ДЖЕК. А что Ирвин поделывал?

КОДИ. О, он свалил, он там только три дня пробыл, я тебе никогда не рассказывал клевую историю кровати, про – но ты, должно быть, про нее слышал, кровать, про символическую кровать? что Ирвин и я собирались построить, чувак? Я тебе не рассказывал про эту историю? чувак, я обязан тебе про эту историю рассказать. Ты в смысле ты – мы только раз ее проиграли? (фонографу)

ДЖЕК. Нет, ты ее два раза ставил

КОДИ. «Ты ее два раза ставил» (повторяя)

ДЖЕК. Ага

КОДИ. Дважды

ДЖЕК. Ага. Ну. Сыграй немного – немного синих глаз там – вон те глаза

КОДИ. Это не синие глаза

ДЖЕК. Вон те глаза (быстро)

КОДИ. Хии хии хии. И иголку. Так оно было в Тексасе, иголке капец, вишь, и такая вот музыка, и, конечно, Бык обычно говорил: «Поставь каких-нибудь венских вальсов», и Хаку приходилось их ставить, Бык был смертельно серьезным человеком…

ДЖЕК. Насчет венских вальсов?

КОДИ. Да! птушто Хак, бывало, говорил: «Ой, чувак, ну ты ж не хочешь слушать венские вальсы», а тот отвечал: «О, я на самом деле хочу» – и он не просто принципиально вопрос ставил однажды днем… Но Хак рассказал мне еще задолго до того, как оно все началось, и Хак сказал: «Естественно, я предполагал, что парень просто шутит», но он на самом деле имел это в виду, и просил этого, поэтому каждый день он ставил Быку венские вальсы, вишь

ДЖЕК. Конечно, Бык настаивал

КОДИ. И вот – я не знаю – и тут, с ужасной такой вот иголкой и бедной машинкой, только очень громкой, музыка получалась бррр, царапучая, а там венские вальсы выходили в натуре ужасно, знаешь, как жестяной фонограф, и вот в этом – а там солнце светило, и жарко, чувак, там снаружи – на просторах этих, ровно как мы и говорили, чувак, так и было – ты же понимаешь, там эта музыка играла, как типа я наружу выхожу поссать или что-нибудь и слышу лишь чуточку этого шума, знаешь, что с крыльца этого доносится, вишь, в той глубинке тексасской (все смеются), в натуре с ума б не сойти… Птушта там все время было так жарко, что на самом деле не… ни на просторах, ни как – но я что пытаюсь сказать, что у Ирвина… после – а теперь мы понимаем, что у Ирвина и у меня не было никакого – возвращаясь к пониманию о чем угодно, но мы же были просто – мы вместе улетали там все три дня, вишь, мы были вместе и оба мы были еще достаточно молоды, чтоб говорить и говорить и говорить поминутно, вишь, и естественно все оно надстраивает огроменную конструкцию, которая личная, и ты строишь ее вниз, а она просто взаимообмен разных идей, что приходят тебе в голову, и разных чувств, но не про конкретно или что-нибудь, а просто, ты понимаешь, что человек имеет в виду, птушто он сказал это уже раньше или как-то – что-нибудь типа скажет: «Типа что я говорю так-то и так-то, а имею я в виду вот что», и потому парень поймет либо потому, что ты ему говоришь, либо потому что он придирается к тому, про что ты имел в виду – к чему-то, что, когда говоришь, до того, как то или сё, а чего, он себе и дальше строит, в общем, потом (смеясь) вокруг пирамиды. И вот мы с ним в натуральном улете сразу перед тем, как туда добрались, птушто мы совершили долгую двенадцати-, тринадцатисотенмильную поездку вполне успешно, вишь, мы могли б зависнуть, мы и зависли еще на один день, просто никуда не ехали, но как бы там ни было вот я теперь говорю – в общем, у нас сейчас будет эта громадная большая кровать, вишь? что мы собирались – но оно пропало, я даже тебе про это не рассказал —

ДЖЕК. Да, с раскладушками или как-то

КОДИ. Ты послушай только, я никогда не видал Быка или чего-то, вишь, я никогда не встречался ни с кем из этих людей, вишь, короче, Бык устраивает грандиозный спектакль, знаешь, свои оттяги собирает, а Хак говорит: «Рад познакомиться и все такое, чувак», ты понимаешь, подумай теперь об этом, вишь. И вот так… в общем, мы на крыльце такие в первый день, а Ирвина беспокоит только одно, как построить эту кровать, потому что где мы тогда нынче ночью спать будем… а там было две раскладушки, вишь и вот на них мы и собирались ночевать, но у Хака с Ирвином возник грандиозный замысел составить вместе две эти раскладушки, а это целая куча работы, видишь, они были армейские раскладушки, надежно скрепленные вместе, и все это надо было сперва разломать, и вытащить весь перед, всю сторону этих двух раскладушек, а потом соединить их вместе… с помощью – ужас, трудно, вишь… Ну, три дня они с Хаком над этим трудились… на переднем дворе, ты понимаешь, вишь? И… Хак очень чудно́ ко всему этому относился, вишь, он был счастлив и чудик… ты меня понимаешь, он все время подначивал Ирвина, а Ирвин у меня серьезно так спросил, и я сказал: «Мне безразлично, бррп, бррп» знаешь (смеясь), когда – и вот, значит, он отправился в Дакар, вишь, потому что у него кровать не получилась (смех). Да. Как только мы вместе на кровать залегли – О, она так и не построилась, и потому нам пришлось в конце концов ровно то, что мы и сделали, птушто мы ее собрать не могли, мы сложили другие концы обеих раскладушек и просто спали на полу (смеясь), две раскладушки на полу, где скорпионы, чувак, в общем, тебя это до чертиков пугало, вишь, ты от пола вот на столько, и, ах, чувак, это все такой облом был, короче, я чего говорю – но кроме шуток, Джек, теперь это, конечно, теперь ты знаешь, я не – Я обычно не говорю про – ты ж понимаешь, что я не – Я даже не смотрю, на что, что оно там…

ДЖЕК. Ой да да

КОДИ. Вишь? Я начал смотреть, но не стал, в том же смысле оттягов, вишь, я не знаю, что это, вишь, в общем, вот поехали (Джек смеется)

ДЖЕК. Венские вальсы!

КОДИ (смеется). Ага!

ДЖЕК. Вот на этом Бык настаивал, а?

КОДИ. Да

КОДИ. Все верно! (как Фрэнк Морган, энтузиазм) (смеясь) Теперь я вот что говорю (смеясь)… Кровать не вышла, но я вот о чем, там просто – не прерывается непрерывность, я до того дошел, что перестал выносить Ирвина, чтоб даже не прикасался ко мне, знаешь, вишь, только тронет меня, это был ужас. И чувак, я такой никогда ж не был, сам знаешь, но, чувак, он весь раскрывался, а я весь такой – но я вот о чем, э – в общем, он пароходом плыть собирался, из Хьюстона, а я улетел по «нембуталам», короче, поехал такой, снимаю девчонку, в джипе, пока Хак там врубается в кошаков в салуне на углу со своим барахлом, вишь, а Ирвин ждет в комнате, а я такой с девчонкой возвращаюсь… и в четверти-квартала, нет в полуквартале, но за четверть-квартала оттуда я совершенно в… обладаньи своими чувствами, покуда еду себе и… за четверть-квартала, а я как раз к гостинице подъезжаю, и тут «нембуталы» меня догнали! Бам! Чувак, они по мне вдарили только так, и я даже до обочины доползти не смог, я совершенно (смеясь) в норме – себя контролирую, но прямо перед гостиницей, вишь, а я только что свернул направо за угол – и тут оно мне по мне вдарило, чувак… и я только и смог, что в обочину впороться, и гляжу на бордюр, и бац в него, в натуре, я запарковался слишком близко, вот что я сделал, царапнул – но мне удалось – но я был в зоне «не парковаться» прямо перед гостиницей, вишь, птушто обычно я б такого делать не стал, знаешь, я б машину поставил где-нибудь еще, но, а меня вырубило только так, вишь, но я все равно как бы, чуточку, птушто я – в общем, я, мне похоже, что мы там сидели… девчонка идиоткой была…