – подумал Михаил.

Он зашел на постоялый двор на набережной, поел сам и взял с собой пирогов. На ушкуе угостил пирогами Митяя и Костю.

– Гриша с Афоней у меня дома делами заняты, придется вам до вечера на ушкуе побыть.

– Да мы не против, не перетрудимся, – согласились те.

Только далеко за полдень Михаил попал на торг. Пафнутий уже дожидался его в своей лавке.

– Спишь долго, Михаил.

– Здравствуй, купец. Не сплю я, кухарку с мужем ее нанял: холодно в доме и есть нечего.

– Понятно. Ты как перцем распорядиться хочешь?

– Ты домашним сказал о ладье? – вопросом на вопрос ответил Михаил.

Купец потупил голову.

– Пришлось. Моя весь день выла, как будто не ладья утопла, а я сам. Кричит – по миру пойдем…

– Давай вот что сделаем, Пафнутий. Я перец тебе в лавку перевезу – своей-то у меня нет. Ты его продашь, а за труды четверть заберешь себе.

– Много! Нечестно это…

– Помнишь, я на ушкуе, уже после того, как ладья утопла, деньгами тебе помочь обещал? Вот и выполняю свое обещание.

– Быстро отдать долг не смогу, – сказал купец.

– Я тебе не в долг даю. Идея с перцем твоя, компанию ты мне составил – один бы я не пошел. Так что, считаю, это будет честно. Если, конечно, ты в каждом походе судно топить не будешь! – пошутил Михаил.

– Есть же на свете такие люди, Господи! – неожиданно встал на колени купец. – Спасибо тебе, голубчик!

– Что ты, Пафнутий! Встань немедля, не позорь себя и меня! Вспомни заповеди Господни – помогай ближнему своему.

Купец поднялся с колен, истово перекрестился.

– Не беспокойся, Михаил! Все продам и по чести разделю – Господь тому свидетель!

Михаил нанял две подводы и оставшееся до вечера время перевозил перец в лавку к Пафнутию. Вывез из трюма все, забив лабаз купца под завязку.

– Пафнутий, я завтра домом заниматься буду, так что ты уж извини, помогать не приду…

– Ради бога, – отозвался купец. – Хоть три дня!

Михаил вернулся к ушкую и дал Митяю денег.

– Сходите по очереди на постоялый двор, поешьте горяченького.

Хлопоты с домом одним днем и в самом деле не обошлись. Когда Михаил вечером заявился домой с торга, от Пафнутия, он уже в сенях почувствовал аппетитный запах. Желудок сразу заныл, рот наполнился слюной. Немудрено – кроме пирогов утром, он больше ничего не ел.

Из кухни тут же выскочил Иван.

– Хозяин пришел, мое почтение! Изволишь стол накрыть?

Михаил усмехнулся.

– Изволю!

– На сколько человек?

– На всех.

Конечно, не по чину купцу сидеть с гребцами, а тем более с рабыней, за столом. Но если они на ушкуе вместе несли тяготы походной жизни, спали рядышком и ели из одного котла, то почему сейчас им нельзя покушать за одним столом? Другое дело, когда гости придут, равные с ним по чину, – тогда обида гостям будет, ежели рабыня за один стол с ними сядет.

– Заждались, хозяин, стол уже накрыт. Сейчас горяченького принесем.

Михаил вымыл руки и прошел в трапезную.

На большом столе, у торца, где во всех домах всегда было хозяйское место, стоял столовый прибор – из боярской посуды. Рядом – большой кувшин. Михаил принюхался: в кувшине было яблочное вино.

Иван почти торжественно распахнул дверь, и в трапезную вплыла Агриппина, несшая на подносе большой пирог и рядом, на блюде, – кучу пирожков поменьше. Она еще дважды сходила на кухню – принесла тройную уху в медной кастрюле и жареную курицу.

– Зовите всех и сами садитесь.

– Да мы уже сыты, – ответила Агриппина. – На кухне пока готовишь, одно попробуешь, другое – вроде и наелась.

– Сегодня мой первый обед в новом доме, и я хочу не только поесть, но и поговорить. Я думаю, вам тоже есть что сказать. Так что несите кружки, тарелки. Иван, кликни людей.

– Это я мигом.

Иван и в самом деле был расторопным от природы. Впрочем, в половые тугодумов и медлительных не берут, не держатся они на бойком месте.

Гребцы, Маша и Иван с кухаркой зашли в трапезную и встали в сторонке.

– Что это вы, други, застеснялись? Садитесь за стол, отобедаем, поговорим.

– Это можно, а то у меня живот к спине прирос! – Митяй уселся на лавку первым и тут же получил подзатыльник от Григория.

– Старших сначала пропустить надо. Тебя, что, родители не учили?

Все расселись. Михаил перекрестился и взялся за ложку, тем самым подав сигнал для остальных. Люди тоже осенили себя крестным знамением и взялись за ложки.

Ели в полном молчании, потому что проголодались за день, да и разговаривать за едой было дурным тоном.

К удивлению Михаила и радости Агриппины, съели все. Конечно, мужики в расцвете лет, здоровые, и метут все, как мельницы.

Выпили по кружке вина, яблочного сидра.

– Вот теперь и поговорить можно, – отставил пустую кружку Михаил. – Начнем по порядку. Маша, ты отвечаешь за чистоту в доме – полы помыть, белье постирать и все такое. Какие-то просьбы, вопросы есть?

– Вроде нет.

– Комнату себе облюбовала?

– Да, хозяин.

– Вот и славно, я тебя не держу.

Маша поклонилась и вышла.

– Иван и Агриппина, что с кухней?

– С кухней-то все хорошо, хозяин, и печь не дымит – с водой вот только плохо.

– Поясни.

– Колодец частично обвалился, надо сруб ремонтировать. Сегодня воду для приготовления пищи от соседей таскал бадейкой.

– Не дело это – в доме все свое должно быть. Григорий! Возьмешься с людьми колодец поправить?

– Ежели бревна для ремонта будут, чего не взяться?

– Иван, ты в сарае либо в дровянике бревен не видал?

– Не успел обойти.

– Так, Григорий, завтра на торгу купи бревно или два – сколько надо по размеру.

– Мы же не донесем.

– Так довезете! Наймите подводу! Держи деньги, – Михаил отсчитал монеты. – Хватит?

– Должно.

– И вот еще что. Мне в дом надобен ездовой или возничий – с лошадью и повозкой. Не на один раз – на постоянную работу, с жильем и харчами. Есть у кого знакомые?