– Надолго? – просьбой его я недоволен, но сейчас моя главная мишень – его сынок, так неосторожно не уничтоживший следы своего преступления.

– Мне нужно две недели, плюс-минус, – радует меня после недолгих раздумий.

– Терпимо, – осторожно иду, стараясь не ступать на правую ногу, которая временами ноет.

Начинает завывать сирена пожарной сигнализации. Судя по удовлетворенному виду Игната, проблему устраняет как раз Влад.

– Ты кстати сам как? Шамиль сказал, вы с Юлькой снова сошлись, – вспоминаю слова старшего.

Мы выходим из больницы без проблем и эксцессов.

– Мы вместе, – говорит твердо, будто с вызовом.

– Я рад, что ты прислушался к голосу разуму и поверил ей, – выдыхаю, хоть у брата все хорошо на личном фронте, – потом пожалел бы, да поздно.

– Поверил? Ты о чем? – горькая складка у рта напрягает, – фотографии не липа, спецы проверили, но я закрыл эту тему раз и навсегда.

А в голосе тоска.

– Снимки? – хмурюсь, понимаю, что мы говорим про разное и добавляю: да я не про них, до аварии она успела сказать мне, что муж ее подмешал ей что-то в напиток, так что даже если что-то и было, то явно недобровольно, так что ты не горячись, я знаю тебя. Молчать будешь, но попрекать ее станешь всю жизнь этим, пусть не словами, но и действия жалят не хуже.

Мое дело – сказать, его – как распорядиться этой информацией. Он резко жмет на тормоз, нас подбрасывает вперед.

– ***, ты че творишь? – рычу на этого идиота.

А он не слушает, выскакивает из машины, будто ошпаренный. И только минут через десять мы трогаемся с места. В салоне полная тишина, каждый думает о своем. Имея в руках неопровержимые доказательства вины Антона Пархоменко, я чувствую удовлетворение. Но меня душит злость. Чем же держит тебя эта семейка, Рита? Я знаю тебя, моя девочка, тобой движет отнюдь не меркантильность. Ответь мне, что тогда?

* * *

День свадьбы

Рита

– Тебе идет это платье, Рита, – голос Артема Юрьевича мне кажется особенно противным в этот день.

Я стою перед зеркалом, пока модистки добавляют последние штрихи в образ.

– Невеста сегодня великолепна, – соглашается с ним главная портниха, а вот от меня слов ему не дождаться.

Он стоит еще пару минут, затем отдает приказ всем выйти, когда процедуры завершены. Мы остаемся наедине.

– Я ведь могу надеяться, что никаких сюрпризов до заключения брака ты нам не подкинешь? – лениво подходит ближе, касается руками моих открытых плеч.

Его хватка должна заставить меня испытывать страх, но его нет, в моих глазах отражается только безразличие. Он смотрит в зеркало, держит мой взгляд своим, предупредительно качает головой, предупреждает о последствиях.

– Вы можете надеяться, – говорю и тем самым успокаиваю его.

А мне хочется злорадно скривить губы, но я держусь, пока он не уходит. Да, ты можешь надеяться, вот только не все надежды сбываются, не правда ли? Многих сегодня ждет сюрприз. И тут сзади раздается шорох. Испуганно оборачиваюсь и вижу руку в окне, держащуюся за подоконник. А после появляется лицо Саида. В очках и кепке его не узнать, но я определю любимого из тысячи. Подбегаю к тому моменту, как он полностью оказывается в комнате, задергивает шторы. И он сразу же берет меня за плечи, с гневом осматривая мой наряд.

– Слишком голые плечи, – недовольно бурчит, зло скаля зубы.

– Как ты… – безумно рада видеть его прежним, но изможденный вид пугает, – ты сбежал из больницы?!

Ощупываю его лицо, не могу насмотреться.

– А ты собралась за другого замуж? – кривится, словно проглотил дольку лимона, но в глубине глаз я вижу смешинки, – еще и с моим котеночком под сердцем?

Обнимает меня, а я после этих слов цепенею. Каждая мышца деревенеет, меня будто ударяют под дых. Дрожу, не могу справиться с накатившей болью, и он это чувствует.

– Что? – отстраняет от себя и вглядывается в мои глаза, а затем я вижу, как моментально он теряет запал сил и энергии.

– Прости, – кладу ладонь на его грудь, – я не уберегла его, это моя вина…

По слезам текут слезы, не могу смотреть в глаза любимому, но тут он удивляет меня. Целует в губы невесомо, еле касаясь.

– Все будет хорошо, кошечка, – шепчет, упираясь мне в висок.

Тело его содрогается, словно он еле сдерживает себя, чтобы ничего не разгромить. И его поддержка греет, придает мне сил.

– Насчет платья… – порываюсь сказать о своем плане, но он закрывает мне рот, касаясь моих губ указательным пальцем.

– Не нужно, я все решу, – и говорит так уверенно, что мне легчает.

Вот только не успеваю осознать его слов, как в дверь комнаты стучат.

– Кто? – кричу испуганно, надеясь, что в тоне не слышен страх разоблачения.

– Я, – бурчит Антона, на что тело Саида моментально теряет расслабленность.

– Не заходи! – практически истерю, но, к счастью, он не стремится зайти, ждет за дверью.

– Время выходить, поспеши! Отец психует, – недовольно сообщает мне, а затем мы слышим удаляющийся стук шагов.

Несколько секунд стою в объятиях мужчины, а затем отталкиваюсь. Пора идти. Но уйти мне не дают. Резко дергают на себя, прижимают к горячему телу.

– Что ты делаешь со мной, малыш? – упирается лбом мне в макушку, – зачем сбежала? Неужели боишься их сильнее?

– Отпусти, Саид, – хрипло шепчу, с надрывом и чуть ли не плача, – мне надо идти.

Это так тяжело. Вот так уходить и даже ни разу не обернуться. Но мне нельзя. Нельзя.

Я связана обязательствами. Перед женихом, перед матерью, которую не могу подвергнуть опасности. Кто бы знал, как плачет мое сердце каждый раз, когда я ухожу от тебя, милый. Но мы не можем быть вместе. Не судьба…Но я сделаю все, чтобы переиграть ее.

– Никуда ты не пойдешь, моя кошечка, – рычит мне в ухо, разворачивая к себе зло, агрессивно, – мы вместе пойдем.

– Я все решу, Саид, – упираюсь ладонями об его торс, – сегодня до церемонии подъедет нотариус и…

Только хочу сказать, что я – наследница бывшего главы семейства Пархоменко, как ему приходит сообщение. Он читает его и по мере чтения морщины на лбу разглаживаются. Саид отпускает меня, целует напоследок и говорит то, что еще долго не дает мне покоя.

– Встретимся там, кошечка, – выдыхает мне в губы, – смотри, если выйдешь за него, придется тебе мигом стать вдовой.

И выходит в окно, тем же путем, что пришел.

* * *

– Выходим, молодежь, – бодрым и довольным тоном поторапливает нас Артем Юрьевич.

Первым из машины выскакивает