– Что именно? – спросила она, послушно притормаживая у мигающего сигнала.

– «Он убьет тебя без колебаний и сожалений», – монотонно процитировал Вал Кон.

Мири быстро взглянула на него. Он сидел абсолютно прямо на комфортабельном сиденье и смотрел в окно. Его напряженность ее удивила. Как только предупреждающий сигнал перестал мигать, она проехала через перекресток и пожала плечами.

– В прошлом ты выказывал такую склонность, – проговорила она как можно мягче.

Возможно, он фыркнул. Или, может быть, он просто выпустил слишком долго задерживаемое дыхание – резко и мощно.

– Я постараюсь исправиться, – проговорил он, и его голос прозвучал совершенно невыразительно. Спустя секунду он передвинулся на сиденье, сдвинув плечи так, чтобы удобно устроиться на подушках, и закрыл глаза. – Не останавливайся ни в каком случае, – велел он ей. – И разбуди меня, когда доберемся до порта.

Теперь наступила ее очередь фыркнуть, но, похоже, он этого не услышал. Ритм его дыхания сказал Мири, что он спит.

Она раздраженно крутанула руль, так что машину бросило сначала налево, а потом направо. Он расслабленно перекатывался вместе с рывками машины, но его дыхание не изменилось.

– Надо думать, когда мы будем на месте, ты еще потребуешь чаю с теплыми лепешками, – проворчала она.

Плавно вписавшись в очередной поворот, она выехала на магистраль.

Самое подходящее место, чтобы перекрыть дорогу, было у последнего моста на материк, и именно там устроили заставу. Мири вздохнула и чуть сбросила скорость.

– Эй, Спящая красавица!

Он уселся ровно, не проявляя никакой торопливости.

– Застава, – сообщила она ему очевидное.

– Не сбрасывай скорость.

Она искоса посмотрела на него. По виду не скажешь, что он псих. Но, с другой стороны, он всегда выглядел нормальным. Ну, почему бы и нет? Она вела машину прямо и с той же скоростью.

Застава приближалась. Там мигали предупредительные огни, и уже видны были выражения лиц людей, стоящих впереди вдоль дороги.

А потом произошло нечто странное. Заграждения стали оттаскивать в сторону, а полисмены отошли с дороги, пряча пистолеты в кобуры или опуская автоматы.

Мири глубоко вздохнула, тщательно сохраняя скорость движения.

Стоящая поперек дороги машина съехала в сторону за доли секунды до столкновения. Мири выпустила воздух точно отмеренными порциями. Коричневая машина продолжила свое величественное движение по мосту в сторону материка.

– Крепкий Парень!..

– Да?

Он уже устраивался на сиденье – несомненно, собираясь снова заснуть.

– Почему они это сделали?

– Вероятно, решили, что межпланетный инцидент – слишком дорогая плата за возможность остановить и осмотреть личное транспортное средство посла Икстранга.

– О! – Она секунду помолчала, переваривая услышанное. – Мне не хочется лезть в твою личную жизнь и все такое прочее, но ты, случаем, не украл эту машину у икстранцев?

– Насколько я знаю, делегация Икстранга в этом секторе в настоящее время находится на Оменски.

– Самое подходящее для них место, – согласилась она. – Надеюсь, они крепко его полюбят и не захотят уехать.

Она сделала левый поворот на широкое шоссе, и вскоре прямо перед ними оказался прожектор на башне шаттл-порта.

– Извини, что я так тупа, – сказала она, – но у меня не было возможности поспать. Почему полиция решила, что мы – посол Икстранга?

– Генератор так говорит. – Он потряс головой и сел прямее. – Боюсь, я прочел не тот код из справочника в агентстве проката. Он действительно очень плохо читался: буквы расплывались и мигали. Надо полагать, один из контактов отошел.

Она пристально посмотрела на него.

– А ты, разумеется, к этому не имел никакого отношения.

Он повернулся к ней, широко открыв глаза:

– А какое я мог иметь к этому отношение?

– Не важно. Наверное, мне лучше не знать.

До порта оставалось уже всего полквартала, и она начала успокаиваться – впервые после начала разговора с Мерфом. «У нас все-таки может получиться…»

– О дьявол!

Она завернула машину – спокойно, спокойно – в боковой переулок, доехала до конца и свернула на более широкую улицу, удаляясь от башни.

– Ты видел то же, что и я?

Он кивнул.

– Да. Проверяют всех на входе. Боюсь, что вблизи мы оба за икстранцев не сойдем.

– Забавно, о чем только в жизни не приходится жалеть! – Она вздохнула. – И что теперь?

Вал Кон помолчал, что Мири сочла за дурной знак.

– Давай подъедем к порту немного ближе и бросим машину. Если нам удастся смешаться с группой, проходящей через контроль, то у нас появится шанс внести сумятицу и пробраться.

Она рассмеялась и повернула налево. Вскоре, сделав правый поворот, они уже снова направлялись к порту.

– Планов нет, но, боги, сколько у нас нахальства! – Она остановила машину у бордюрного камня и с ухмылкой выключила двигатель. – Ладно, пошли брать пропускной пункт.

С улицы ситуация выглядела еще хуже, чем из машины. Даже признавая за ними двумя внушительные способности к нанесению увечий и созданию неразберихи, Мири была на девяносто пять процентов уверена в том, что им не удастся незаметно пробраться через контроль. Она не стала спрашивать у своего спутника официальные оценки.

А он их ей не предлагал – просто молча стоял рядом в густой тени, которую они выбрали себе под наблюдательный пункт, и молча наблюдал за процедурой.

Спустя некоторое время она ощутила, как он переступил с ноги на ногу.

– Пойдем пропустим по рюмочке.

Она повернула голову, но в чернильном пятне, где они расположились, его лица не видно было.

– Похоже, это самое полезное, что мы сейчас можем сделать, – согласилась она. – Может, даже по две или три. А потом можем вернуться и попытаться прорваться. Будет не так больно, когда нас продырявят.

Она ощутила тень его смеха. Он вышел на тротуар.

– У тебя нет веры, Мири.

– Совершенно нет, – сказала она, догоняя его. – И родители у меня тоже были нерелигиозные. А мы действительно сделаем перерыв на кинак, когда тут повсюду полиция и Хунтавас?

Он свернул в узкий переулок, в дальнем конце которого многоцветные огни вывески обещали дешевое тепло и шум.

– А почему бы и нет? – спросил он.

Она перевела этот вопрос так: «А ты можешь предложить что-нибудь получше?»