— Я же просила, Эдвина, так меня не называть. Просто «Данна» мне больше нравится.

Наверное, я бы на её месте тоже была недовольна. Леди Левенштерн выглядела отлично: на лице ни единой морщинки, а в густых мелко вьющихся волосах — ни намёка на седину. Ну какая из неё бабушка?

Одета она была со вкусом и элегантно: в тёмно-синее платье с турнюром. Воротник-стойку, отделанный кружевом, украшала золотая брошка, в ушах сверкали бриллианты, а на левом запястье, ослепляя блеском камней, красовался сапфировый браслет.

Лёгкий румянец на щеках, едва заметная помада на тонких губах, вуаль из пудры и лёгкий шлейф цветочного аромата, который я ощутила, когда всё-таки к ней спустилась.

— Извини ба… Данна, — Эдвина быстро поправилась и посмотрела на леди глазами ангела. — Больше не буду.

Женщина удовлетворенно кивнула.

— Ты заметила, Раннвей, какая из нашей Эдвины растёт красавица? — Она ласково потрепала девочку по щеке. — Так похожа на маму… Будем надеяться, что и даров в ней раскроется столько же, сколько было у Терес. Не хотелось бы, чтобы мой покойный брат — да прибудет с ним Великий Дракон — и на том свете испытал разочарование. Ему хватило разочарований и в этом, — добавила она, ввинчиваясь в меня взглядом.

Мне непрозрачно намекали, кто для Хеймера Фармора был в этом мире разочарованием.

— Уверена, так и будет, — ответила я, переведя взгляд с Данны на льнущую к ней Эдвину.

Не то чтобы я вдруг записалась в её болельщицы, но слова Левенштерн вызвали раздражение. Вроде и обнимает девочку, по голове мягко поглаживает и при этом всем своим видом даёт понять, что ни сколько не сомневается: Эдвине не светит наследство Фарморов.

— Эдвина, ты рада возвращению Раннвей? — медово разулыбалась гостья.

Девочка громко фыркнула, изо всех сил показывая, что она ко мне испытывает.

— Ещё как рада, — ответила я за язву. — И моему возвращению, и тому, что теперь ей не придётся покидать ставший родным ей дом.

Эдвина удивлённо захлопала ресницами, словно слышала о переезде впервые в жизни.

— Но… — растерянно пролепетала она.

А Данна жёстко произнесла, глядя мне прямо в глаза:

— Боюсь, Раннвей, тебя не было слишком долго. Ты и раньше была не в состоянии заботиться о чужом ребёнке, а после стольких лет отсутствия… — Они дёрнула тонкой, похожей на полумесяц бровью и смерила меня взглядом, в котором читалось: не справишься. — Этот год для Эдвины очень важен. Рядом с ней должна быть опытная драконица, наставница. Мать. У меня трое детей, — не без гордости заметила Левенштерн. — Младшей, Кикки, уже исполнилось четырнадцать. Её раскрытие должно было начаться в прошлом году, но мы решили подождать. Из-за Эдвины. Чтобы девочки уже вместе занимались и раскрывали в себе силу.

Эдвина смотрела на нас широко распахнутыми глазами. В тот момент мне захотелось стукнуть Делагарди. А если бы мы с ним не встретились и ему бы пришлось отдать ребёнка? Мог бы хотя бы предупредить её, что такое возможно. Подготовить.

— Бабушка, но я не хочу… — начала взволнованно девочка.

Я её перебила:

— Уверяю вас, тётя, я в состоянии позаботиться о племяннице.

— Ты всегда была такой болезной, — не сдавалась Левенштерн.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я уже давно не болею, — холодно встретила её взгляд, в котором с каждой секундой концентрировалось всё больше злости. — И стану для Эдвины помощью и поддержкой. Вам же, напротив, лучше сосредоточиться на своей дочери и на раскрытии её силы. Вы нужны Кикки, а у Эдвины есть я.

Не знаю, кого мои слова удивили больше: «тётю» или «племянницу». Теперь уже обе хлопали глазами, а я тем временем гадала, как выпроводить Левенштерн и при этом не показаться негостеприимной хозяйкой.

Положение спас Делагарди, который наконец соизволил появиться.

— Леди Левенштерн, мы вас не ждали.

Он показался из коридора, уводящего в его кабинет. За спиной у дракона маячил Бальдер.

— В этой семье у всех плохо с манерами? — наморщила свой припудренный носик леди.

Мы с Эндером переглянулись, и он с усмешкой заметил:

— О плохих манерах свидетельствует привычка появляться без приглашения. Обычно вы так и делаете, леди Левенштерн.

Короткое замешательство Данны перетекло в праведные возмущения:

— А что я, по-твоему, должна была делать?! Сидеть дома, зная, что моя единственная(!) племянница вернулась? Можно сказать, воскресла из мёртвых! Конечно же, я сразу к вам помчалась, так не терпелось увидеть Раннвей, своими глазами удостовериться, что это не просто сплетни: девочка жива и здорова.

— Никто не записывал Раннвей в покойники, — невозмутимо парировал эйрэ.

— Да ну! — хмыкнула Левенштерн. — Все уже давно решили, что Раннвей погибла. Сначала сбежала от мужчины, которого боялась до умопомрачения — это все видели, а после, неприспособленная к самостоятельной жизни, наложила на себя руки. Об этом писали…

— Эдвина, иди в столовую. Мы сейчас подойдём, — прервал Эндер словесный поток и так посмотрел на воспитанницу, что та сразу исчезла, словно нежный цветок, сдутый резким порывом ветра. Мгновение, и дракон перевёл взгляд на Левенштерн: — Не знаю, что ты читаешь, Данна, где собираешь эти глупости, но у нас с Раннвей всё было хорошо, а теперь станет ещё лучше.

Дёрнув уголком губ в слабом подобии улыбки, она неожиданно коснулась моей руки, и… меня затопило тёплыми, светлыми эмоциями Раннвей. Чувство было такое, будто в одночасье перенеслась к морю, и теперь стояла,