– А ты как хочешь умереть? – спросил Феликс у оборотня в человеческой шкуре.

– Я не хочу умирать! – в панике захрипел тот.

– Как же ты докатился до такой жизни, хрен ты собачий?

– Я… Мне… Я не знаю…

– Да знаешь ты все, мразь отстойная. Денег на нашей крови заработать хотел… Откуда ты взялся такой хороший?

– Из Украины.

– Да мне плевать, из какой семьи ты, урод, взялся. Откуда ваша банда пришла?

– Из Панкисского ущелья, – обессиленно пробормотал хохол.

Рана серьезная, и крови боевик потерял много. Жить ему оставалось немного.

– Куда шли?

– В Харсеной…

– Зачем?

– Не знаю. Мне не говорили…

– Ты давай дураком не прикидывайся. Я спрашиваю: зачем в Харсеной шли?!

– Не знаю…

Феликс распорядился перевязать ему рану.

– Зачем? – устало спросил пленник. – Вы все равно меня застрелите…

– А вот и не угадал. Тебе перевяжут рану, сделают укол для поддержания сил. А потом оттащим тебя подальше в лес, там и бросим. Медленно будешь умирать, долго и мучительно. Будешь умирать и думать, какая же ты сволочь…

– Лучше застрелите, – мотнул головой хохол.

– Не застрелим, а расстреляем. Заметь: расстреляем. И это притом, что предателей вешают. Почетной смертью умрешь. Если скажешь, зачем вы в Харсеной шли.

– Кабир там.

– Кабир?! Зачем вы к нему шли?

– Нас направили, мы и шли. Ему люди нужны… Все, не могу больше. Сил нет. Застрелите…

Напрасно Феликс пытался расшевелить умирающего пленника. Силы его в самом деле таяли, как кусочек льда в горячем чае…

– Командир, уходить пора, – глядя на часы, сказал прапорщик Калюжный.

Феликс увлекся допросом, и он нужным счел его предупредить. Все правильно, так он и должен был поступить.

– Уходим, – кивнул Феликс.

И снова нажал на спусковой крючок… Какая разница, застрелил он предателя или расстрелял. По-любому собаке собачья смерть.

Группа уходила лесами в обход заклятого селения. По идее, было бы неплохо заглянуть туда, навестить полевого командира. Но армейский спецназ не занимается зачисткой населенных пунктов, не его компетенция. К тому же неизвестно, сколько у Кабира людей. Да и утро уже, а не ночь – скрытно к селению не подобраться. А подступы наверняка все пристреляны. Можно в такой переплет попасть, что костей потом не соберешь… Нет, соваться в Харсеной не стоит. Да и приказа не было.

А без приказа – желательно письменного – в Чечне ничего нельзя делать. Де-юре – это российская территория, здесь живут российские граждане, и обижать их нельзя, в суд могут подать, тогда проблем не оберешься. И вообще, в Чечне нет войны, чтобы здесь действовали законы военного времени. Солдаты и офицеры наводят здесь конституционный порядок и, разумеется, действовать должны в соответствии с Конституцией страны, которая без зазрения совести гонит их на убой. И зачастую выставляет на посмешище. А как еще можно назвать то положение, в котором находится та же военная разведка. Спецназовцам ставятся серьезные боевые задачи, их посылают уничтожать врага, но при этом требуют соблюдать какую-то законность. Если бы она соблюдалась, то в сегодняшней ситуации Феликс должен был бы действовать по следующей схеме. Сначала он должен был остановить боевиков окриком «Стой! Стрелять буду!», затем узнать – боевые патроны в их автоматах или нет, после чего проверить у них документы. И уничтожить их лишь в том случае, если в паспортах будет стоять отметка – «экстремист», «террорист», «наемник»… Бред сивой кобылы. Но некоторые отдельно взятые прокуроры считают, что должно быть так и никак иначе…

Феликс связался с начальством, доложил о выполнении задания, сообщил о полученной информации относительно Кабира. Пусть этим недобитком занимаются омоновцы или армейский спецназ. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы Феликс встретился с ним лично. Чтобы спросить с него за подполковника Кабаржина, за его жену, сына. И за всех, кого эта падла погубила.

На базу группа возвращалась в обход селения Харсеной. Скрытный стремительный маневр, все меры предосторожности, в общем, все как положено. Но, увы, без приключений не обошлось. В лесу из-за возвышенности неожиданно появилась группа вооруженных боевиков. Феликс не успел всмотреться в их лица, определить, сколько им лет. Достаточно было увидеть автомат в руках у одного из них, как мозг выдал команду «Огонь!». Он выстрелил первым, за ним тут же – его подчиненные. Боевики даже не успели открыть ответный огонь…

Их было шестеро. Все чеченцы. Два бородача в возрасте и четыре безусых юнца с робким пушком на щеках. Бородачи в натовском камуфляже, разгрузочные жилеты, боезапас, портативные радиостанции. Юнцы тоже в камуфляже, но это обычная форма российского солдата. Все в непромокаемых кроссовках. У каждого «АКМ» с тремя запасными рожками в обычном подсумке.

– Матерые волки и молодые волчата, – без тени жалости во взгляде, но и без насмешки сказал Калюжный.

– Уж не к Кабиру ли подтягиваются? – сам у себя спросил Феликс.

Похоже, Кабир всерьез собирает новую банду. За свое поражение он отомстил, чем выправил свой пошатнувшийся авторитет, теперь можно и за новые дела браться – отрабатывать деньги своих заграничных покровителей. Снова начнутся вылазки, засады, диверсии. Если, конечно, этот недобиток все-таки сможет сплотить вокруг себя новых отморозков. Только сегодня Феликс и его группа в общей сложности уничтожили без малого два десятка новобранцев из внешних и внутренних резервов. А это, считай, целая банда…

На базу Феликс возвращался с чувством исполненного долга. И с усталостью. Три дня и ночи в засаде – это не так уж и много. И на базе не очень-то отдохнешь. Палаточный лагерь, полевые ограждения по периметру, пулеметные и минометные гнезда, снайперские секреты. Зато здесь спокойно. Боевики не настолько глупые, чтобы напасть на автономный отряд спецназа ГРУ. Да и вряд ли они знают местоположение базы. Лагерь-то кочевой, сегодня здесь, завтра там… И еще в лагере Феликса ждал верный друг Мишка. Его группа еще вчера вернулась с задания.

В штабе Феликс подробно отчитался о проделанной работе, высказал свои предположения о банде Кабира.

– Не забивай голову, Феликс, – посоветовал ему командир отряда.

Подполковник Маслик был чем-то похож на покойного Кабаржина. Крепкий, основательный, взгляд жесткий и холодный только на поверхности, а в глубине – добродушие и вековая мудрость. Строгий командир, но справедливый. И в бою всегда первый. За такими офицерами солдаты и в огонь, и в воду…

– Информацию ты добыл ценную, наверх я уже доложил. Пусть разбираются. А ты дело свое сделал, так что отдыхай, пока есть возможность. Может, нам этого Кабира придется брать. Но я так думаю, лучше пусть им займется отряд, которым Кабаржин командовал. Так будет справедливо…