Невероятно – но внутри собор выглядел ещё более грандиозным. Гигантские колонны вздымались на три этажа, до самой крыши, опиравшейся на тяжёлые балки. Колонны в проходе были украшены гобеленами. Солнечный свет становился радугой, проходя сквозь витражные окна под потолком. Но большую часть света давали свечи – сотни свечей, – мерцающие в капеллах вдоль стен.

По обе стороны от нас стояли статуи. Первой и самой величественной была знакомая колоссальная фигура высотой несколько десятков футов: снова святой Кристофер. Насчёт остальных я не знал наверняка. Видимо, тоже святые, но их было слишком много, чтобы опознать всех. Они выглядели так реалистично, что казалось: вот-вот оживут.

Том заговорил тихо, не желая нарушать величественную тишину собора:

– Что будем делать дальше?

Я развернул лист и прочитал вторую строфу:

«Под ноги», – мысленно повторил я.

Среди молящихся я заметил двух мальчиков-служек. Один драил пол у хоров, другой зажигал свечи возле нефа. Я подошёл к нему:

– Прошу прощения.

– Да, мсье?

– Есть ли в этом соборе склеп или могилы? – спросил я.

– Да, мсье.

– Ты не мог бы показать их нам?

– Мне надо работать.

В данном случае едва ли требовалось такое же пожертвование, какое я вручил отцу Бернару. Я вытащил из кошелька пару су. Этого оказалось достаточно. Мальчик сунул деньги в карман и повёл нас мимо поперечного нефа и главного алтаря – к молельням в задней части собора. Здесь он показал нам надгробия:

– Вот, пожалуйста, месье. Тут похоронено несколько человек.

Надгробия выглядели незамысловато. На каждом – статуя человека в мантии, лежащего на мраморной плите.

– Кто эти люди? – спросил я.

– Точно не знаю, мсье.

Я ожидал не этого.

– А под собором есть склеп?

– Нет, мсье. Город хоронит своих мертвецов на кладбищах. На Кладбище Невинных очень много могил, если вам надо.

Нет, это было не то, что мы искали. Я нахмурился и вновь поразмыслил над стихотворением Вуатюра.

«Под ноги ложилась тропа».

Я посмотрел на могилы. Они могли соответствовать второй строфе: тела определённо лежали «под ногами». Вот только никто из этих людей не мог быть Жаком де Моле. Его сожгли как еретика, а значит, никогда не похоронили бы в освящённой земле. Возможно, они просто выбросили кости в реку. Что касается Кладбища Невинных – я не видел никакой связи между ним и судьбой Жака де Моле. Кроме того, подсказка явно указывала на собор.

Может быть, я неверно интерпретировал загадку?

– Этот собор как-нибудь связан с тамплиерами?

Мальчик растерялся:

– Не знаю, мсье.

– А есть тут кто-нибудь, кто знает?

– Может, один их священников? – предположил он. – Отец Лавалин немного разбирается в истории.

Служка отправился искать кого-нибудь сведущего, а мы вернулись в неф, осматривая собор. Вскоре появился молодой священник и одарил нас дружелюбной улыбкой:

– Одар сказал, что вы хотите расспросить о соборе.

– Да, – кивнул я. – У вас есть что-нибудь, связанное с тамплиерами?

– Нет, мсье. У тамплиеров была собственная церковь в их штаб-квартире. Она всё ещё там, у северной стены города, если вы захотите взглянуть.

Мы только что пришли оттуда.

– А как насчёт самого Жак де Моле?

– Последний из тамплиеров?.. – Отец Лавалин поразмыслил. – Едва ли он как-то связан с нашим собором. Разве что один раз нёс гроб на похоронах, насколько мне известно.

– В самом деле?

Молодой священник кивнул:

– За день до ареста тамплиеров.

– Но с того времени ничего не осталось, да?

– Ну, осталось само здание. Стены, пол, витражи. Всё это старое. Однако если вы имеете в виду какие-нибудь предметы – то вряд ли.

Видя моё разочарование, отец Лавалин прибавил:

– Вы должны понять: последние пятьсот лет Нотр-Дам был главным собором Франции. Ни при каких обстоятельствах Филипп Красивый не оставил бы ничего, связанного с его врагами. Он хотел стоять здесь гордо и непоколебимо.

Я замер.

– Стоять здесь? Что вы имеете в виду?

– Король до сих пор в соборе.

– Где?

– Прямо за вами.

Я обернулся. Расхаживая по собору, мы вернулись обратно к скульптурам в нефе. Ближе всего ко мне – прямо за спиной – возвышалась статуя конного рыцаря. Вырезанный из полированного дерева, он стоял на платформе высотой восемь футов, опирающейся на колонны. Фигура выглядела внушительно – мужчина, облачённый в латы и шлем с опущенным забралом. Его огромный боевой конь тоже был закован в броню. Приглядевшись, я понял, что это не простой рыцарь. На попоне, покрывавшей доспехи коня, были выгравированы лилии – символ королей Франции. А шлем рыцаря венчала корона.

– Это Железный Король, – сказал отец Лавалин. – Статую установили в 1304 году, после того как Филипп победил графа Фландрии в битве при Монс-ан-Певеле. Это был знак его триумфа как короля-воина. Он никогда не позволил бы тамплиеру стоять рядом.

«Вот оно», – подумал я.

– Спасибо, отче. – Я вручил ему экю в качестве пожертвования для бедных. Священник сердечно поблагодарил меня и ушёл.

– Вот и тропа, – шепнул я своим друзьям. – Она ведёт от статуи на месте казни де Моле к статуе его мучителя. Думаю, это следующая подсказка.

Мы нависли над листком со стихотворением и перечитали вторую строфу:

Я осмотрел пол под статуей. Он выглядел так же, как и везде – простые каменные плиты, плотно примыкающие друг к другу.

– Ищешь путь вниз? – спросил Том. – Но там же нет склепа.

– А вдруг есть? – взволнованно сказал я. – Давно забытый секретный проход. О котором знали тамплиеры.

Я отдал Тому лист со стихотворением. Потом, убедившись, что никто на нас не смотрит, заполз под платформу и снова осмотрел камни. Непохоже, чтобы их можно было сдвинуть с места. Я озирался в поисках подсказки, но ничего особенного не видел.

Салли взяла у Тома стихотворение. Она смотрела на пергамент, снова и снова перечитывая вторую строфу. Потом взглянула на Железного Короля.

– Мастера уловок, – тихо сказала девушка.

Краем глаза я увидел, как она отошла в сторонку – и продолжил шарить по каменным плитам. Через некоторое время Салли вернулась. Она держала свечу, позаимствованную в одной из ближайших капелл. Вернув стихотворение Тому, она взобралась по столбу и поднялась на платформу с Филиппом и его лошадью.