– Какое?

– Темноту; нам придется убивать друг друга наобум.

– Пустяки; все равно одни и те же последствия…

– Следует принять во внимание еще одно: честные люди никогда не сражаются без секундантов.

– О, – воскликнул де Гиш, – ведь мы будем действовать по всем правилам!

– Да, но я не хочу дать повод для разговоров, что вы убили меня из-за угла, точно так же как, если я убью вас, я не хочу, чтобы меня обвинили в преступлении.

– Разве такие обвинения появлялись в связи с вашей дуэлью с герцогом Бекингэмом? – спросил де Гиш. – Между тем она происходила на тех же условиях, что и наш предстоящий поединок.

– Но ведь тогда было светло; мы стояли в воде почти по пояс; кроме того, на берегу собралось немало зрителей.

Де Гиш несколько мгновений размышлял. Но в его голове окончательно утвердилась мысль, что де Вард хочет привлечь свидетелей с целью возобновить разговор о принцессе и придать дуэли новый оборот. Поэтому он ничего не ответил, и когда де Вард в последний раз вопросительно посмотрел на него, он знаком дал ему понять, что предпочитает держаться принятых условий.

Итак, двое противников пустились в путь, выехав из замка через те самые ворота, возле которых мы недавно видели Монтале и Маликорна.

Словно для того, чтобы побороть зной, на темном небе собрались облака, и ночь медленно гнала их с востока на запад. Этот тяжелый свод, без просветов и без вспышек молнии, давил на землю и начинал медленно разрушаться от порывов ветра, как огромное полотно.

Падали крупные теплые капли дождя и сбивали пыль в шарики. В то же время жаждущие влаги цветы, кустарники и деревья в предчувствии грозы распространяли крепкий аромат, навевавший сладкие воспоминания, мысли о юности, о вечной жизни, о счастье и любви.

– Как хорошо пахнет земля, – проговорил де Вард, – она кокетничает с нами, стараясь привлечь к себе.

– Кстати, – сказал де Гиш, – мне пришло в голову несколько мыслей, которыми я хочу поделиться с вами.

– По поводу чего?

– По поводу нашего поединка.

– Действительно, мне кажется, что нам пора заняться им.

– Это будет обыкновенная дуэль, согласно установленным правилам?

– Скажите ваши усдовия.

– Мы выберем удобную полянку, сойдем с лошадей, привяжем их к чему придется и встретимся без оружия. Потом каждый из нас отойдет на полтораста шагов и снова двинется навстречу другому.

– Хорошо! Именно таким образом я убил в Сен-Дени бедного Фоливана три недели тому назад.

– Извините, вы забываете одну подробность.

– Какую?

– Во время дуэли с Фоливаном вы шли друг на друга со шпагами в зубах и пистолетами в руках.

– Это верно.

– На этот раз, напротив, мы, по вашему желанию, снова сядем на коней и сшибемся; кто захочет, тот и будет стрелять первым.

– Это самое лучшее, конечно. Но так как уже темно, то нужно ожидать больше промахов, чем днем.

– Может быть. Каждый имеет право выстрелить три раза; для первых двух выстрелов пистолеты заряжены, для третьего – придется снова зарядить.

– Отлично! Где же произойдет наша дуэль?

– Вам хочется драться в каком-нибудь определенном месте?

– Нет.

– Вы видите впереди рощицу?

– Рошен? Отлично.

– Вам она известна?

– Превосходно.

– Значит, вы знаете, что посредине нее есть лужайка?

– Да.

– Поедем туда.

– Хорошо!

– Она похожа на огороженную площадку со всевозможными дорожками, тропинками, рвами, аллеями; словом, мы будем чувствовать себя там превосходно.

– Я согласен. Мы, кажется, приехали?

– Да. Посмотрите, как чудесно! Звездный свет, как говорит Корнель, сконцентрирован на этом месте; естественной границей служат деревья, окружающие площадку, точно стеной.

– Хорошо! Действуйте, как вы сказали.

– В таком случае точнее определим условия.

– Вот мои условия; если у вас есть какие-нибудь возражения, скажите.

– Слушаю.

– Если будет убита лошадь, всадник может сражаться пешим.

– Не возражаю, потому что у нас нет запасных лошадей.

– Но другой дуэлянт не обязан сходить с лошади.

– Другой дуэлянт волен действовать как ему угодно.

– Сойдясь, противники могут не разъезжаться и, следовательно, стрелять друг в друга в упор.

– Принято.

– Три заряда, не больше, не правда ли?

– Думаю, что этого довольно. Вот порох и пули для ваших пистолетов; отмерьте три заряда, возьмите три пули; я сделаю то же самое, потом мы рассыплем остаток пороха и выкинем пули.

– И поклянемся крестом, – прибавил де Вард, – что у нас нет больше ни пороху, ни пуль?

– Клянусь, – согласился де Гиш, подняв руку к небу.

Де Вард последовал его примеру.

– А теперь, милый граф, – сказал он, – позвольте мне заявить, что вам не удалось одурачить меня. Вы любовник или скоро будете любовником принцессы. Я отгадал вашу тайну, и вы боитесь, что я ее разглашу. Вы желаете убить меня, чтобы обеспечить мое молчание, – это так понятно, и на вашем месте я поступил бы точно так же.

Де Гиш опустил голову.

– Однако стоило ли, – торжествующим тоном продолжал де Вард, – навязывать мне еще эту неприятность с Бражелоном? Берегитесь, мой друг, загнанный в тупик дикий кабан приходит в бешенство; преследуемая лисица делается свирепой, как ягуар. Следовательно, доведенный вами до крайности, я буду отчаянно защищаться.

– Это ваше право.

– Да, но берегитесь, я наделаю вам много неприятностей. Например, вы догадываетесь, не правда ли, что я не был глуп и не запер мою тайну, вернее, вашу тайну, в своем сердце на замок? Один из моих друзей, человек очень умный, вы его знаете, посвящен в мою тайну; таким образом, поймите хорошенько: если вы меня убьете, моя смерть не принесет вам особенно большой пользы, между тем как, напротив, если я вас убью, гм!.. Все возможно, вы понимаете?

Де Гиш вздрогнул.

– Если я вас убью, – продолжал де Вард, – то два врага принцессы приложат все усилия, чтобы ее погубить.

– О сударь, – вскричал взбешенный де Гиш, – не рассчитывайте на мою смерть! Одного из этих врагов я надеюсь убить сейчас, а другого при первом же удобном случае.

Де Вард отвечал таким сатанинским хохотом, что человек суеверный испугался бы. Но де Гиш не был впечатлителен.