Однако у него есть Иосиф, который сам предлагал отправиться с ним в Антиохию, где они смогут жить без особых проблем. Но, опять же, только до той поры, пока о них не станет известно его отцу. И никакая защита или просьбы Иосифа не помогут Мартину избежать мести Ашера. С возлюбленной же отправляться в Антиохию вдвойне опасно, ибо, кроме врагов Мартина, знатную даму Джоанну де Ринель, кузину короля Англии и супругу рыцаря Обри, там могут узнать, и тогда их наверняка разлучат. Джоанна будет опозорена, ее насильно увезут к мужу.

Мартин так и не ответил Ласло.

— Вы не нашлись что сказать? — спросил тамплиер через время.

— Как вы догадались? — скривил рот в усмешке Мартин. Он набрал в горсть песок и какое-то время смотрел на его струйку, сыплющуюся из зажатого кулака. — Одно я знаю точно: для нас с Джоанной разлука — худшее из зол. Поэтому, я думаю, когда мы заберем нашу дочь, то вместе с малюткой уедем в Англию, к родне Джоанны, по которой она так скучает.

Он сказал это неожиданно для себя и даже почувствовал облегчение. Англия так далеко, что ни коварный Синан, ни мстительный Ашер не смогут до них добраться.

Ласло смотрел на него с явным сомнением.

— Вы обсудили это с леди де Ринель? Нет? Тогда я напомню вам, что дама Джоанна — замужняя женщина. У нее есть супруг, с которым она связана навечно. И знатная родня в Англии, близкая к королевскому дому Плантагенетов, вряд ли позволит ей жить в блуде с любовником без роду и племени.

Мартин судорожно сглотнул. Джоанна часто и много рассказывала ему о своей семье, причем с такой любовью, что он сам проникся к ее родне симпатией. Однако Ласло прав: де Шамперы — родовитое семейство, честь для них не пустой звук, и они не позволят одной из их рода поступать вопреки принятым правилам.

— Но Обри де Ринель может погибнуть, а Джоанна — овдоветь, — произнес он через время.

Густые брови храмовника удивленно выгнулись.

— Вы имеете в виду, что на войне всякое может случиться или что сами намереваетесь сделать Джоанну вдовой, дабы занять в ее постели место законного супруга?

Голубые прозрачные глаза Мартина ничего не выражали.

— В жизни происходит много непредсказуемого.

Ласло задумчиво подергал себя за ус.

— Признаюсь, я не слышал ни одного лестного отзыва о рыцаре Обри де Ринеле. А вот вы мне нравитесь, хотя вы и бывший ассасин. Поэтому я сделаю вид, что не понял вашего намека. Он сродни выходкам ваших бывших учителей из Масиафа, нежели человека, которому доверился маршал де Шампер. Но вам предстоит узнать и то, о чем он меня просил, когда отправлял вместе с вами в Монреаль. Я должен был помогать вам во всем, но при этом проследить, чтобы вы не принудили одну из де Шамперов жить в бесчестье, не превратили ее в блудницу.

— Он не мог этого сказать! Он знал, как я люблю Джоанну.

— Знал. Поэтому и доверил ее вам. Однако он тревожился о судьбе сестры. Что вы можете ей предложить? Стать женой убийцы ее супруга? Интересно, как бы она отреагировала, если бы вы сообщили ей свои замыслы. Она ведь благородная дама, добрая христианка и женщина, которая боготворит вас. Но знает ли она, кто вы такой на самом деле?

— Она верит мне. Даже несмотря на то, что некогда я был врагом ее брата и он наговорил ей про меня немало нелестного. Однако после того как она узнала, что мы с Уильямом де Шампером примирились и он отправил меня спасти ее… О, поверьте, теперь между нами ничего не стоит.

— Так ли это, Мартин? Все ли вы рассказали ей о себе?

Мартин внутренне похолодел. Ласло произнес то, о чем он опасался даже думать. Ведь Джоанна в своей любви идеализирует его, но все чаще в их общении возникают недомолвки, когда он отвлекает ее от расспросов о своем прошлом. Она считает, что он бывший госпитальер, оставивший ради нее свой орден, а возможно, думает, что он лазутчик, который перешел на сторону крестоносцев. Пока Джоанна не настаивает, чтобы он полностью открылся ей, но она не глупа, и однажды ему придется поведать любимой женщине все о своем прошлом. Мартин прятал в глубине души страх, вызванный боязнью разочаровать ее.

— Есть вещи, какие женщине необязательно знать, Ласло. А если вас так волнует наша с ней судьба, то могу сказать, что мы можем уехать с ней куда угодно. Мир велик, я поступлю на службу к какому-нибудь сеньору, а она будет со мной. Джоанна согласится, я уверен. И это для нее лучше, нежели возвращаться к супругу, который, как мне сообщили, с готовностью принял весть о ее кончине, а когда пошел слух, что она жива и в плену, отказался от нее. Джоанна осталась бы в плену аль-Адиля навсегда, если бы я не поставил целью своей жизни освободить ее. Я на все пошел бы ради нее.

Ласло вздохнул.

— Мартин, в чем-то я с вами согласен. Обри де Ринель — неважная пара для родственницы короля. Но он ее муж перед Богом и людьми. Будут ли они и в дальнейшем жить как супруги или это будет лишь видимость брака, неизвестно, но, оставаясь леди де Ринель, Джоанна останется уважаемой дамой и с почетом займет то место, какое принадлежит ей по праву рождения. Вспомните, каково ее положение. Она привыкла жить в роскоши и почете, какими всегда была окружена. И глупее глупого было бы отказаться от того, что досталось ей по милости Провидения. Вряд ли она захочет прозябать где-то в глуши, будучи женой простого наемника. Вряд ли пожелает отказаться от связи с семьей, от родни и королевской милости, чтобы прислуживать тем, кому вынуждены будете служить вы.

— Вы плохо ее знаете, Ласло. Она не такая, как другие. Она свободнее духом, и ее не связывают условности, принятые в ее кругу. Если бы она так дорожила своим положением, то не полюбила бы меня.

— Но ведь она не собиралась отказываться от своего положения ради любви к вам, не так ли? — сказал Ласло, и в его голосе впервые проскользнуло раздражение. — И как по мне, то было бы гораздо честнее, если бы вы открылись перед ней и спросили ее мнения. Впрочем, вы и сами это понимаете.

— Я не смогу отказаться от нее! — почти выкрикнул Мартин, и эхо его голоса полетело среди скал.

Теперь он глядел на Ласло почти враждебно. Даже мелькнула мысль: они тут одни, и если он разделается с этим упрямым тамплиером… Его друзья Эйрик и Иосиф не станут мешать ему увезти Джоанну, куда он пожелает, они даже помогут. А Ласло… Кто он вообще такой, чтобы указывать ему?

И вдруг он понял, что, отправляя с ним этого тамплиера, Уильям и впрямь желал оградить свою сестру от участи, которую готовил для нее Мартин. Участи невенчанной жены, участи жить в прозябании. К тому же Мартин действительно не знал, как отнесется к уготованной для нее судьбе Джоанна. Да, он может не спрашивать ее, просто попросить довериться ему… Но долго ли такая, как она, будет покорной? Не восстанет ли она однажды, не воспротивится ли, не возненавидит ли его?

— В ней для меня вся жизнь, — склонившись, произнес Мартин, и такая боль прозвучала в его голосе, что даже Ласло пожалел бывшего ассасина.

— Я вам верю. Но порой наши желания бывают губительны для тех, кого мы любим. Может, выслушаете совет? Отвезите леди де Ринель в лагерь крестоносцев, и пусть она сама решает свою судьбу. Дайте ей свободу выбора. Разве любовь не заключается в том, чтобы сделать для любимого то, что он сам желает?