Но королю такое не нужно. Да и никому не нужно. Клабб уже трижды просил позволить ему строить големов на продажу, обещал отдавать в казну четверть... нет, даже треть дохода! Просил у нынешнего короля, просил у отца нынешнего короля, просил у деда нынешнего короля.

Все отказывали. Бередил – бедное королевство, но ревнивое. Придворный маг работает только при дворе. Големы есть только у короля. Ни для кого другого Клабб их делать не будет – и точка.

Он делал их несколько раз просто так. Не на продажу, для себя. Развлечения ради, маленьких. Двоих выточил из полена, одного изготовил из жести, еще одного сшил из тряпок. Голема можно сделать из любого материала.

Но толку от них не было. Игрушки, куклы.

Усевшись у печи, Клабб подкинул в нее хвороста, угрюмо уставился на пляшущий огонь и сам не заметил, как задремал.

Он проснулся от грохота. Последние три года придворный маг жил в огромной халупе, которая раньше была амбаром. После пожара в прежней обители король временно переселил его сюда. Лежавшие тут раньше мешки с мукой големы куда-то перенесли... но теперь они таскали их обратно!

А, нет. Не они. Он. Только один голем.

Номер Пять.

В своих огромных ручищах он притащил разом четыре мешка – и разом их все сбросил. Конечно, Клабб проснулся.

- Ты что делаешь?! – каркнул волшебник, отчаянно растирая лоб. – Кто приказал?!

Голем повернул к нему равнодушную харю. Он понимал словесные приказы, но сейчас приказа не было. Были вопросы – а отвечать на вопросы Номер Пять не умел.

Хотя Клабб тут же сам понял, кто ему это приказал. Он сам. Приказал таскать муку, не уточнив, куда именно. Голем и притащил ее сюда. То ли в старый амбар, то ли тому, кто отдал приказ.

- Хватит, муку больше не таскай! – замахал руками волшебник. – Уйди отсюда! Иди... иди на поварню и стой там!

Номер Пять послушно утопал. А Клабб запоздало сообразил, что надо было велеть ему забрать и мешки. Сам-то он не поднимет даже одного.

Что ему теперь делать с четырьмя овцами муки? Не пироги же печь... хотя минуточку!

Губы волшебника изогнулись в странной улыбке. Ему пришла неожиданная идея. Глупость, конечно, но... интересно может получиться!

Большой проект! По-настоящему большой!

Натянув дырявые шлепанцы и запахнувшись в линялый халат, волшебник просеменил по двору, огрызаясь на пажей и поварят. В саду он нашел Номер Четыре и Номер Четырнадцать – големов-водоносов. Этого Клаббу было и нужно – он приказал обоим прекратить все работы, принести в его амбар четыре бочки воды и оставаться там.

Сам же он сходил еще и на поварню, где снова нашел Номер Пять. Он велел ему перетаскать в амбар пять ведер молока, два ведра сметаны, коробку дрожжей, большой брикет масла, сахарную голову, пакет изюма... и соль. Да, немного соли. Четверть кошки должно хватить.

Клабб задумался, как быть с яйцами. Для такой работы нужно много яиц. Но их големам лучше не доверять. Да и вряд ли даже на королевской поварне сыщется... ох, тут меньше чем тысячей яиц не обойдешься.

- Вот ведь незадача, - пробормотал Клабб.

- Ваша мудрость, а вы что ж это творите-то? – спросил главный повар, уперев руки в бока.

Кухарки давно уж перешептывались, следя за хлопочущим волшебником, но не смея сами к нему обратиться. Зато маэстро Эсе-ль-Теорк, уроженец самой Нгелты, перед чудотворцем не робел.

На своей кухне он творил и не такие чудеса.

- Мне нужны яйца! – заявил Клабб. – Тысяча штук!

- Куриные или гусиные? – ядовито осведомился повар.

- Любые, только побыстрее!

- Слышали? – обернулся к кухаркам повар. – Срочно найдите волшебнику тысячу яиц! Он будет кидаться ими в людей!

- Я еще не сошел с ума! – обиделся Клабб.

- Правда? – внимательно посмотрел на него повар. – А похоже. Вы зачем утащили столько припасов? Работу у меня отбить хотите?

- Что?! Нет!.. Не ваше дело!

- Тогда говорите все, как на духу, иначе я вам не то что тысячи – одного тухлого яичка не дам!

Клабб насупился и запыхтел. Он же все-таки волшебник, гром и молния! Он может испепелить этого жирного кухаря одним взглядом!.. ладно, не может. Не умеет. Но все равно ему достаточно крикнуть погромче, и любой его голем – вот хоть бы и Номер Пять! – размозжит повару голову глиняной лапищей!

Правда, после этого его беззаботной, пусть и скудной жизни придет конец. Объявят магиозом, начнут травить, как волка. Только и останется, что бежать в Империю Зла, к великому и ужасному лорду Бельзедору, что дает приют всякому оступившемуся, открывает безграничные возможности и щедро платит тем, кто ему предан...

- Ай-яй-яй. А еще меня упрекал, что рекламу вставляю, - цокнул языком Янгфанхофен.

- Это не реклама, - спокойно ответил Бельзедор. – Это констатация факта. Вы, кстати, примите во внимание, мэтр Дегатти. Лауреат премии Бриара сразу вошел бы в число главных приспешников.

- Спасибо, не интересует, - сухо ответил волшебник.

- Зря. Вы все-таки запишите номер моего дальнозеркала. На всякий случай.

Не стал, конечно, мэтр Клабб натравливать на повара големов. Долго ворчал и сердился, но потом неохотно все же поведал о своем замысле. Маэстро сначала вылупился, как монашка на кир, но потом заинтересовался. Он даже не подозревал, что придворный маг, этот воняющий кислятиной старик, обладает творческой жилкой.

Все его големы – безликие неуклюжие болваны. Все одинаковые. Эсе-ль-Теорк использовал одного из них для переноски тяжестей, но вообще-то он предпочел бы нанять тролля.

Но съедобный голем... ох, эта мысль повару сразу понравилась. Захотелось увидеть такое воочию.

Конечно, тысячи куриных или гусиных яиц он волшебнику не выдал. На поварне столько и не было. Вместо них он лично прикатил из кладовой одно-единственное яйцо – зато в целую овцу весом.

Было немного жаль отдавать такое волшебнику. Яйца Рух, птицы-слона – большая редкость, и денег тоже стоят больших. Но с другой стороны – что еще с ним делать? На королевской поварне даже нет сковороды, чтобы сварганить яичницу таких размеров.

К тому же Эсе-ль-Теорк не знал, сколько еще оно сможет храниться. Он приобрел это яйцо полгода назад, у нбойлехских караванщиков, и все приберегал для какого-то особого случая... но, кажется, оно уже начинает дурно пахнуть. Потрясти яйцо маэстро не мог, и даже самый яркий свет не проникал сквозь эту скорлупу... но запах... запах Эсе-ль-Теорку не нравился.

Он не был уверен точно. Все-таки он держал яйцо рядом с хлад-камнем, берег от жары. Но полгода – это полгода, куриные яйца столько точно не хранятся. Да еще и неизвестно, сколько его до этого везли.