выворачивает от одной мысли, что ты не будешь рядом и что к тебе хоть кто-то прикоснется. Будь то отец со своими указаниями, или же Рус, со своими ухаживаниями. Я всю ночь думал, как мне тебя защитить, и то, что я провернул с утра… это все, конечно, было опасно, но оно того стоило. Надеюсь, твоя мама придет в себя и примет нашу сторону.

Глава 36

Оглушенная его признанием, стою не шевелясь…

Дени Вебер в меня влюблен? В меня? Разве же это возможно? Он же повеса и ловелас, а я…

– Лилиана! – оклик мамы отвлекает, она как будто отошла от шока и сейчас уже сидит на диване прямо и строгим взглядом смотрит на нас с Дени. – Подойдите ко мне, оба.

Дени заметно напрягается, отпускает меня, но в последний момент ловит за кисть и удерживает ее, не давая мне вырваться.

– Молодой человек, отпустите руку моей дочери, – строго выговаривает ему мать.

– К сожалению для вас, я для себя уже решил, что эту руку, – он поднимает наши скрепленные кисти вверх, как бы демонстрируя их матери, – я никогда не отпущу. Я люблю вашу дочь и хочу…

Вдруг мама начинает неистово смеяться, ее смехом наполняется все комната, и как же быстро он начался, так же внезапно и прекратился.

– Твой отец мне тоже пел эти песенки о любви, однако же, как на горизонте появилась Света, так незаметно для меня и переключился на нее. Я скажу тебе еще больше, мальчик, – высокомерно, будто показывая разницу в положении, продолжает мама, – он не просто сбежал из страны, он еще и ворованные деньги за собой утащил, мои деньги, если что!

Родители не поддержали его новый выбор, так как надеялись породниться с нашей семьей, поэтому он обманом выманил у меня кейс с деньгами и на них же и организовал свой побег, с моей подружкой Светочкой, – язвительно заканчивает мама.

Так что ни одному из твоих родственников я доверять не могу, уж извини, и свою дочь проходимцам я не отдам!

Дени поменялся в лице, весь побледнел. И если раньше его рука крепко сжимала мою, то сейчас захват ослаб, да настолько, что уже моя рука готова была выскользнуть. Ведомая неведомым порывом, я сжала его ладонь, давая ему понять, что я поддержу его. Я верю, что дети не всегда похожи на своих родителей. Я верю, что человек сам себе хозяин, а генетика проявляется только во внешних чертах. Я верю, что сама никогда не стану такой бессердечной, как мать, и такой расчетливой, как отец. Я верю, что у меня будет другая судьба, и я сама буду ее строить!

Дени как будто услышал меня, почувствовал мой посыл, выпрямился и, глядя матери прямо в глаза, произнёс:

– Во-первых, начну с того, что дети не несут ответственность за поступки своих родителей. А во-вторых, я очень сомневаюсь, что все было именно так, а решать и принимать чью-либо сторону я буду, только когда услышу вторую сторону.

– Кому хочешь позвонить, отцу? Хочешь опозорить его передо мной? Давай, ведь ему нечего будет сказать, я с удовольствием посмотрю, как он упадет в глазах своего отпрыска.

– Нет, я позвоню матери. Отец… Я с ним вижусь слишком редко, да и на такие темы мы с ним еще не говорили никогда.

Не успевает Дени нажать на кнопку вызова, как мама вскакивает с дивана и, положив руку на его телефон, останавливает его тем самым, спрашивает:

– Что ты хочешь этим сказать? Вы не живёте с отцом?

– Да, мои родители в разводе, и у каждого уже другая семья, – с ноткой горечи в голосе рассказывает Дени о бедах в своей семье.

А я и не знала о такой стороне его жизни. В СМИ была информация только о том, что он сын выходца из Германии и что у него еще две сестренки.

– Как в разводе?! – и вроде мама должна сейчас радоваться, что ее враги не обрели счастья, но она, наоборот, возмущена. – Как в разводе?! Они не должны были так расходиться! Я каждый раз убивалась от одной только мысли, что они злорадно потешаются над моим наивным поступком и тратят мои деньги направо и налево, разъезжая где-нибудь… Стоило мне только вспомнить, какой наивной и доверчивой я была, так сама себя готова была убить… А что же теперь выходит? Они развелись?!

– Уже давно, – припечатывает он ее последним аргументом.

Мама валится обратно на диван и закрывает лицо руками, вертит головой из стороны в сторону, как бы не решаясь поверить в действительность.

– Все это время я ненавидела себя, презирала за свою выходку, а выходит, они даже счастливы не были. Они предали меня, каждый по-своему… Он был мои парнем, женихом, она же – близкой подругой, и их предательство обернулось против них же… Судьба их сама покарала… —мама шепчет это сама себе под нос, но я, мы, все прекрасно слышим.

Меня отвлекают гудки, которые раздаются из мобильника Вебера, он все же нажал на кнопку вызова.

– Наконец-то ты нашел время для своей матери! И ничего, что сейчас у нас раннее утро… – слышу теплый, мягкий голос матери Дени. – Признаться, я соскучилась по своему первенцу-сорванцу. Как дела, сынок?

От ее слов так и веет любовью матери к своему ребенку. И от этого становится не по себе. Никогда! Никогда я не слышала ничего подобного от своих родителей!

– Мам, все хорошо. Да, прости, что пропал. Но у меня тут вопрос назрел, хотел бы кое-что узнать у тебя.

Воцаряется тревожная тишина. Мы все переглядываемся, не зная, что же последует за всем этим.

– Мам, я тут встретил твою давнюю подругу… эээ…

И тут мы понимаем, что до сих пор мама не представилась.

– Здравствуй, Света. Это Лена, – многозначительная пауза, – Трубецкая. Помнишь меня?

Мы все смотрим на мобильник Вебера, в ожидании реакции его мамы. Но на той стороне трубки пауза затянулась.

– Мам, ты тут? Что-то со связью, наверное, – произносит он растерянно. И поднимает трубку к потолку, намереваясь схватить сеть.

– Нет, Дени, я тут, – вдруг доносится из динамика телефона, – просто не ожидала услышать Лену. Прошлое вдруг пронеслось перед глазами. Дорогой, ты не мог бы дать ей телефон, чтобы мы лично все обсудили?

– Мне нечего скрывать от детей, Света! Можешь говорить открыто, моя совесть чиста, – излишне пафосно и высокомерно, как мне кажется, произносит мама. – У нас тут небольшое собрание вдруг произошло из-за твоего сынишки. Он пристает к