— Большинство из них уже на том свете. — Йен снова поднес к губам бутылку.

— Ладно, тогда я сама позвоню этой сучке и скажу, что ты спал со мной!

— Ради меня ты даже готова солгать? — По губам Йена скользнула улыбка.

Он пожирал ее взглядом. Внезапно ей показалось, что глаза его наливаются кровью. Не успела она испугаться, как Йен, моргнув, отвел глаза в сторону.

— Уходи, Тони.

— Ладно. — Она попятилась к двери. — Постарайся не принимать все это слишком близко к сердцу.

— Это была идиотская затея с самого начала. — Йен сгорбился. — Какой из меня Ромео? Смех один! Я ведь даже ухаживать-то толком не умею!

— Это не так. Во всяком случае, со мной у тебя прекрасно получалось. — Достаточно вспомнить, как он целуется!

— С тобой все по-другому, — Йен отставил бутылку. — Впрочем, сейчас это уже не важно. Хватит с меня этих дурацких свиданий. Я выхожу из игры.

— Что? — Тони решила, что ослышалась.

— Мужчина не должен лгать себе. Я не дамский угодник. Я воин. Ты сама накануне сказала, что я только даром трачу время.

— Но я… — Она тогда просто злилась. И ревновала.

— Я рассказывал тебе о своем прошлом. — Йен криво усмехнулся. — Неужели ты считаешь, что такой человек, как я, достоин любви?

Он считает, что не заслуживает любви?! Глаза Тони наполнились слезами. Встретив Йена, она решила, что они совершенно разные люди… а, оказывается, у них столько общего.

Сам того не желая, Йен попал в больное место. Тони вспомнила свои мантры, которые читала по утрам, ту, первую, в которую было труднее всего поверить. «Я заслуживаю быть любимой». Сердце Тони сжалось от сочувствия.

— Можешь не отвечать. — Йен сорвался с дивана. — Достаточно увидеть твое лицо, чтобы догадаться, что ты думаешь…

— Ты ошибаешься! — выпалила она, даже не успев ни о чем подумать. — Ты заслуживаешь любви!

Йен, не веря своим ушам, обернулся.

— Не вздумай сдаваться, Йен! — Смахнув слезы, Тони бросилась к двери.

— Тони… — одними губами прошептал он. Так тихо, что она наверняка не услышала.

Но Тони, уже взявшись за ручку двери, вдруг обернулась.

Йен неуверенно шагнул к ней.

Испуганный возглас сорвался с ее губ. Глаза Йена горели красным огнем.

Спотыкаясь, она вылетела из комнаты и с грохотом захлопнула за собой дверь. Господи помилуй… что она делает?! Влюбилась в вампира…

Подняв алюминиевые жалюзи, Йен по пояс высунулся в окно. Несмотря на темноту и пятый этаж, он без труда насчитал перед домом две дюжины девиц — съежившись от холода на пронизывающем ветру, они размахивали плакатами.

Вынырнув из темноты, перед домом остановился черный «ягуар», и толпа хлынула к нему. Спустя мгновение скрипнула дверь, и на дорожку, прорезав мрак, упал луч света. Женщины, взвизгнув, ринулись к парадному входу.

Из «ягуара» выскочил водитель. Карлос. Растолкав женщин, он выдернул кого-то из толпы, оба юркнули в машину, взвизгнули шины, и машина умчалась. Тони.

Итак, Карлос вырвал ее из лап этой шайки, с легкой досадой подумал Йен, проводив взглядом «ягуар». Интересно, куда они собрались?

Может, ей просто спокойнее в обществе такого же, как она сама, смертного, и к тому же гея? Йен почти не сомневался, что Тони догадалась, как его тянет к ней, — именно это и стало причиной ее поспешного бегства. Но она ахнула, увидев его глаза. Может, ее пугает, что он бессмертный? Скорее всего.

Но ведь она же не оттолкнула его, когда он поцеловал ее. Так что, может быть, не все еще потеряно. Закрыв глаза, Йен попытался представить прильнувшую к нему Тони… как он гладит ее стройные ноги, осторожно просовывает руку под юбку, ласкает гладкие бедра…

Тряхнув головой, Йен с трудом заставил себя вернуться к реальности.

Тони заинтриговала его. Эта женщина представляла собой такую удивительную смесь упорства и неуверенности, душевной силы и тайной боли, которую скрывала от всех. Она напоминала Йену его самого.

Что же все-таки заставило ее пойти на службу к вампирам? Что побудило умную женщину, перед которой открывалось блестящее будущее, охранять покой бессмертных? Он должен это знать. Прошлой ночью, когда Тони спала, Йен телепортировался в ее спальню и спрятал в ее сумочке «жучок». Скоро он выяснит, куда она отправилась с Карлосом.

Вернувшись в спальню, Йен принял душ и переоделся. Избавившись от толпы женщин перед домом, он телепортировался на парковку перед зданием «Роматек индастриз».

Коннор и бровью не повел, когда Йен ворвался в офис службы безопасности — просто молча выключил телевизор.

Дугал с Финеасом, сочувственно вздохнув, дружно уставились на свои башмаки. Холера! Это было куда обиднее, чем пережитое им унижение.

— Пора сделать обход. — Дугал поспешно направился к двери. — Пошли, Финеас.

Возле двери Финеас обернулся.

— Проклятие, эта Корки — настоящая сука! Хочешь, я с ней разберусь?

— Нет. — Йен криво улыбнулся — Но все равно… спасибо.

— Всегда пожалуйста, братишка. — Финеас добродушно пихнул Йена в бок. — Если что, с радостью прикрою твою задницу. — Он исчез за дверью.

Коннор, усевшись за стол, окинул Йена невозмутимым взглядом.

— Держу пари, ты собираешься устроить мне разнос? — буркнул Йен.

— Держу пари, тебе и так уже досталось, — в тон ему ответил Коннор.

— Только не нужно меня жалеть! — отрезал Йен.

Хотя лицо Коннора оставалось по-прежнему бесстрастным, Йен успел заметить веселую искорку, мелькнувшую в его голубых глазах.

— Неужели ты не знал, что Корки нельзя доверять?

— Знал. И предупредил Ванду. Но она мне не поверила.

— Надеюсь, теперь поверила. — Коннор откинулся на спинку стула.

— Угу. — Йен ухмыльнулся, внезапно вспомнив, как накануне Тони сравнила Ванду с разъяренной мартышкой.

— Ничего смешного не вижу. Я слышал, дом Романа осадили две дюжины женщин, готовых вот-вот пойти на приступ.

— Не переживай. Их больше нет. Я обо всем позаботился.

Коннор слегка поднял брови.

— Надеюсь, ты позаботился и прибрать за собой? Или их тела так и валяются на лужайке перед домом?

— Да не убивал я их! — рявкнул Йен. И захлопнул рот, заметив, что Коннор с трудом удерживается от смеха. — Очень смешно! — прорычал он.

С губ Коннора сорвался смешок. Подойдя к Йену, он дружески хлопнул его по спине:

— Эх, парень, и угораздило же тебя заварить такую кашу!

У Йена загорелись уши.

— Все в порядке — смущенно пробормотал он. — Мы немного поговорили, и они спокойно разошлись. Бедные дурочки — едва не превратились в сосульки!