– Майки, – со смешком протянул Люк, – где ваш дух авантюризма?

Сверху по лестнице застучали каблучки, раздались детские голоса, и на площадку между пролетами вышла рыжеволосая Софи. Секретарь из белого стал красным. Люк понимающе ухмыльнулся, оглядел бывшую работницу мужского клуба: неизменное красное платье, фигура, вызывающая слюноотделение, пухлые губы, наброшенная на плечи шубка. За руки гостьи цеплялись ее дочери – в теплых цветных комбинезончиках, в шапках.

– Ваша светлость, – проговорила Софи своим хрипловатым низким голосом, – добрый день. Вот, идем гулять с детьми. Я как раз хотела с вами поговорить, если у вас есть время. Девочки, что нужно сказать лорду Дармонширу?

Дети надулись – не забыли, видимо, гонок на «Колибри».

– Привет, принцессы, – как можно доброжелательнее улыбнулся Люк. «Принцессы» как по команде спрятались за материнскую спину. – Прекрасно выглядите, Софи. – Он посмотрел на кожаные сапожки, облегающие идеальные ноги, поднял глаза. – Но пока времени нет, обговорите с Майки, пусть он включит ваше посещение в расписание. Этот тиран заведует моими делами.

– Обго-о-оворю-ю-ю, – с намеком пропела Софи и потрепала бедного секретаря по затылку. – А если вам, ваша светлость, нужна какая-то помощь, – голос ее все понижался, и губы герцога помимо воли раздвигались: ох, хороша же! – Например, – тут она уже почти шептала, – если захотите… просканировать меня, то я всегда-а-а готова-а-а…

– Его светлость попросил меня, – неожиданно резко встрял Доулсон-младший. – И я согласен.

Софи небрежно пожала великолепными плечами – шубка раздвинулась, показывая пышную грудь, обтянутую красным платьем, – взяла дочерей за руки и медленно двинулась вниз. И, проходя мимо Люка, подмигнула ему и быстро, чувственно облизнула полные губы. Ни следа не осталось от испуганной женщины, умолявшей его о помощи. Софи опять была в своем репертуаре.

Люк очень любил красивых женщин. И ложью было бы сказать, что конкретно эта не добилась нужного ей отклика. Инстинкты, дремавшие с ночи, встрепенулись, потянулись, зашептали привычное: «А почему бы и нет?»

Его светлость вытянул из пачки, лежащей в кармане, сигарету, покрутил ее в пальцах.

Нет. Нет. Инстинкты инстинктами, милая, но я хочу другую. Ты насыщаешь, но только она еще и утоляет мою безумную жажду, только она для меня и пища, и вода, и самое терпкое вино.

Майки Доулсон смотрел вслед гостье замка Вейн с хмурой злостью, и зрачок единственного глаза его был слегка расширен.

– Ну что, Майки, – жизнерадостно предложил Люк, – раз вы решились, пойдемте. В моей гостиной чудный, очень удобный диван. Если рисковать, то в комфорте, не так ли?

Но то ли мысли о Марине Рудлог помешали рождению новой звезды витализма, потому что думать Люк больше ни о чем не мог, то ли никаких способностей к лечению у него и не предполагалось, но Майки зря терпеливо лежал на диване и настороженно следил, как хозяин пытается уловить некие вибрации в районе секретарской печени.

– Безнадежно, – с чувством выполненного долга вздохнул Люк после получаса попыток. – Вставайте, Доулсон. И спасибо вам. Возможно, я обращусь за помощью повторно. Что там у нас с делами? Займусь ими после обеда.

На лице секретаря читалось такое же облегчение, какое звучало у его светлости в голосе.

Люк к вечеру не выдержал – приказал Майки забронировать на выходные дом на берегу океана в эмирате Оннара. Если Марине понравится, то можно и выкупить его. А пока нужно сообщить ей о планах… и продумать, как вытащить принцессу из дворца на этот раз, если ее по-прежнему держат под замком.

Лорд Дармоншир целый день что-то ел и не чувствовал сытости, избегал зеркал – и чем больше избегал, тем сильнее его тянуло прикоснуться, – общался по телефону с матерью и сестрой, которая была в полном восторге от практики и в деталях рассказала ему все подробности родового процесса. Он был так задумчив и так напряжен от предвкушения, что даже не морщился от натуралистических описаний.

А вечером его светлость сел в «Колибри», уехал подальше от обитаемых мест, остановился на дороге, уходящей к морю, и там, под то ли сыплющимся, то ли льющимся сверху мокрым снегом, подошел к набегающей на черный песок ледяной воде и закрыл глаза. И взмыл в небо серебристым змеем воздуха.

Поющий снежные песни ветер обрадовался ему, поднял над облаками мощным потоком, огладил маленькими вихрями, завывающим таинственным шепотом рассказал, где побывал и откуда прилетел. Ветер пах морем и солью и звал с собой полетать, поиграть, отбросить материальную форму и растечься чистой силой, сплести ураган, посеять бурю – знаешь, малыш, как весело, когда столетние деревья ломаются как прутики, как легко срывать крыши с человеческих домов и создавать тяжелые волны, что выше самых больших кораблей? А еще ведь можно скользить по снежным склонам вверх, поднимая вокруг горных вершин белые воздушные короны, или долететь до эмиратов, туда, где лежат желтые пески, и устроить песчаную бурю на полнеба… А хочешь, покажу тебе пляжи Маль-Серены и сады царицы морской? Там пахнет сочной травой, яблоками и ягодами и ходят прекрасные женщины в легких одеждах, раздуваемых бризом…

* * *

Царица Иппоталия, только что вернувшаяся в свою опочивальню, бросила взгляд в окно и насторожилась, увидев сияние чужой белой ауры. Накинула на плечи тонкую накидку и тихо, чтобы никого не потревожить, прошла по своим садам к берегу моря.

Там, взбивая воду длинным хвостом, катался по песку, урча и подгибая лапы, свиваясь кольцами, молодой огромный серебристый змей. Царица подняла брови – ей показалось, что это Гюнтер решил порезвиться, – но любовник был крупнее и очевидно сдержаннее. Да и аура не принадлежала ни ему, ни Луциусу.

Иппоталия подошла ближе, поцокала языком, тихонько и переливчато свистнула. Змей замер, перекатился на лапы и начал отползать в море.

– Ты кто такой? – спросила она со смехом. – Чей ты, змееныш?

Он встопорщил перьевой воротник, чуть приподнялся, изогнув длинное тело дугой и опираясь на передние лапы. Из-под груди его показались изломанные шезлонги.

– Да ты не змееныш, а свиненыш, – с укоризной заметила царица. – Ты только не смей жрать тут никого, в море полно рыбы. А то накажу.

Змей пристыженно и одновременно агрессивно зашипел.

– Ну-ну, не пугай, – сказала Талия успокаивающе. – Или ты меня боишься? Смотри, какая я маленькая по сравнению с тобой. Я ведь совсем не опасная.

Серебристое чудище чуть склонило голову и вдруг насмешливо фыркнуло.

– Видишь ауру? – догадалась морская царица. Похоже, для ночного гостя это стало открытием – он заклекотал, пораженно заморгал третьими веками. Она снова рассмеялась. Мальчик совсем ведь. – Обернись, малыш, а то одуреешь от запаха. Кто тебя одного-то отпустил?

Змей слушал ее зачарованно, поворачивал большую башку то одной стороной, то другой, и голубые глаза его мерцали.